Вечность

— Я хочу кое-что сделать.

Бля. ДА. Ее руки потянулись к моим джинсам, и одним движением пуговица была расстегнута. Она расстегнула молнию, затем потянула за молнию, стягивая джинсы с моих бедер вместе с трусами под ними.

Она застонала, обхватывая рукой мой ствол.

— Черт, детка. — Я откинул голову назад, когда она поглаживала, и когда ее язык лизнул нижнюю часть моего члена, я чуть не кончил.

Обри взяла меня в рот, горячий и влажный. Небеса. Она сосала, сильно, и слизнула жемчужную капельку спермы на кончике. Затем еще одна злая усмешка, прежде чем она проглотила все.

Мои пальцы погрузились в ее волосы, удерживая ее, пока я трахал ее рот. Она была чертовым чудом, эта женщина. Ее рот был гребаной мечтой, и она была неумолима, работая надо мной, пока я не оказался на грани потери контроля. Поэтому я отодвинул ее, подождав, пока она не поднимет взгляд из-под своих черных ресниц.

— Ты стоишь на коленях, но ты управляешь мной. Тебе это нравится, не так ли, милая?

— Да, — прошептала она.

— Видишь, какую власть ты имеешь надо мной? — Я сжал свой член в кулак, проводя головкой по ее губам. — Ты можешь владеть мной каждый гребаный день. Но не отдаляйся от меня.

Обри открыла рот, собираясь снова взять меня, но я наклонился и рывком поставил ее на ноги. Затем, крутанувшись так, что она взвизгнула, я уложил ее спиной на диван.

— Моя очередь. — Я ухмыльнулся и задрал юбку ее платья, обнажив эти сексуальные ноги и пару кружевных трусиков, которые я бы с радостью сорвал с ее тела.

— Лэндон, — предупредила она.

Я потянул. Разорвал.

— Они были из Парижа.

Хмурый взгляд, который она послала мне, исчез со стоном, когда я нырнул внутрь, проводя языком по ее влажному центру. Я щелкнул по ее клитору, заработав судорожный вздох, и смаковал этот сладкий вкус, наслаждаясь ее стонами.

— О, Боже мой, Лэндон. — Обри извивалась, ее рука сжимала мои волосы, но прежде чем она смогла кончить, я нырнул в карман за презервативом, торопясь надеть его.

Мою рубашку стянули через голову. Мои джинсы полетели на пол. Я нащупал молнию на ее платье и стянул его через голову. Когда оно опустилось на пол, я встал у ее входа и толкнулся в нее.

— Черт, — выругался я, стиснув зубы, чтобы не выставить себя дураком.

Ее ноги обвились вокруг моих бедер. Ее каблуки впивались в мою задницу.

Я повел бедрами, скользя глубже, пока не заработал судорожный вздох. Ее груди были идеальны, завернутые в кружево. Я взял сосок в рот и даже через лифчик почувствовал, как он затрепетал у меня на языке, когда внутренние стенки Обри затрепетали.

Потом мы отчаянно трахались. Как будто последние четыре дня были кошмаром, и я, наконец, вышел на свет.

— Каждый день. Ты моя, каждый день. — Я не собирался снова уезжать без нее.

— Да, — закричала она, и когда я протянул руку между нами, чтобы найти ее клитор, она взорвалась, ее спина выгнулась над диваном.

Напряжение в основании моего позвоночника, напряжение в каждой мышце достигли своего пика, и я последовал за ней со стоном, все мое тело дрожало, когда я ревел от своего освобождения, рухнув, когда я был опустошен.

С презервативом нужно было разобраться, но я не мог встать с дивана. Пока. Дымка рассеялась, и я приподнялся, не желая раздавить ее, и развернул нас так, чтобы она лежала у меня на груди. Я заключил ее в свои объятия, желая, чтобы все тревоги, которые были у нее в этой прекрасной голове, исчезли.

Эта женщина… Я был в дерьмовом настроении на этой неделе. Неудивительно, почему. Поэтому я обнял ее крепче.

Черт, но это было хорошо. Так чертовски хорошо. Как она могла не хотеть этого? Разве она не чувствовала эту связь? Такую силу? Ты не мог уйти от чего-то подобного. Вы не отвернулись от того, чем это может быть.

— Ты прав. — Она приподнялась на локти, ее волосы каскадом рассыпались по лицу, кончики щекотали мою обнаженную грудь.

— В чем?

— Этот диван слишком маленький.

Я улыбнулся, и впервые за несколько дней узел в моем животе ослабел. Поэтому я скатил нас на пол.

Где у нас было достаточно места для второго раунда.