Страница 60 из 101
— Аухтыж! Гуннар! — выдавил я, как только смог заговорить. — Этот твой!
Откатился вбок. И как раз вовремя.
Оглушительный звон прокатился по всему лесу, оповещая драугров о нашем приходе. Это молот Гуннара столкнулся с наковальней!
— Кай! Дар!
Знакомый голос слышался едва-едва. В голове гудело.
Я с трудом поднялся. Гуннару надо помочь. Он не сладит.
Бам!
Еще звон. Драугры неподалеку замерли, словно их оглушили. Странно. Они ж мертвые. Хотя они же слышат, значит, звук на них может подействовать.
Щит… Я нащупал выпавший щит, дождался, пока мертвяк с цепью повернется ко мне спиной, и со всех сил вогнал топор ему в голову.
Снова не вышло! Лезвие соскользнуло по черепу, сорвав лишь кожу.
В Бездну!
Отшвыриваю щит, хватаюсь за топор обеими руками и бью в то же место. И четко вижу, что дело не в топоре и не в промахе! У этого драугра кости словно из камня сделаны. А молот раздробит их?
Гуннар пока держится неплохо. Этот мертвяк не быстр, и кузнец смог подладиться под его движения, отбивая удары молотом.
— Кай! Дар!
Это не Альрик кричит. Не его голос.
В десяти шагах от нас бушевал настоящий вихрь. Блеск меча, невнятное рычание, скрежет металла о кости, брызги крови как черной, так и красной. Драугры выпадали из вихря разрубленными на части. Ульверы и городские отошли подальше, один мужчина придерживал рассеченную до кости руку.
— Он набросился на меня! Набросился! — бормотал раненый.
— Кай! — Тулле наконец дошел до меня и тряхнул за плечо. — Дар! Ты должен коснуться дара!
— Это Альрик? — неуверенно спросил я.
— Да! В нем проснулась Бездна, и я один не справлюсь! Кай. Ему поможет стая!
Стая! Я обхватил всех ульверов взглядом. Стая. Волки.
— Ульверы, в бой! — крикнул я.
Поднырнул под руку Гуннара и вогнал топор в грудину драугра. Лезвие снова соскользнуло, но меня это не смутило. Неважно! Я срублю каждый кусочек вонючего мяса, выколю глаза и отрежу уши! И когда останутся голые кости, растопчу их до праха.
Ошметки гнилой плоти летели в разные стороны. Кузнец со звоном и грохотом отбивал летящую наковальню, а я сновал вокруг него и пластал мертвечину.
Бом!
Срублено плечо.
Бом!
Кусок бедра.
Бом!
Обнажились черные зубы под лохмотьями щеки.
Ту-дум! В такт с грохотом толкнулось сердце, и я наконец вобрал в себя всех.
Теплый замутненный огонек Тулле. Мягкий огонек Вепря. Сверкающий — Энок Ослепитель. Стойкий и ровный — Стейн. Мерцающий вкрадчивый — Эгиль. Пушистый робкий — Видарссон. Надежный — Сварт. Холодный — Аднтрудюр. Смазанный — Фастгер Плосконосый.
Безумный мечущийся огонь, выбрасывающий то желтые, то синие языки. Я то чувствовал его, то нет.
Три огня далеко на восток. Еще один — еле тлеющий — на юге. И всё? А где еще один? Кто-то погиб? Бьярне? Облауд?
Я ускорился. Плоти на драугре почти не осталось, и он едва поднимал руки. Тогда Гуннар наступил на упавшую наковальню и обрушил молот на череп мертвяка. Затем снова. Еще раз. Поперек лба зазмеилась трещина. Удар! И драугр рухнул без малейших признаков жизни.
Ульверы больше не звали меня. Незачем. Они же все были мной, а я был ими.
И я всеми нами тянул Альрика, удерживал его огонь в стае.
И мы бились! Бились с драуграми!
Увесистый пинок Аднтрудюра отбросил мертвяка в руки Сварта. Сварт ухватился за голову и рывком скрутил ее набок. Эгиль проскользнул мимо одного драугра, оставив его Стейну, подпрыгнул и вколотил ноги в следующего. Видарссон слишком широко размахнулся, и Плосконосый принял удар секиры на щит, прикрыв собрата.
Стая!
Пламя Альрика выровнялось, пожелтело полностью, и молниеносный меч нашего хёвдинга вплелся в общий танец.
Ярко вспыхнул чей-то огонь, раскалился на мгновение и снова затих. Благодать! Кто на этот раз? Вепрь?
Я одновременно и сражался, и соединял ульверов воедино, и следил за дальними огоньками. Никак не мог понять, кто из них кто. И почему нет еще одного? И что с тем, который едва светит? Ранен? Болен? Умирает? Я чувствовал его боль. Чувствовал страх трех. И ярость Плосконосого. И восторг Вепря.
Раньше было иначе. Раньше я не мог разобрать, кто где.
Драугры вдруг кончились. Я медленно опустил топорик, тяжело дыша. Огоньки и стук сердец размывались, пока не исчезли полностью, но чувство стаи все еще сохранялось. Наше единство!
Мы, не сговариваясь, шагнули друг навстречу другу и одновременно выбросили левые руки вперед, столкнувшись кулаками.
— Стая!