Вечность

Он кивнул и повернулся, ведя нас в коридор, по которому я раньше не ходил. Уилсон остановился перед лифтом, приложив карточку-ключ к сенсору, прежде чем нажать кнопку. Должно быть, это ее личный лифт.

Двери открылись, и Уилсон жестом пригласил нас внутрь.

Обри вошла первой, встав у дальней стены. Я занял место рядом с ней, и поскольку ее рука так идеально легла в мою, я снова сжал ее.

Она взглянула на мой профиль, изучая меня.

— Что? — Спросил я.

— Ничего.

Я сжал ее руку.

— Куда мы направляемся?

— Сегодня понедельник.

— Хорошо, — протянула она. — Это должно что-то значить?

— Футбол в понедельник вечером.

— Это не ответ на мой вопрос.

— Так и есть.

Лифт добрался до парковки, и Уилсон вышел первым, посмотрев в обе стороны, прежде чем проводить нас к дорогому внедорожнику. Эта машина была не из тех, что можно найти на автомобильной стоянке. Черная краска и тонированные стекла поблескивали под огнями парковки. Шины выглядели свежеотшлифованными.

Знакомый мужчина выпрыгнул со стороны водителя, чтобы открыть заднюю дверь.

— Глен, верно? — Я узнал его по тем временам, когда он работал на Софию. — Приятно видеть тебя снова.

— Офицер МакКлеллан. И мне тоже. Мисс Кендрик. — Он слегка поклонился Обри. — Куда сегодня вечером?

— Спроси его. — Она высвободила свою руку из моей, чтобы скользнуть на заднее сиденье. — Он сказал что-то о футболе.

Я усмехнулся, качая головой.

— Ты знаешь, где находится «Олд Айриш»? — Спросил я Глена.

— Да, сэр.

— Лэндон, — поправил я. — Просто Лэндон.

Глен кивнул, подождав, пока я не сяду рядом с Обри, прежде чем закрыть дверь.

Уилсон забрался на переднее сиденье, и хотя часть меня хотела сказать ему, что он может сегодня вечером не работать, что я позабочусь о безопасности Обри, я знал, каково это — быть в его положении.

Ему платили — и, вероятно, хорошо платили — за то, чтобы он действовал как ее тень. Я бы позволил этому человеку делать свою работу.

Мы ехали молча, пока Глен вез нас в «Олд-Айриш». Обри сложила руки на коленях, но они были такими соблазнительными, что я украл одну и держал ее на бедре, пока мы не припарковались у бара.

— Уилсон, тебе не нужно заходить внутрь, — сказал Обри. — Я уверена, что офицер МакКлеллан убережет меня от опасности.

Уилсон все равно выбрался из внедорожника и открыл дверь. Хороший парень.

— Можно подумать, я здесь главная, — пробормотала Обри, вызвав тихий смех Глена за рулем.

— Позвоните, когда будете готовы, мисс Кендрик, — сказал он.

— Спасибо.

Я шел впереди, протягивая ей руку, чтобы помочь сойти на тротуар. Затем я потянул ее за собой в бар.

Шум был такой, словно я наткнулся на стену, и я усилил хватку, пробираясь мимо столиков, пока не заметил пустой стол в дальнем углу.

Я помог ей снять пальто, затем позволил ей выбрать сторону, прежде чем сесть на противоположную.

— Футбол в понедельник вечером? — Она указала на телевизоры, настроенные на сегодняшнюю игру. — Я ничего не знаю о футболе.

— Это изменится. Дай мне время.

Она снова изучает мое лицо, как в лифте.

Прежде чем я успел спросить, что она ищет, появилась наша официантка, поставив два стакана воды со льдом и меню.

Меню было бессмысленным. Официантка топталась рядом, нетерпеливо пережевывая жвачку.

— Что вы выбрали?

— Бруклинское светлое, — сказал я. — Рыбу с картошкой фри.

Обри пожала плечами.

— Я буду то же самое.

— Сделаешь мне одолжение? — Спросил я официантку, указывая на Уилсона, который стоял на страже у двери. — Убедись, что тот парень в костюме получит ужин. Запиши на мой счет.

Официантка взяла меню, постучала им по столу в знак подтверждения моей просьбы, а затем исчезла в давке.

Обри огляделась, потягивая воду из своего стакана. Ее телефон, должно быть, зажужжал у нее в кармане, потому что она достала его, читая экран. Ее брови сошлись на переносице, и она открыла его, ее пальцы летали.

Я наблюдал за ее работой, наслаждаясь тем, как двигаются ее губы, когда она печатает, как будто она беззвучно произносит слова, когда они появляются на экране.

Официантка принесла нам пиво, а Обри все еще печатала, так что я сделал глоток, больше довольный наблюдением за ней, чем игрой.

Она выглядела безупречно. Наверное, самый причудливый человек, который когда-либо сидел за этим столом. Ни одна душа в баре не обладала ее грацией и самообладанием. Но хотя она и возражала против такси, она ни разу не вздернула подбородок и не сморщила нос за те минуты, что мы были здесь.

Обри потянулась за своим пивом, сделав глоток, прежде чем закончить то, что она писала. Затем она вздохнула и положила телефон на стол, подняв глаза, чтобы встретиться со мной взглядом.

— Извини.

— Почему ты извиняешься?

— За то, что я работаю, когда мы пытаемся узнать друг друга.

— Смотри. — Я оперся локтями на стол. — Я понимаю, что у тебя нет работы, которая заканчивается, когда ты уходишь из офиса. Моя работа тоже не всегда предсказуема. У меня сумасшедшие часы работы, и я получаю звонки в последнюю минуту. Итак, как насчет того, чтобы прямо сейчас установить основное правило: ты не должна чувствовать себя виноватой за отправку электронного письма или звонок. Мне не нужны извинения. Делай то, что тебе нужно делать.

Официантка выбрала этот момент, чтобы появиться с двумя красными пластиковыми корзинками, выложенными папиросной бумагой в шахматном порядке и наполненными дымящейся рыбой и фри. Она поставила их на стол и достала из фартука два набора приборов, свернутых в салфетки.

— Что-нибудь еще?

— Выглядит великолепно. Спасибо.

— Позовите меня, если захотите что-нибудь ещё.

Я кивнул, потянувшись за бутылкой кетчупа рядом с диспенсером для салфеток, готовый заправить фри, но когда я взглянул на Обри, она снова смотрела на меня оценивающим взглядом, склонив голову набок.

— Что? Ты продолжаешь так на меня смотреть.

Она покачала головой.

— Я думаю… Я думаю, я просто пытаюсь понять тебя.

— Нужна помощь? — Если бы ей нужно было знать, кто я такой, я бы выложил ей все начистоту.

— Нет. — Прекрасная улыбка растянулась на этих идеальных губах. — Я думаю, что предпочла бы разобраться сама. Так мне нравится больше.

Я ухмыльнулся. Я тоже так думал.