Страница 51 из 76
— Во дела! Ночной сантехник! Ты по вызову или по зову души?
— Да вот… на экзекуцию собираюсь, — признался Боря и распахнул перед Лаптем калитку. — Долги, свадьба, женщины, дети, наследие и мысли о вечном. Навалилось всё как-то разом, а лопаты нет. Вот и приходится разгребать голыми руками… Проходи.
Лаптев хмыкнул, но заходить на территорию сразу не стал. Возможно, дело было в Боцмане. Возможно, по личным причина. Только рядом с Глобальным остановился, затянулся как следует, стрельнул бычок с пальца в сторону дома сатаниста и показал весомую папку с документами в руках сантехнику.
— Кстати, об этом. Я тут накопал кое-что. Пойдём, тестя твоего обрадуем.
— А что там?
— Сюрприз, так сказать, — хмыкнул кореш и Борю вперёд протолкнул. — Огорчим или обрадуем, я не знаю. А дальше будем действовать по обстоятельствам… Херня, короче. Прорвёмся! Ты только смотри, чтобы Боцман не выскочил. Он меня на улице недолюбливает.
Боря кисло улыбнулся и поплёлся к крыльцу первым, ощущая себя большим надёжным щитом для стрелка позади. Вроде не велика роль, но если начнётся заварушка, ему же первому и достанется.
Глава 22
Приручить дьяволицу-2
Страху надо смотреть в лицо. Поэтому Боря сразу пошёл на Ларису, логично предположив, что гости на кухне и его худший кошмар притаился именно там. Но на кухне они с Лаптем нашли лишь Шаца и Богатырёва в окружении животных. Кот, к примеру, валялся на подоконнике, выжидая пока его покормят чем-нибудь вкусненьким. И судя по виду Демона, своё он всегда получит.
Хозяин готовил утку в духовке и начинял яблоками гуся следом, раз «гости пожаловали». Последнее — при активном попечительстве Владимира Богатырёва в тельняшке, на которого с большим уважением поглядывал ротвейлер из угла помещения. Конечно, дело было больше в косточке, чем в мести незнакомцам. Именно на косточку очень рассчитывал Боцман, а не на скорую команду «фас!». Но для хозяина всё ещё делал вид, что не доверяет вторгнувшимся среди ночи людям. И будет его охранять от них до… самой готовности гуся, и утки. А судя по запахам, по дому уже ходят слухи, что стейки размораживаются. Не зря же девушки их достали из морозилок прежде, чем пойти выяснять отношения на второй этаж, где теперь на повышенных выясняли отношения блондинка и чернявая, а рыжая и ещё одна чернявая с голубыми глазами, но с пластмассовой рукой, внимательно слушали, чтобы выбрать чью сторону принять в этом нелегком деле. Всё-таки отношения и по телевизору каждый день выясняют, а вот вживую так натурально хуесосить могли только лучшие подруги. И со второго этажа периодически доносилось:
— А поебаться тебе не завернуть, Вика? — кричала Лариса Борисовна, приглядываясь к вещам, которые можно разбить в комнате. Но там были в основном мягкие подушки на кровати. — Год она ждала, видите ли, а как дождалась, так сразу вбок отскочила⁈ Верность — это тебе не пипиську воробьям показывать! В чём вообще был смысл? Я тебе не фея-крёстная, чтобы каждый раз принцев предлагать. Но и на помойку тебя обратно выбрасывать не собиралась, где нашла.
— Вот уж и не знаю, как теперь быть! Помыться или сразу отпраздновать? — парировала Блондинка. — А сто хуёв — большая куча? Или ты и их оседлаешь в дороге, пока меня будешь в «люди тащить»? Я что тебе, экспонат на ножках? Или хоть день без дела сидела?
— Поговори мне ещё, тля навозная! Как сахар есть так два куска, а как нахуй сесть, так пизда узка? Да ты девственницей-то не прикидывайся!
— Я хоть и тля, но свободная! — противилась Лопырёва. — И сама решаю, от кого рожать! Моё тело — мой храм! А ты со своей будкой в любой псарне пристроишься. Тебе то какое дело до моего ребёнка? Своего теперь заведёте, пока сиськи до пола не отвисли!
Под эти бодрые речи Лариса машинально поправила грудь, Лера активно поглощала обычно игнорируемые по жизни чипсы, а Алексашка выбирала музыку на телефоне, разделив беспроводные наушники-капельки на пару с подругой. И теперь обе слушали новый сингл «временно недоступен» от Города на Неве, где на обложке был изображён Роман Новокуров в чёрном спортивном костюме и шапке под белые кроссовки, куртку и с военными билетом в руках.
Тем самым обстановка на втором этаже постепенно накалялась. Но события на первом этаже были не менее интенсивны. Так в процессе готовки мужики ещё до прихода сантехника пили «для аппетита» и «чтобы лучше готовилось». А презрев всякую закуску (чтобы градус не терять), они занюхивали бескозырками (своей или собачьей) или голубым беретом. А между делом делились мнением о Донбассе. Выходило почти по пунктам плюс сразу активировалась система опознавания «свой-чужой». Чтобы сразу было понятно, был оппонент в исходном месте, «и свой пацан» или придуривается, а сам — подоляка.
— Война для дончан началась в 2014-м, а не в 2022 году, — уверял Богатырёв. — И у каждой семьи в квартире в запасе десяток-другой баклажек с водой. А посуду моют такими хитрыми способами, что экономят воду на зависть жителям пустыни. Потому что «мало ли». Но больше мне нравится фраза «Сегодня день воды, прости, не могу разговаривать». Люди пользуются ею, даже когда вода в кране есть, но неохота общаться.
— И политические шоу их не интересуют, — тут же подхватил Лопырёв. — Достаточно посмотреть на обстановку за окном. А «военных эксперты», которым в Москве известно о жизни в Донецке больше, чем местным, их разве что смешат. На этот раз переквалификация из вирусологов и криптоброкеров не прокатила. Зато местные всегда подписаны на несколько каналов-«перекличек» и всю актуальную информацию черпают там. Да и без света могут заставить любой электроприбор работать. А ещё они всегда поправляют «в Донбассе» и «на Украине», и сомнением смотрят на тех, кто говорит «в Украине» и «на Донбассе». Это как идентификация. Тогда сразу видно, кто подлюка, а кто свой и переобуваться больше не планирует.
— Это да, — кивнул массажист. — Настоящие герои для них не «звёзды» в телеке, а парни в окопах. Они так и говорят, когда в ответ бьют: «это наши работают». Причём так спокойно, что никому Будде и не снилось. И почти каждый уже наплевал на «тревожный чемоданчик», сложенный ещё десять лет назад, а после столько раз разобранный и обновлённый, что уже и не счесть.
— Да и продукты впрок не запасают. Всё равно неизвестно, что будет со светом, — вздохнул Шац и порезал на закуску весь сервелат в холодильнике. — Фраза «держитесь» для них избита, стараются её избегать. Они давно никому не объясняют, почему остались и не осуждают тех, кто уехал. Но все знают, что свои вернутся.
— Да! — даже не думал спорить Богатырёв. — И никто не сотрясает воздух лозунгами и пафосными высказываниями типа «дойдём до Берлина!» или «Возьмём Париж». Нахуй там никому эти гомо-свалки и педо-рассадники не сдались. Да в Донецке сама жизнь — подвиг, только медалей за неё не дают. А ещё местных бесят вангующие, которые точно знаю, когда закончится конфликт. Остальные не загадывают и просто живёт текущим днём, про себя посмеиваясь. Могли бы — давно бы закончили.
— А каждый район города связан с воспоминаниями. И в основном те касаются обстрелов, — снова вздохнул хозяин дома, утерев пот со лба. — Кого осколками посекло, кого пожгло, кто подорвался на «лепестке», а каким чудом сам ещё жив — никто толком сказать не может. Статистика там не работает, когда человек жить хочет. И дважды в одну воронку бьёт, и трижды раненные в строй возвращаются, чтобы четырежды вернее идти врага бить, которых вокруг как собак не резанных. У меня вот полная сумка в спальне шевронов и погоны с петлицами всех концов света. Каждый наёмник как в лазертаг приехал поиграть туристом с привилегиями, а уехал в гробу сосновом. А знаешь почему сосновом? Потому что — соснул!