Страница 52 из 98
Безднов выродок запнулся и рухнул на землю, выворачивая наконечник из раны. Я подскочил, выдернул рогатину и с размаху воткнул ее в мягкое подбрюшье. Провернул, выдернул и воткнул ещё раз. Тварь засучила ногами, и я отступил подальше, держа оружие наготове. Сейчас она сдохнет.
Хруст снега сбоку. Что за…
Новая тварь в прыжке толкнула меня лапами. Кривые челюсти сомкнулись на толстом древке рогатины и вмиг перекусили его. Я отлетел на дергающуюся в предсмертных судорогах тварь. Из лёгких разом выбило весь воздух. Едва успел подставить под пасть гарму руки. Хвала Фомриру за наручи! Ну и мне, конечно. Я впихнул руки поглубже, и тварь не могла ни сомкнуть челюсти, ни освободить их.
Смердящее гнилью дыхание. Вонючая слюна стекала прямо мне на лицо. Ни туда ни сюда. Сил хватало лишь, чтобы удерживать гарма. А он, тварь такая, тяжелый! Надолго меня не хватит. Я лягнул гарма, но тот даже не двинулся. А есть ли у гарма яйца? Если вдарить по ним, он перекусит мои кости или со скулежом отползет? Я еще быстрее замахал ногой, пиная туда, куда мог достать.
— Рычишь, сссука! — не разжимая губ, пропыхтел я. И тут понял, что рычал не тот гарм, что стоял надо мной.
А сожранные гармами куда попадают после смерти? Как много вопросов накопилось у меня к жрецам. Ну всё в Бездну! Сейчас пробью этому куда надо, а там пусть хоть сожрут. Зато обет соблюл.
Гарм взвизгнул, обдав новым потоком слюней, навалился на меня, и я почувствовал, что давление на наручи ослабло. Может, я всё же попал? Рядом завизжала вторая тварь и тут же затихла.
Я чуток поерзал и спихнул тушу в сторону.
— Кай, ты там живой? — Магнус протянул руку, чтобы помочь встать.
— Не уверен, — прохрипел я, стирая липкую слюну.
Оттерев снегом лицо, я огляделся. Почти убивший меня гарм, двухвостый, лежал с разрубленным позвоночником. Всё ещё живой. Я приподнял его заднюю ногу. Мда, бей туда — не бей, всё равно без толку. Гладкое подбрюшье. То ли это самка, то ли у них яиц в помине нет.
Другой, заколотый рогатинами, валялся поодаль. Варди опирался на рогатину, задумчиво глядя на труп. Гуннар Кислый со своим обычным выражением протирал лезвие топора, заляпанное кровью.
— Добьешь подранка? — сказал он мне.
— Так он не мой, — я искренне удивился тому, с какой лёгкостью это было предложено.
— Твой. День впереди длинный, ещё успеется, — лицо Гуннара скривилось ещё больше, будто он трижды скисшую капусту запил таким же скисшим пивом.
Я не стал спорить: вытащил топор и в два удара прикончил гарма. Прислушался к ощущениям. Нет, до новой руны ещё далеко.
Гуннар отдал свою рогатину взамен сломанной, и мы пошли дальше. Больше живот у меня не прихватывало — обет выполнен. Теперь нужно только выжить. Ничего сложного.
День перевалил за полдень. Мы спокойно шли, загоняя гармов к ущелью. Лишь раз мелкая стая из троих тварей попыталась прорваться сквозь нас. Одного зарубил Гуннар, двоих прикончили мы втроём совместными усилиями. Даже непонятно, кто нанес последний удар, так были исколоты твари.
И ведь не перепутаешь гарма с обычным зверьём: разные по размеру и цвету глаза, раздвоенные или отсутствующие хвосты, лишние или недостающие лапы и пальцы.
До ущелья дошли достаточно быстро.
Там для нас добычи не осталось. Десятки освежеванных туш гармов сталкивали в ущелье. Варди по просьбе Магнуса пошёл докладывать о том, где мы оставили туши убитых гармов. Гуннара перехватил кто-то из хельтов. Конунгова сына особо не дергали, лишь некоторые осмелились спросить, сколько тварей убил он. Тот лишь смеялся, мол, неважно, главное, что вычистили лес от порождений Бездны.
Мы с Магнусом обошли место побоища, полюбовались на шкуры, пропитались запахами крови и дерьма. Понемногу подтягивались остальные охотники, тащили туши убитых гармов, разделывали их. Ни меня, ни Магнуса к этому грязному делу не припахивали, потому нам быстро все наскучило, и Рагнвальдссон предложил вернуться на хутор. Оно и понятно. Там баня, симпатичные девки. А тут гармова слюна смерзлась в моих волосах коркой, в штанине гулял ветер, и колено совсем закоченело. Конечно, я согласился.
Лес, по которому прошлось столько хускарлов и хельтов, казался тихим и безжизненным, лишь неугомонные птицы перекликались над головой. Снег тихо похрустывал под ногами. Я по одной отдирал сосульки с волос. Остригся бы, да не хочу ходить как трэль.
Мы вышли на небольшую полянку, засыпанную снегом почти по колено. И нам навстречу выметнулась черная тень размером с медведя. Рогатины опустились навстречу твари.
— Черный гарм, — сдавленно шепнул Магнус.
Черный гарм? И что? Убитые тоже не беленькими были. А вот то, что в нем силища ощущается немереная, — это беда. Восьмая? Девятая руна?
Тварь внимательно смотрела на нас. Красным глазом на Магнуса и двумя желтыми на меня. И глаза у нас были на одной высоте.
Молча гарм перетек вправо. Я повернулся следом, направляя рогатину на тварь. Отшагнул Магнус. И вновь мы стояли лицом к лицу с порождением бездны.
Слюна из пасти капала, топя снег.
Не сговариваясь, мы с Магнусом отступили. Среди деревьев шансов больше.
В горле гарма заклокотало рычание.
По моим ногам прошла дрожь. Хорошо, что я успел облегчиться до этого.
На фоне деревьев гарм казался пятном тьмы, у которого есть только три глаза и зубы. Очень много длинных и острых зубов.
Ещё шаг.
Рычание стало громче.
Шаг.
Нога неожиданно скользнула и подвернулась, пронзая болью. Гарм прыгнул. Мимо! Острие рогатины Магнуса окрасилось кровью. Развернувшийся гарм вновь бросился на меня и тут же отскочил. Знал уже вкус железа!
Я встал, кривясь от боли в ноге. Гарм перекрыл кратчайший путь к деревьям, и за нашими спинами была заснеженная поляна. Тварь неспешно двинулась влево. Снова хотела атаковать меня? Видимо, привыкла вырезать сначала слабых. Магнус всё же на две руны выше.
Приходилось сильнее опираться на левую ногу, правая болела и плохо держала. Магнус вновь встал рядом со мной, и вновь на тварь смотрели две рогатины.
— Зажмем его в клещи, — Магнус, не дожидаясь ответа, бросился на гарма.
Я ругнулся и рванул за ним. Бездна с ногой! Выживу — вылечу.
Гарм не ожидал нападения. Слабые не дерутся с сильными!
Рогатина Магнуса рассекла кожу на голове гарма, моя вошла в бок твари до самой распорки. Гарм дернулся, и древко вырвалось из моих рук. Прыжок! Магнус отлетел на несколько шагов. Ему конец! Но нет. Гарм отбежал в сторону, выдернул зубами рогатину из раны и перекусил древко.
Выхватив топор, я бросаюсь к твари. Фомрир! Пусть эта троллева нога выдержит! Гарм прыгнул, перемахнув через меня. Я едва успел откатиться в сторону.
— Сукина тварь! — заорал Магнус.
А чтоб тебя! Тварь подмяла конунгова сына под себя и пыталась откусить ему голову. В три прыжка я добрался до гарма и вбил топор ей в шею. Магнус рычал, отталкивая древком пасть. Рычала тварь, скребя лапой снег. Рычал и я, мочаля эту гадость, пока она пыталась сожрать Магнуса. Кровь летела во все стороны. Шерсть налипала на лицо и шею. Боль грызла ногу. Я взмок. Один из моих ударов подрубил сухожилия на лапе твари, и та слегка присела, открыв хорошее место для атаки.
Впервые гарм заскулил от боли. Я замахнулся и рассек гортань и вены твари. Уже залитого слюной Магнуса окатило кровавой волной. Тварь медленно повалилась набок и задергалась.
А я выронил топорик, раскинул руки.