Страница 62 из 75
— Ну и хорошо, — согласился я. Говорить об этом больше мне не хотелось. Что-то в этом было нечестное.
— А почему ты говоришь, что ничего не помнишь? — заинтересованно спросил Агравейн.
Я как мог объяснил, и он внимательно выслушал меня.
— Ага, точно как Кухулин, — кивнул он. — Бывает такое. На людей накалывает боевое безумие.
Я кивнул в ответ и спросил:
— Где сейчас Артур?
Он подумал.
— Скорее всего, разговаривает с вождями Кердика. Или спит. Он не спал до рассвета.
— До рассвета? — Я вспомнил, в каком изнеможении приплелся в лагерь. Казалось невероятным, что у кого-то достало сил продержаться на ногах до рассвета. — А чем он занимался?
— По-моему, пытался разобраться, как нам это удалось. Да ладно, пойдем, посмотрим, вдруг он свободен? — Агравейн осторожно похлопал Цинкаледа по шее, конь скосил на него глаз, но возражать не стал. Мы двинулись в путь. — Артур всегда обходит всех из Братства, посмотреть, как они, — рассказывал Агравейн. — Обязательно поговорит с Кеем и с Бедивером, расспросит, кто ранен, кто погиб… Разговаривает с ранеными, особенно с умирающими. Пока сам не убедится, что у лекарей есть все, что нужно, и что раненые получают должный уход, спать не пойдет.
— Он — великий король!
— Величайший на западе! — с энтузиазмом подхватил Агравейн, широко улыбаясь. — И я так понимаю, он — единственный лорд, подходящий для такого воина, как ты.
Когда мы подошли к шатру Артура, он действительно вел переговоры с вождями саксов. Мы остановились неподалеку и решили подождать.
Я говорил себе, что скоро у меня появиться место в отряде. Моргауза останется в прошлом, а я перестану сомневаться в себе. Что бы ни ждало меня в будущем, я буду частью Братства, буду служить величайшему королю Британии, человеку, стоящему в самом средоточии битвы Мрака и Света. Я уже представлял, как Артур выйдет из шатра, увидит нас и улыбнется, как никогда раньше не улыбался, по крайней мере, мне.
Полог шатра откинулся, и вышел Артур в сопровождении четырех саксонских вождей. Следом шел Бедивер. Он придержал полог шатра, пропуская вождей.
— Полагаю, мы договорились, — устало сказал Артур.
— Условия довольно жесткие, — посетовал один из саксов. Я узнал одного из вождей Кердика. Говорил он практически без акцента.
— Это как посмотреть, — промолвил Артур. — На мой взгляд — мягкие, вы считаете их жесткими. Впрочем, об этом мы уже говорили. Так что, договорились?
–Завтра, в середине утра, — угрюмо кивнул сакс, — у моста. Мы принесем перстень Тунора и поклянемся на нем. — Он помолчал и снова покачал головой. — Вождь будет недоволен.
— Я оказал ему честь, предложив выбирать, какую клятву он принесет. — Артур взглянул на небо. — Мои подданные клянутся Троицей, но для вас слова «Во имя Отца и Сына и Святого духа» ничего не значат.
— Условия честные, — твердо сказал другой сакс.
— Для тебя — может быть! — грубо оборвал его первый. — Это ведь не у тебя отбирают земли. — Они заспорили на своем языке.
— Если вы отказываетесь принимать условия, — прекратил их перебранку Артур, — то должны предложить свои или снова вступить в бой. Только я напомню, что вы сейчас у меня в лагере.
Саксы намек поняли, вежливо поклонились и ушли под охраной нескольких британских воинов. Артур посмотрел им вслед, тяжело вздохнул и повернулся к Бедиверу, собираясь что-то сказать. В этот момент он увидел нас с Агравейном.
Король сразу потемнел лицом. В отчаянии я понял, что Тьма, разделявшая нас, никуда не делась. Мы стояли, глядя друг на друга, а мои надежды рассыпались в пыль, оставляя во мне одни руины.
Бедивер проследил за взглядом своего повелителя, увидел нас и тоже нахмурился. Он коснулся руки Артура, но Верховный Король уже кивнул ему и направился к нам.
— Агравейн, — сказал он, положив руку брату на плечо, — за то, что мост вчера удержали, прими нашу признательность. Отлично сделано!
Глаза Агравейна блеснули. Он усмехнулся.
— Ну, мы просто немного отбросили их от моста, милорд.
— Ничего себе — немного! — воскликнул Артур, улыбаясь в ответ. — Клянусь Небесами, ты дрался, как лев, как волк, а они бежали от тебя как стадо оленей.
— Может, и так, — Агравейн ухмыльнулся еще шире. — Но уж тогда, государь, похвали и моего брата! Вот он, точно, был похож на сокола, гоняющего стаю голубей. Ведь это он пробил стену из щитов! Иначе нам было бы никак не пробиться.
Артур промолчал, и только тогда Агравейн заметил, напряженность, возникшую в разговоре. Но он не сдавался. — Гвальхмаи, как и любой из нас, и даже больше, заслуживает твоей похвалы, государь! — уже не так решительно произнес он.
— Он заслужил мою благодарность, — сказал Артур после долгой паузы, — за участие во вчерашней битве.
Я поклонился, но говорить ничего не стал. Просто не знал, что сказать от обиды и замешательства
— О какой благодарности ты говоришь, государь? — Он никак не мог взять в толк, что происходит. — Ведь это Гвальхмаи решил для нас исход битвы!
— Вот за это я ему и благодарен — холодно ответил Артур. — Надеюсь, после этого любой лорд Британии с удовольствием примет его на службу.
— Любой, кроме тебя, ты хочешь сказать, государь? — спросил я.
Верховный Король, наконец, прямо посмотрел мне в глаза. Они напомнили мне Северное море в середине зимы.
— Ты прав. Я бы предпочел, чтобы стену щитов проломил кто-нибудь другой, — сказал он очень тихим и ровным голосом. — Поражение в бою с оружием в руках поправимо, но победа, добытая нечестным путем, хуже поражения. Война бессмысленна без мечты.
— Согласен, мой король, — кивнул я. — Не скажу, что до конца понимаю вашу мечту, но борюсь за нее и буду бороться! Вы считаете, что я пробился через щиты саксов с помощью колдовства?
Ответ мне не потребовался. Все и так было понятно.
Агравейн схватил короля за руку.
— Да что, дьявол меня забери, тут происходит? — вскричал он. — Разве Гвальхмаи вчера не доказал, что он лучший воин? Все члены Братства ему благодарны! Да что там! Вся Британия, все, для кого саксы представляют угрозу!
— Ты слышал, я поблагодарил его, — по-прежнему тихо, но голосом еще более холодным, ответил Артур. — Это больше, чем мне бы хотелось. Не проси меня сделать что-либо еще.
— Да вы ничего не сделали! — Агравейн готов был перейти на крик. — Клянусь богами моего народа, где ваша знаменитая справедливость? Гвальхмаи доказал…
— Он доказал лишь то, что может убивать саксов. Но это мы уже знали, — отрезал Артур. — Не тебе упрекать меня в несправедливости, Агравейн, ап Лот.
Агравейн побагровел.
— Солнцем клянусь! Я пойду с моим братом искать другого лорда, который...
— Никуда ты не пойдешь, — устало махнул рукой Артур. — Ты здесь заложник, и будешь здесь, чтобы твой отец не нарушил клятву.
Агравейн стремительно побледнел, а затем опять покраснел от гнева. Он даже схватился за рукоять своего меча, но вовремя опомнился и убрал руку. Артур не шевельнулся и просто смотрел на него.
— Зачем это, государь? — спросил я.
Верховный король прекрасно понял, что я имел в виду.
— Ты все знаешь и сам, сын Лота, — процедил он. — Дай Бог, чтобы все было не так. — Он развернулся на каблуках и ушел в шатер. Возле королевского шатра собралось много народа, они пришли с какими-то делами, но теперь не решались заговорить с Артуром.