Страница 7 из 18
Вперед вышел понурый мужчина.
— Подпасок прибежал. Говорит, на северном пастбище снова тварь объявилась.
— А чего ко мне не явились?
— Так ведь ночь уже. Да и гости у вас. Не хотели беспокоить. С утра бы сразу и наведались.
— Где подпасок?
— Там… у меня лежит. Пока бежал в темноте, побился изрядно, ногу повредил, едва глаз не выбил.
Помолчал и тихонько добавил:
— Он говорит, что тварь Оллина порвала.
— Ладно, ступайте. И в другой раз сразу мне говорите! Беспокоить они не хотели… — Барди оборотился к нам. — Ну вот, сразу и тварь объявилась. Видать, еще не знает о вашем приходе.
Альрик кивнул:
— Хорошо. С утра сразу и двинемся.
Утро было не просто туманным. Туман можно было резать на кусочки, как сыр. Тем не менее, след мы отыскали быстро, и вел он прямиком в лес. Лапищи огромные, видать, тварь размером с черного гарма, а то и больше. Да и лес тут был совсем иной. Вместо мощных и прямых, как стрела, сосен нас окружали ветвистые крючковатые дубы с жирными наплывами на коре. Некоторые из них в туманном мареве напоминали уродливые великаньи хари, потекшие и искривленные под проклятьем Бездны. Я пытался вспомнить, были ли истории о твариных деревьях или о деревянных тварях. Казалось, будто вот-вот дуб распрямит изогнутую лапу-ветвь, схватит за шиворот, опутает корнями, утянет под землю и сверху укроет густым мхом. Хорошо, что у меня был топор. Хоть он ковался не для рубки дров, но им все же будет сподручнее отмахиваться от лесных чудовищ, чем мечом.
Эгиль Кот даже в густом тумане ухитрялся отыскивать путь. И чем свежее становился след, тем больше тварь его путала: закладывала петли, пробегала по поваленным деревьям, прыгала с одного пня на другой. Спустя некоторое время нам пришлось растянуться в цепочку, чтобы не упустить очередную твариную хитрость.
Очередной дуб, здоровенный настолько, что не выдерживал собственной тяжести и потому опирался на широко раскинутые ветви. Я замер, принюхиваясь. Так и есть. Сладковато-гнилостный запах твари. И окрик Альрика, что след пропал.
Медленно, не пропуская ни единой пяди земли, я оглядел почву, торчащие корни, мхи. Ничего. Но запах-то был! Я приблизился к дереву, и запах явно усилился. Свежие царапины на коре. И вот что странно, они были одиночные, будто у твари по одному когтю на лапе. Что же это за чудище такое? Я окликнул остальных и перешел к соседним деревьям. Похожие следы обнаружились быстро, вместе с клочком темной шерсти.
Судя по следам на деревьях, тварь каким-то образом прыгала с дерева на дерево. Точно белка или рысь. Но даже самая прыгучая рысь не смогла бы перемахнуть так далеко: из-за раскидистых мощных крон дубы росли поодаль друг от друга. Дальше мы шли по отметкам на коре, изредка замечая отпечатки лап и в мягком мху на земле. И хотя теперь мы двигались еще медленнее, я чувствовал, что тварь близко. Носом чуял.
Шум ручья. Если тварь догадается пойти по воде, то след будет потерян. Мы ускорились. На бегу выхватывали знакомые уже метки, оглядывались и жадно принюхивались. Будто стая снежных волков, загоняющих лося, вот только наша добыча поопаснее будет.
С оружием в руках мы выбежали на заросший кустарником берег мелкой речушки. Ее русло изгибалось полукругом, и в этой излучине мы впервые и увидели тварь. Чудной тут лес. И твари такие же чудные. Видать, мамаша-волчица сдуру легла под морского осьминога: на крупном волчьем теле затаились длинные гибкие щупальца с когтями и шипами. Поджарая фигура хрипло дышала и глядела на нас фиолетовыми буркалами, в которых не было ни зрачка, ни белка. Сплошной пурпур. Мож, слепая?
Мы подступили поближе, сужая круг. Тварь заворчала, и щупальца замолотили во все стороны, выкашивая приречные кусты, как молодую траву. Справа от меня замер Аднтрудюр, слева Сварт с огромным щитом. Безоружный выступил вперёд, чтобы прикрыть меня. Как мы его не уговаривали, он все равно ходил с голыми руками: щит, нож и больше ничего. Мне не хватало Тулле за плечом, но по приказу Альрика ульверы разбились на группы так, чтобы центре каждой стоял один из высокорунных. А у нас их всего трое: я, Тулле и сам хёвдинг.
Щупальца хлестали уже так близко, что можно было ухватить их рукой.
Мы выжидали.
Аднтрудюр запыхтел, зарычал. Он впервые в жизни видел тварь. Хотел было рвануть вперёд, но я преградил ему топором путь.
Рано. Тварь хоть и сильная, но не особо выносливая. Грудь вздымается, что кузнечные мехи.
И когда движения твари замедлились, мы разом бросились к ней. Стрела Энока пробила одно из щупалец у самого основания, и оно бессильно опало. Я зацепил несколько, но они отдернулись, едва оцарапаные. Сварт ухитрился схватить щупальце голой рукой, и тут уж я не промахнулся. Обрубок затрепыхался от боли и покрылся черной, похожей на смолу, кровью.
У Альрика и Тулле дела шли гораздо лучше: перед каждым уже лежали пучки отрубленных щупалец. Конечно, длинным мечом и достать можно дальше. Я с рычанием бросился вперёд, не желая уступать. Два щупальца упали сразу же, но третье обвилось вокруг моей правой руки. Шурин с криком прыгнул вперед, ткнул копьем не глядя в основание щупальца, но промахнулся. Свободный конец щупальца полосовал когтем мое плечо. Только бы там не было яда! Сварт вцепился в меня и дернул. Будь я хотя бы на руну меньше, остался бы без руки, это точно.
Ещё одно щупальце поймало руку Вепря, и это была последняя ошибка твари. Мы с Вепрем и Троллем растянули тварь в разные стороны так, что та аж взвыла от боли. Альрик и Тулле двумя живыми вихрями смели все оставшиеся щупальца. Аднтрудюр, совладав с копьём, пришпилил переднюю лапу твари к земле. Бьярне подрезал заднюю лапу. Эгиль со Стейном отрубили одну из передних.
— Неужто живьём взяли? — усмехнулся Альрик, глядя на то, как я выпутываюсь из щупальца.
— Седьмая руна, не меньше, — сказал Вепрь, снимая своё щупальце.
Видарссон задумчиво приподнял все еще извивающуюся конечность.
— Как думаешь, это можно есть?
— Ага, а наутро и у тебя промеж лопаток такое вырастет, — хохотнул Эгиль.
— Ну что? — не удержался я. — Так кто убьет тварь?
И все уставились на Альрика. Согласно правилам, только хёвдинг может решать, кому отдать право на руну. Он мог забрать его себе, но Альрик и так уже на голову выше нас всех, да и не добавит ему руну тварь. Мог отдать мне, и тогда я сразу же поднимусь до шестой. Два хускарла в хирде — это уже солидная сила. А мог отдать кому-то из мелких, не Айсландеру, конечно, и не Сварту с Видарссоном, а кому-то из старых хирдманов. Вон, например, Вепрю. А то стыдно уже на третьей руне столько времени сидеть! Или Халле Рыбаку. Бьярне, Облауд, Стейн, Эгиль — все они заслужили это право.
— Нет, — только и сказал Альрик. — Отнесем к бонду.