Страница 35 из 76
Бог допил лимонад и заказал двойную порцию горячего шоколада бармену, вздохнул:
— Сборочный цех проверял? Из каких он там? Нифилим-полукровка? Или голем и местных? А может залётный из серых странников?
— Тысячи раз! — едва не расплескал последнее молоко Сатана. — Да нет, простая рабочая семья. Дворовое воспитание.
— Договора сверял? — методично сверялся с инструкцией Бог. — Чьих будет после смерти? Реинкарнация и карма? Или больше топит за вечное искупление до первого пришествие? Кстати, кто там у нас должен прийти?
— Все души без исключений начинают с чистого листа, — принялся разлагать по полочкам Сатана, удостоверившись, что рабочий-бармен плеснул ещё молока в рюмку. — Разумы пусты, память закрыта. Фиксаторы стабильны и почти никогда не пропускают ничего. В случае же исключения срабатывают системы подстраховки. Человек либо быстро умирает, либо оказывается в соответствующих заведениях, не успев заразить вирусом сомнения окружение. А тут что? Не согласен он подписывать и всё тут! Где это видано? На моём веку такого ни разу не случалось! Писать вроде умеет. Что ему, жалко закорючку поставить? Я же не прошу кровью, как менеджеры банков. Пусть ручкой черканёт или даже крестик поставит. Но нет, упрямится. ГЛОБАЛЬНО упрямый!
— Определённо, что все эти постоянные стремления к большему людей не красят, — вздохнул Бог. — Умение радоваться — это навык, который надо постоянно тренеровать. А они что? Грустят! Иногда тоскуют. Чаще вообще не в себе. И вечно эти подспудные желания человека взломать все замки и снести все барьеры всё портят. Признаться, они и меня начинают настораживать. Но что прикажешь делать? Это и так уже жил в гараже. А теперь вовсе ночует в машине. Чем его ещё можно испугать, кроме цен на бензин со следующего года? Ты вот ещё с тарифами на ЖКХ доработаешь и готова пытка. Но с моей стороны — конечно, стойкость и вера.
— Вот и я перепробовал всё, — признался Сатана, который не вытягивал работу «по человечку». — Почему он просто не смириться? Он ведь должен был лишь просто исполнять предначёртанное. Кому начертили? Ему! А как можно вести Игру, когда каждая пешка начинает делать не то, что от неё ждут? Люди лицемерные существа! Никаких игр по правилам, никаких условностей соблюдения. Творят, что хотят порой.
Бог отхлебнул шоколада и поморщился:
— Нет, определённо нам эту частицу Творца никогда не понять. Вот пусть Сам с ними и разбирается.
— А если всё же дом построит? Что потом? Жить в нём будет, как хочет? А как же мнение соседей? Да и вообще, что это значит — «жить как хочет»? Он должен «существовать как нужно»! Законодатель не поощряет долгого бездействия. Должна быть хотя бы имитация дела. Значит, нужно снова найти виновных. Так почему бы и простому сантехнику не ответить? Тоже мне — «хочет». А пусть «будет!» — хмыкнул Сатана и протянув стакан, добавил. — Будьмо!
— Будем! — согласился Бог и поддержал тост.
Стаканы соприкоснулись. Содержимое осушилось до дна…
Словно от этого звука соприкосаемого стекла Боря открыл глаза.
Он в комнате. Спальне. Если точнее, то спальни Раи, не зря же ей комнату выделил. А вот как сюда просочился ночью — почти не помнил. На автомате. Хоть и трезв как стёклышко.
Но если просочился и предпочёл досыпать здесь, это — много значит!
Часы на телефоне показали пять ночи. А может, это было уже утро? Вроде только прилёг рядом с ней. А теперь Раи рядом нет.
Боря поднялся и прошёл на кухню. Раиса, так и не сомкнув глаз, смотрела в одну точку, сидя перед советской металлической кружкой чая, послужившей не одному поколению.
— Почему не спишь? — спросил Глобальный, присаживаясь рядом и вдруг заметил листик вырванный листик из тетрадки теперь прижат с одного края той самой кружкой, чтобы не сгибался и было проще писать.
А на листике было написано ужасающее в моей смерти прошу никого не винить.
Боря вдруг понял, что его пот прошиб.
— Ты чего? Дура, что ли?
Раиса молча подняла на него холодный взгляд. Она села писать последнее сообщение перед тем, как лезть в петлю. Так как ещё часа в четыре ночи, когда он открыл своим ключом замок и пробрался в спальню, пришла к выводу, что что вещи собирать уже поздно. Домой в деревню никак, а он обманщик, лжец и вообще обесчестил, пообещал, а потом спать домой пришёл лишь под утро. А от самого чем только не пахнет. И запахи явно не из карцера.
А дальше всё понятно — на балконе турник, верёвку из шарфа. И в другой мир без обязательств. Но что-то никак не клеилось. Как села писать прощальное письмо, так и наступил ступор. Мысли мешали чувствовать.
— Я решила помыться, — вдруг глухо обронила она. — Долго стояла под струей жёсткой воды, грубо натирая себя варежкой с гелем для душа. А потом вдруг резко поняла, что жить больше не хочу. Но под душем особо не утонуть. А полную ванну воды набирать — тебе же потом такой счёт придёт, что закачаешься. Цены у вас в городе на воду, конечно…
— Рай, — обхватил её за плечи Боря и затряс, чтобы в себя пришла. — Ты чего?
— А чего? — ответила она бледными губами. — На ужин ты не пришёл. Стася сказал, что посадили тебя. Потом вроде выдворили. Сижу, жду. Чую, девственность потихоньку возвращается. Но он вернулся, а ты нет. А теперь ты вернулся, но лучше бы не возвращался.
— Почему это? — не понял Боря.
— От тебя же… женщинами пахнет!
— Пахнет, — кивнул Боря тут же, даже не думая затирать следы и смывать улики «преступления». — Я по женщинам весь день мотаюсь. То к одной будущей матери моего ребёнка заскочу, то другую проведаю, то третью из долговой ямы достану. Но по итогу даже маму с сестрой поздравить не успел. Разве это дело?
— У тебя… есть дети? — так же глухо добавила она в лёгком шоке.
Вроде видела кого выбирала, а вроде — подвезли телегу с подарочком. С другой стороны, должен же был в мужчине какой-то недостаток быть. Всех нормальных давно разобрали. На яхтах катаются и в бассейнах нефтяных купаются шутки ради. Надо брать, что дают, чтобы потом не брать, что осталось.
— Пока нет. Но будут, — ответил Боря. — И как ты понимаешь, началось это задолго до тебя.
— Ты женишься на них? — тут же уточнила Раиса, очень надеясь, что хоть кто-то на кому-то женится по итогу, как во всех российских или бразильских сериалах, которых детям можно показывать с категории 0+. Но если хочется, чтобы выросли здоровыми людьми с нормальной психикой, то лучше не показывать.
— Ну как я могу на всех жениться? — ответил Боря в манере Кобы. — Я бы раз на всех жениться. И тебе в том числе, но многожёнство у нас запрещено. Демографическая яма не запрещена, низкая рождаемость по факту, а многоженство, мать его, запрещено! А как двое должны этот вопрос решить? Рабочему мужику бы троих-четырёх, пока молод. А они чего? Даже на двух жопятся квоты выделить. Но если ты иностранец, то можно. Просто не регистрируйся официально. Так и живут. Семьи большие, жён много, детей куча, а незаменимый специалист один и видимо очень нужен стране. Потому что я, как родной специалист, конкурировать с ним просто не успеваю. Официально. Вот неофициально и приходится… в гости захаживать.
— Боря! — ответила она, и тут же прикрыла рот.
— А что Боря-то? — поднялся Глобальный. — Раз я на тебе обещал жениться в состоянии не стояния, значит это для чего-то было нужно. К остальным же я только присматривался. Никого замуж не звал. Просто дружили. Ну и… дети как побочный эффект от той дружбы получатся. И не будь у меня долгов больше, чем за всю жизнь отдавать, я бы даже алименты всем платил исправно. И помогал по мере сил. Но по факту даже на одну свадьбу не хватит. За папу должен, Шацу должен, будущим матерям обязан, и тебе, выходит, должен, раз ты из-за меня решила покончить с собой. А как мне этот ребус разгадать? Не подскажешь?