Страница 85 из 114
— Очень маленький. Так что, нет, я бы не стал слишком сильно беспокоиться по этому поводу. Но... твое устное заявление на слушании будет иметь большое значение для того, чтобы свести ничтожные шансы к нулю.
— Нет. — Мой тон решительный. Холодный.
— Райдер.
— Нет. Если вам нужно письменное заявление, я пришлю вам его. Но я не собираюсь делать это лично. Я не хочу его видеть — никогда. Понятно?
— И ты готов пойти на риск, что он может выйти на свободу?
— Мне насрать, выйдет он, нет и где он вообще, черт возьми, будет. Его для меня не существует. Вы поняли? Больше меня не спрашивайте, — предупреждаю я.
— Люк...
— Не называйте меня так.
Это не первый раз, когда мне приходится поправлять его. Мы с Грином познакомились, когда мне было тринадцать, когда различные апелляции отца проходили через суды. К счастью, дверь была эффективно захлопнута перед каждой из них. И я действительно не предвидел, что мы так скоро заговорим об условно-досрочном освобождении.
— Извини, Райдер. Я знаю, это сложно, но я призываю тебя передумать.
— Не заинтересован.
Затем я вешаю трубку.
Я перевожу дыхание. Блядь. Теперь я взвинчен. Как оголенный провод. Я не ожидал сегодня разговора с Грином, и собираю все свое самообладание, направляясь к Хартфорд Хаусу. Я говорю охраннику, что пришел к Джиджи, и он пропускает меня в вестибюль, где я регистрируюсь и затем направляюсь к лестнице. В общежитии всего три этажа и нет лифтов.
Джиджи встречает меня улыбкой. Я пытаюсь ответить ей тем же, но внутри у меня все кипит.
Хватило же наглости у этого мудака. Грин точно знает, что произойдет, если он поместит меня в одну комнату с моим отцом. Мне пришлось присутствовать на одном из слушаний по его апелляции, когда мне было двенадцать, затем еще раз, когда мне было четырнадцать, и оба раза я хотел убить его. Однако смерть слишком хороша для него.
— Ты в порядке? — Спрашивает Джиджи, когда я следую за ней на кухню. Что бы она ни готовила, пахнет вкусно, но у меня пропал всякий аппетит.
— Да, нормально, — лгу я.
Она обнимает меня, а я этого совсем не чувствую. Я слишком поздно понимаю, что мне следовало просто развернуть джип и уехать домой. Но я здесь, поэтому я делаю лучшее лицо, на которое способен, потому что Джиджи не заслуживает ничего меньшего.
Пока мы ждем, когда будет готов ужин, мы сидим на диване, и она листает разные стриминговые сайты в поисках фильма, который можно посмореть. Я рассеянно киваю на все ее предложения. Мои мысли витают где-то далеко, и она это знает.
— Ладно. Что происходит? — требует она.
Я пожимаю плечами.
— Ничего.
— Ты лжешь. Что-то случилось на утренней тренировке? Проблемы на одном из твоих занятий?
— Нет, ничего подобного.
— Что же тогда?
Еще одно пожатие плечами.
— Послушай, если ты не против, я бы предпочел не говорить об этом.
Проходит секунда.
— Хорошо, как хочешь. — Она спрыгивает с дивана. — Дай-ка я проверю, как там лазанья.
Я тоже встаю.
— Нет, знаешь что? Мне нужно идти.
Она удивленно моргает.
— Что?
Я уже снимаю куртку с крючка в прихожей.
— Прости, Джи, я действительно не в настроении.
Беспокойство наполняет ее глаза.
— Люк.
— Не называй меня так, — огрызаюсь я.
Мой тон настолько резок, что она вздрагивает, что вызывает укол раскаяния.
— Прости, — бормочу я, избегая ее обеспокоенного взгляда. — Просто... не называй меня так.
— Это твое имя, — тихо говорит она.
— Да, ну и нахер его. Я уже просил тебя его не использовать.
— Хорошо, — говорит она осторожным тоном. — Ты не хочешь объяснить почему?
Разочарование подступает к моему горлу.
— Теперь я должен тебе объяснения?
Джиджи хмуро смотрит на меня.
— Ты не должен вести себя из-за этого как придурок.
— Извини. — Я запускаю обе руки в волосы и отвожу взгляд. Я не могу выносить то, как она смотрит на меня прямо сейчас. Пытается проникнуть в мои мысли. — Я же сказал тебе, что сегодня не в настроении.
— Тогда тебе, блядь, не стоило приходить. — Теперь она злится. — Ты мог бы просто сидеть у себя дома, дуться и оградить меня от этого.
Я стискиваю зубы, мой взгляд возвращается к ней.
— Но ты все же пришел, так почему бы тебе не воспользоваться этой возможностью, чтобы вести себя как взрослый и сказать мне, что случилось?
Какая-то часть меня хочет этого. Просто сесть и признаться во всем, что меня тяготит. Но потом я представляю ее лицо, ее жалость и все остальные вопросы, которые у нее неизбежно возникнут, и слова отказываются выходить.
После долгих мгновений Джиджи тяжело выдыхает.
— Забудь об этом. Просто уходи. Даже если бы ты захотел остаться и поговорить, сейчас я не в настроении тусоваться с тобой. Так что убирайся.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
РАЙДЕР
Ты глупый, безмозглый парень
Джиди со мной не разговаривает. В смысле, она откровенно игнорирует меня.
Ладно, это не совсем правда. Она написала, что прямо сейчас не хочет видеть меня.
Это было четыре дня назад. Я чувствовал себя задницей с тех пор, как ушел из ее общежития, но я не силен в этом дерьме. В разговорах. Извинениях. После того, как мои звонки продолжили попадать на голосовую почту, я отправил ей три разных сообщения с извинениями. Каждое из них становилось все более расстроенным, о чем свидетельствует наша третья переписка воскресным утром.
Я:
Я не понимаю. Я извинился. В тот вечер у меня было плохое настроение. Не знал, что мне нельзя быть в одном из них.
ЖИЗЕЛЬ:
Если ты все еще думаешь, что я злюсь из-за этого, то ты никогда этого не поймешь.
Я:
Могу я, пожалуйста, просто позвонить тебе?
Она печатает. Затем три точки исчезают, и на экране появляется ее имя.
Когда мой пульс учащается, я выхожу из гостиной, где мы с соседями смотрели футбол, и направляюсь на кухню.
Наконец-то, блядь.
— Привет, — говорю я немного чересчур нетерпеливо.
— Привет.
Мое сердце сжимается при звуке ее голоса. С ума сойти, как сильно можно скучать по чьему-то голосу, когда ты больше не слышишь его каждый день.
Я прислоняюсь к кухонной стойке, выдыхая.
— Мне не нравится, что ты меня игнорируешь, — грубо говорю я.
— Да, ну, мне не понравилось, когда ты на меня кричал.
Сожаление наполняет мою грудь.
— Я знаю. Мне жаль. Я был в дерьмовом настроении, и мне не следовало срываться на тебе.
Наступает долгая пауза.
— Это все? — спрашивает она.
Я моргаю.
— Эмм. Да?
Она издает разочарованный звук.
— Мы же вместе, верно? Встречаемся?
— Да... — Осторожно отвечаю я.
— Люди разговаривают друг с другом, когда встречаются.
— Разве мы сейчас не разговариваем?
— Знаешь что? Извинения не приняты. Мне нужно идти.
— Джиджи...
— Нет, я собираюсь пообедать с Майей, а потом на пробежку. И совершенно очевидно, что тебе нечего сказать стоящего, так что...
Она заканчивает разговор, не попрощавшись.
У меня отвисает челюсть. Я все еще смотрю на экран, гадая, что, черт возьми, только что произошло, когда заходит Шейн, чтобы взять бутылку воды.