Страница 11 из 93
Глава 2.2. Башня теней
На обратном пути я размышляла о том, как Фуллагар мог пересечь эту территорию. Лора сказала, что с ним никого не было, но Тед Фуллагар не был стихийником и был беззащитен против теней. Поэтому мне было непонятно, как он смог проникнуть в башню.
Тед Фуллагар также не был ликвидатором, однако как-то получил доступ к месту, круглосуточно охраняемому ликвидаторами при поддержке правительства Истрэя. Скорее всего, круглосуточная охрана была введена после гибели пятнадцати человек, которые набрели на это место, случайно, и в разное время.
Лора выглядела задумчивой и почти не разговаривала. Вероятно, мои слова всколыхнули в ней плохие воспоминания.
Честно говоря, я и так думала, что история, рассказанная мне Максом, была полной чушью, придуманной его отцом, чтобы вызвать у него отрицательные чувства к матери. Истина, скорее всего, совсем другая. Тед Фуллагар не производил впечатления невинно оболганного мужа: слишком сильна была его деловая хватка. Хотя, возможно, таким он стал именно после событий с Лорой, и я ошибаюсь?
Мне вдруг стало интересно, что произошло с его второй женой, с которой он тоже развелся. Насколько я помнила, она также была артефактором, не таким сильным, как Лора, но обладала весьма солидным пятым уровнем и средним контролем.
— Айви, — когда мы вернулись в главный штаб ликвидаторов Истрэя, Лора сразу же отозвала меня. — Завтра с утра зайди в третью мастерскую. Совещание с руководством назначено на два часа, я попробую объяснить тебе, как мы измеряем энтропию. Вряд ли ты сможешь всё понять сразу, на это нужно время, но это подготовит тебя хотя бы немного.
— Хорошо. Что будет с артефактом огненной сферы?
— Пока ничего. Сама понимаешь, эти разовые тесты не могут быть гарантией, но это хороший повод обсудить дальнейшее продвижение артефакта с начальством. То, что мы уничтожили настоящую тень, поможет нам получить их поддержку. Не беспокойся об этом, я возьму это на себя. Твое имя будет указано на патенте, конечно. Возможно, через три месяца первые ликвидаторы получат дополнительные артефакты для борьбы с тенями.
У меня было еще множество других вопросов, но они не касались работы, и Лора точно отказалась бы на них ответить.
***
— Сама понимаешь, энтропия — это не что-то, что можно измерить просто так. Нам нужно сравнить показатели с предыдущими значениями или с теми, которые считаем нормальными.
Я только кивала, как болванчик, всё ещё ничего не понимая.
— Для измерения энтропии мы постоянно следим за показателями манна-частиц в воздухе, эфирных потоков и даже за температурными колебаниями. Конечно, концентрация наиболее высока в будущем эпицентре разрыва, но даже на отдалении, в другой стране, мы можем измерить увеличение концентрации манна-частиц, а также скорость и амплитуду их движения, выходящие за пределы нормального распределения.
Лора выложила передо мной документы — страницы и страницы таблиц, в которых записывались концентрации манна-частиц и направления эфирных потоков, а также предполагаемый эпицентр.
Я почти полчаса изучала эти бумаги, пока Лора отвечала на редкие вопросы, которые я не понимала. Мне было непонятно, почему нужно посвящать меня в это в такой спешке, эта информация явно доступна малому количеству людей, даже Миллард ничего не знал.
— У вас есть график? — от всех этих цифр у меня разболелась голова. — Уверена, вы уже давно составили график и измерили корреляцию.
— Конечно, — Лора поставила передо мной график. — Вот, например, этот пик коррелирует с разрывом в Моранаре, в котором ты участвовала. Видишь, энтропия растёт до этого момента, а потом стабилизируется, даже уменьшается, и вновь нарастает к следующему разрыву миров?
Действительно, её график показывал, что прорывы коррелировали с неравномерным увеличением и движением манна-частиц и хаотичностью эфирных потоков, а также температур. Хотя корреляция не означала точно, что энтропия непосредственно влияет на тени, но она была слишком высокой, чтобы это игнорировать.
От этих мыслей моя голова разболелась ещё сильнее. Я была артефактором и мне было трудно понять все эти термины и графики, я не была сильна в учении о материях.
— Лора, пожалуйста, объясните мне, что это всё означает? Я уверена, вы показываете мне это не просто так.
Женщина задумчиво потерла шею, внимательно изучая меня, словно оценивая, как лучше подать следующую информацию.
— Хорошо. Ты должна понимать, что то, что у нас есть сейчас, — это гипотеза, теория, которую мы, возможно, никогда не сможем полностью подтвердить. Мы уже долгое время изучаем тени и причины их появления в мире. Мы полагаем, что определённые события, будь то магические ритуалы или применение артефактов, увеличивают энтропию, что приводит к большему количеству разрывов и теней. Одним из таких событий является переход человека за обозначенную линию около башни теней. Когда там появляется человек, манна-частицы сходят с ума, мгновенно вызывая разрыв. Но это локальное явление, аномалия. А вот другой пример: в октябре прошлого года произошло что-то крайне серьёзное, и на следующий день случился один из самых мощных прорывов, из-за чего были созваны три дополнительные группы ликвидаторов. Мы не можем предсказать серьёзность разрывов: в одном случае может появиться одна тень, в другом — десятки, но их всегда сопровождает резкий рост энтропии. Кстати, то нападение теней произошло недалеко от вашей академии, на границе Ардона.
В октябре прошлого года?
— Лора, какого числа это произошло? — спросила я, чувствуя, как пересохло горло.
— Что? Разрыв? Двадцать третьего октября. Вот, смотри, — она показала на график, и я тут же уставилась на него, ощущая, как сердце глухо стучит в груди, а ладони вспотели.
График действительно показал пик двадцать третьего октября, потому что двадцать второго энтропия возросла с нуля до почти максимальной отметки. Ничто не предвещало нападения теней до того самого дня.
Дня моего возвращения в прошлое. Могло ли моё возвращение вызвать разрыв миров и способствовать появлению теней?
— Мы можем противостоять этому? Вы говорите, что некоторые события увеличивают энтропию. Есть ли события, которые её уменьшают?
— Да. Уничтожение теней приводит к уменьшению энтропии. Но и люди, маги, оказывают влияние, пусть и не столь значительное. Манна-частицы — это эманации магии, и всех будущих ликвидаторов проверяют на их влияние на энтропию. Тебе измеряли уровень магии при отборе? — я кивнула в ответ. — В этот момент они также проверяли, чтобы твоя магия не увеличивала энтропию. Иногда из-за этого приходится отказывать весьма достойным кандидатам, но это случается редко. Эманации твоей магии оказались либо нейтральными, либо положительными, раз ты сумела пройти отбор.
Получается, моя магия не является "плохой"? Она не приводит к увеличению энтропии. Но артефакт переноса во времени, который я построила, вполне мог к этому привести.
— Почему бы правительству просто не запретить некоторые ритуалы или артефакты? Или деятельность, которая приводит к повышению энтропии?
— Потому что мы не можем предсказать это. Мы не можем предсказать, что именно и когда повысит энтропию. Даже маги, чья эманация магии способствует увеличению энтропии, оказывают меньшее влияние на общий баланс, по сравнению, например, с некоторыми магическими животными. Некоторые ритуалы в одно время ничего не меняют, а в другое — вызывают разрыв миров. Всё это функционирует в рамках более глобальной системы, которую мы пока не понимаем.
— Скажите, Лора… Вы знаете, почему это происходит?