Страница 7 из 40
Наступил поздний вечер, а мама и Эдуард до сих пор не вернулись. Лира тенью бродила по дому, думая о новом госте. Как ни пыталась, она не могла выкинуть этого человека из головы. Сколько ему лет? Почему отец никогда не говорил о нём? Зачем Эдуарду старые письма? Нашёл ли он их? И ещё куча вопросов одолевали Лиру этим вечером.
Снизу послышался смех и Лира поняла, что мать вернулась домой. Она давно не слышала эти звонкие, мелодичные звуки. Раньше мама часто смеялась, несмотря на всю свою строгость и холодность. Раньше, когда был жив отец. Неужели Лира и правда не хотела замечать скорбь матери весь этот год? Но ведь мама действительно не плакала на похоронах отца.
Лира спустилась в холл и увидела, как Эдуард помогает её матери снять пальто. Жанна обняла его рукой и что-то прошептала на ухо. Со стороны послышались смешки. Лира уловила озорные взгляды служанок. Они тут же исчезли из холла.
Эдуард перехватил взгляд Лиры и очаровательно улыбнулся ей.
— Где вы были?- Спросила Лира, недовольно косясь на мать.
— Ох, Лира, мы прекрасно провели вечер в театре, а потом поужинали в ресторане, поэтому можешь сказать миссис Ли, чтобы накрывала в столовой только тебе.
Лира уставилась на маму, будто впервые её увидела.
— Время одиннадцать вечера, я давно уже поужинала. Ты вообще смотрела на часы?
Жанна подошла к дочери и потрепала её по щеке.
— Милая, я совсем не следила за временем. Было так весело. А эти курицы и индюки так завистливо смотрели на меня, что я чуть в голос не хохотала. Пойдём, посидим в гостиной, дочка.
Лира поняла, что с мамой что-то не то, как только услышала столь весёлые и развязные нотки в её голосе. Это могло означать только одно. Мама пила.
Жанна схватила дочь за руку и потащила в гостиную.
— Как тут хорошо. Эдуард можешь попросить миссис Ли принести бутылку красного вина из погреба и три бокала? Выпьем на сон грядущий!
Она протанцевала по комнате и опустилась в кресло. Сняла свои полусапожки и бросила их к горящему камину. Лира убрала их подальше от огня.
Жанна начала щебетать о том как они провели с Эдуардом вечер, какой замечательный мюзикл они смотрели в театре драмы, а Лира стоя у окна, смотрела на неприветливый дождь, который заливал дорожку перед домом и думала о том, как же ей не хватает отца. Она совсем не слушала мать.
Вскоре вернулся Эдуард и по велению матери Лиры налил им всем по бокалу вина. Лира отказалась, а Жанна выпила два. Эдуард лишь дважды пригубил рубиновую жидкость.
— Спой нам, Лира, давай же, — нетрезвый голос мамы наполнял гостиную, и Лира поморщилась от неприятного ощущения.
— Ну же, девочка моя, у тебя прекрасный голос. Спой.
— Я не буду ничего петь, мама, — категорично заявила девушка. Она не смотрела на их гостя, но знала, он стоит рядом с креслом у камина и наблюдает за ней. Почему?
Жанна поникла, потянулась к бокалу и осушила его до последней капли.
— Не сердись на маму, Лира, — примирительно сказал Эдуард, вдруг подходя к Лире ближе, чем этого требуют приличия. Жанна и не заметила, что он отошёл от неё. — Она просто выпила лишнего.
Эдуард поднял руку, будто хотел провести по волосам девушки, но потом передумал и сделал вид, что просто хотел открыть окно для проветривания.
— Я знаю свою маму, — по-прежнему не смотря на мужчину, отозвалась Лира. — Я очень хорошо знаю её и её привычки. Слишком хорошо. Поэтому не стоит её оправдывать. Иногда она увлекается.
Чем она увлекается понятно без слов. Этим она стала увлекаться чаще после смерти отца. Но она и раньше это любила.
Эдуард молчал. Лира закрыла окно и оглянулась на мать. Она утопала в глубоком кресле. Тушь растеклась под её глазами. Лире показалось, что мама сейчас расплачется.
— Значит Вы хорошо поёте, юная рыжеволосая леди? — Снова подал голос Эдуард и Лира наконец взглянула на него. Его внимательный взгляд будто насквозь пронзил Лиру. Ей показалось, что этот мужчина знает её лучше, чем знала она сама себя. Но этого не могло быть.
— Нет. Я вообще не пою, — бросила она равнодушно и отошла от Эдуарда.
Кинув на уже спящую маму взгляд, Лира вышла из комнаты. Если Эдуард джентльмен, то доведёт маму до спальни. Если нет, ей придётся спать в кресле всю ночь. Девушка не любила когда мама пила. Завтра она и не вспомнит, что просила дочь спеть, чего Лира не делала уже целый год. Она протрезвеет и будет прежней высокомерной женщиной. Беда в том, что в памяти Лиры уже запечатлелся образ в кресле: лицо с растёкшейся тушью и пустой бокал в руке, с края которого стекает винная капля.