Страница 59 из 101
— Молот — хорошая штука. Только тяжелая больно. Но против некоторых мертвецов лучше оружия и не подберешь.
Мы с Гуннаром углубились в обсуждение разных видов оружия. Он говорил как кузнец, я — как воин. Разве что дергался он многовато: от треска ветки под ногами, от крика переполошенной сороки, от ругани споткнувшегося Вепря. Сам того не замечая, Гуннар держал молот в полусогнутой руке, не давал мышцам передохнуть. Нет, он, конечно, восьмирунный и привык махать кувалдой день-деньской, но зачем перегружать себя? Еще успеет устать.
— Драугр, — донеслось слева, от соседнего хирда.
— Помочь? — откликнулся я.
— Не, тут один, слабенький.
Гуннар напрягся еще сильнее, втянул голову в плечи так, что казалось, борода растет у него прямо на груди.
Я посмотрел на напарников у остальных ульверов. Мы еще даже не вошли в лес, так, скорее, в рощицу с порознь стоящими деревьями да тонкопрутным кустарником, едва начинающим зеленеть, и пространство вокруг просматривалось на десятки шагов. Но городские вели себя так, словно мы уже в глухой чаще и окружены мертвецами. Они горбились, спотыкались о невидимые кочки, хватались за оружие или не убирали его вовсе, оглядывались. Некоторые молчали, сжав губы и нахмурив брови, другие, напротив, не умолкали, заваливая ульверов вопросами.
Мда, и это норды…
Вскоре и я заметил мертвеца. На нем даже кольчуги не было, лишь полуистлевшая рубаха, вместо меча драугр подобрал ветку, позабыв обломать на ней сучки. И шел он не очень уверенно, словно не знал, куда ему надо.
— Гуннар, — тихо позвал я. Кузнец только что не подпрыгнул на месте. — Вот драугр. Он твой.
Напарник впился глазами в драугра, и хотя враг был без оружия и без доспехов, я заметил, как по лбу Гуннара покатились крупные горошины пота.
— А чего я? У тебя седьмая руна, тебе нужнее.
— Хочу посмотреть, как ты бьешься. Вперед! — и я подтолкнул кузнеца рукой.
Конечно, Гуннар убил драугра. Первым же ударом. Но как он это сделал?
— Нет-нет-нет, так не годится.
— Чего? — глаза кузнеца были слегка шальными.
Я не понимал, чего он так трясется. Он же убивал тварей? Иначе как бы стал восьмирунным. Скорее всего, убивал и людей, если вспомнить про восстание бриттов. Да, прошло почти четыре года, но…
— Ты будто гвозди вколачиваешь. Дай сюда! — и протянул руку за оружием Гуннара.
Кузнец немного расслабился и с легкой улыбкой отдал мне молот. Улыбка исчезла, когда я спокойно удержал железяку. Думал, что не справлюсь с тяжестью? Молот старика Вемунда был потяжелее.
— Смотри. Ты поднял молот над головой. Вот так. Потом задумался, будто примеряешься, куда лучше ударить. Видать, привык на своей кузне, чтоб заготовку не попортить. И лишь потом ударил. Тут не кузня. Чем больше испортишь, тем лучше. Бей сразу, наотмашь. У тебя же молот! Попадешь ли в шлем, в щит или в грудину — драугру мало не покажется.
Я размахнулся и влупил по ближайшему дереву так, что оставил глубокую вмятину, а сверху посыпались прошлогодние сухие листья, кора, ветки и жуки.
— Не жди. Не думай. Бей!
Свист слева. Кто-то из ульверов столкнулся с драугром. И с ним тоже быстро разобрались.
Так и продолжили идти.
Драугры попадались слабые и как будто потерянные. У многих с собой не было ничего. Видать, перед тем как выбросить трупы, их раздели и обобрали. Гуннар понемногу привыкал, не вздрагивал от каждого свиста, учился использовать молот иначе.
Некоторым ульверам повезло меньше. Вепрю, например, достался молодой парень, который сначала хорохорился, громко рассказывал, каких тварей он убил. В рунном доме, конечно же. Говорил о выигранных поединках, об отличной кольчуге, подаренной отцом на шестую руну. Насмешничал над Вепрем, ведь тот был всего на пятой руне, и не слушал его советов. А обычного мертвяка испугался. Всё кричал: «Держи его, держи!». Он напоминал крысеныша, с трудом запырявшего пойманную и связанную нами тварь.
После дюжины драугров Альрик приказал собраться вместе. В любой момент мы могли наткнуться на более сильных мертвецов. Стену щитов выстроить не выйдет — густой лес, зато каждый был на виду.
Вскоре мы наткнулись на трупы. Не ходячие, а обычные, лежачие. Уже упокоенные драугры. Значит, здесь прошлись хирды, которые высадились ближе к Сторборгу.
— Быстрее! — сказал Альрик. — Догоним их.
И мы ускорили шаг.
Трупы попадались всё чаще, и вскоре мы наткнулись на раненого в ногу хускарла. Он сидел под деревом и ругал какого-то Хёсви, который затащил его на корабль, а сам ушел с остальными.
— Помощь нужна?
— Нет, — отмахнулся раненый.
— Давно сидишь?
— Скоро догоните. Там пожарче будет!
Вепрь не удержался и наскоро проверил повязку.
Теперь мы побежали. Неспешно, рысью, и вскоре услышали лязг железа, брань, возгласы и хрипы.
— Готовьсь! — крикнул Альрик.
Я скинул со спины щит, перебросил его в левую руку, правой вытащил топорик и прибавил ходу. Гуннар мерно бухал ногами за спиной.
Вот и драугры!
— Отойди! — проорал я.
Хирдман в меховой шапке отпрянул, и я с разбега вогнал топор в лицо мертвяку, отбросив на стоящих позади него. Щитом сбил тело с лезвия, прикрылся от удара и двинул коленом в прогнившее пузо следующему. Тут добежал Гуннар и сбоку, почти без замаха, как я и учил, снес драугру голову.
Ульверы вступили в сражение. И те хирдманы смогли отступить за наши спины и передохнуть. Так было лучше всего. Мы не знаем их сил и способностей, и сражаться своими силами было привычней. Только городские мешались.
То ли это был край толпы драугров, что скопились перед Сторборгом, то ли мертвецы учуяли нордов и пришли сами, но здесь было где разгуляться. Они шли валом, слабые и сильные, с оружием и без. Некоторые едва размахивали почерневшими руками, другие же явно использовали дары.
Драугр-мечник рухнул на землю, но не помер. Цеплялся за ноги и скреб пальцами по земле, пытаясь нащупать рукоять меча. Я отбил летевшее ко мне копье и пяткой ударил в голову лежащему.
— Гуннар!
Кузнец подскочил и расплющил его окончательно.
— Тебе, Фомрир! — воскликнул кто-то неподалеку.
Я наскоро метнул взгляд. Эгиль! Он отставал по рунам и только сейчас дошел до пятой. Интересно, сколько ульверов перешагнут порог и станут хускарлами в этой битве? И какие у них будут дары?
— Хха, — выдохнул Гуннар, сбивая еще одного драугра с ног.
Он уже задыхался и вспотел, хоть бой длился всего ничего. Вот разница между воинами и ремесленниками! Даже кузнец, привыкший трудиться тяжело и подолгу, работает в своем ритме, неспешно, размеренно. В бою же приходится прыгать, уворачиваться, подстраиваться под противника или ломать его движения. Напрягаются мышцы всего тела, нужно видеть всё и сразу, слышать всех, чувствовать кожей. К тому же железо на наковальне не может дать сдачи, разве что брызнет обжигающей искрой разок-другой.
— Встань за мной! За спину! — рявкнул я. — Будешь добивать!
Кузнец кивнул и отошел назад. Буду перекидывать ему драугров ниже седьмой руны, а себе оставлять тех, что посильнее. Вот бы добраться до десятой руны и успеть отхватить сердце от Харальда!
Драугр-хускарл. Без меча, без щита, только ржавая цепь, обмотанная вокруг тела, на конце болтается переносная наковальня. Вот ей он и бил, хоть и не очень быстро. Вжух! Я рухнул на землю, пропуская цепь над собой. Тыдыщ! Наковальня впечаталась в ясень, и тот со скрипом начал заваливаться набок, зацепился ветвями за соседние деревья и повис. Пока драугр наматывал цепь, я вскочил, ударил топориком, но лишь содрал гнилое мясо с ребер. Кулак с цепью влетел мне в челюсть, а наковальня задела ступню со сломанным пальцем.