Сага о Бриттланде

— Я кровь Фомриру отдал, чтобы на шестой руне хороший дар тебе сделал, — сказал Альрик у меня за спиной.

— Кровь?

— Да, от лекарки. С женщиной пока не вышло, но Херлиф обещал, что будет тебе бриттка.

— Херлиф?

Какой еще в Бездну Херлиф и почему он занимается женщинами? И при чем тут вообще бриттка?

И тут я понял, при чем тут бриттка.

Ульверы расселись-разлеглись на палубе и, как брехливые псы, скалили зубы. Альрик, хёвдинг наш бессменный, видать, растрепал всё. Сволочь.

— Херлиф, твой новобранец, — и указал на хускарла, пришедшего с Плосконосым. — Мы к дому его отца идем.

Понемногу я разобрался, что ульверы погостят у Арвида, отца Херлифа до тех пор, пока я не вылечу руку, ведь у Арвида такой большой дом и такое вкусное пиво. Заодно там Альрик поймает медведя, ведь у Арвида такие отличные охотничьи собаки. Заодно дадут мне женщину, а если я захочу, так и не одну, ведь у Арвида такие красивые бриттки.

Что ж, проверим, что это за великолепный Арвид такой!

Сам же Херлиф радовался, что сможет навестить семью, показать нам свое гостеприимство, а отцу — собратьев-хирдманов.

Пришлось изрядно попетлять по узким притокам, ульверы не раз брались за весла, и спустя день мы спрятали Волчару под раскидистыми ивами, оставили двоих, пообещав сменить их наутро, и двинули к владениям славного Арвида.

Перевалив через холмы, мы увидели славную деревеньку дворов эдак в тридцать. Дома что издали, что вблизи казались чистенькими, выбеленными и аккуратными, крыши блестели свежей соломой, даже свиньи выглядели упитанными. Собак в деревне я не заметил. Как и людей. Ни ребенка, ни женщины, ни старика полудохлого. Пусто!

— Отец, наверное, всех на ближнем поле собрал, — пояснил Херлиф, ничуть не удивившись безлюдию.

В стороне от деревни за небольшой рощицей раскинулся двор хозяина. И там тоже все было идеально: и частокол без единого покосившегося ствола, и человек в доспехе и с мечом, который, увидев сына Арвида, радостно обнял того, но ворота открывать не спешил.

— На ближнем поле он, да! — подтвердил он догадку Херлифа. — Веди гостей туда, он рад будет.

Обогнув двор, мы наконец нашли всех людей. Бритты столпились на краю поля, из-за их спин и голов не видно было, на что они смотрят. Тут были и дети, вплоть до сосунков, и старухи, и женщины, и мужики, — все.

Херлиф прошел мимо них сразу к отцу, который восседал на широкой лавке один, а за ним стояли прочие родственники Херлифа. Тоже немало. Два десятка точно было.

И тут я разглядел, что творилось на поле. Худой бритт в летах отбивался от здоровенной собаки. Одежда на нем была разорвана в клочья, многочисленные порезы на руках и ногах уже запеклись, но были и совсем свежие раны, из которых вяло струилась кровь. Неподалеку от бритта я заметил лежащее на земле оружие: топор, пара ножей, меч, заступ, серп.

Собака нападала будто бы в шутку, лаяла, щелкала зубами, изредка прихватывала плоть, но почти сразу отпускала. Ей ничего бы не стоило встать на задние лапы и порвать бритту горло.

Арвид, отец Херлифа, худой хускарл с бледной кожей и льдистыми серыми глазами, услыхав от сына про гостей, тут же встал, похлопал Альрика по плечу, пригласил его сесть возле себя. Девчушка-нордка наполнила им обоим невесть откуда взявшиеся рога хмельным напитком. А мы так и остались в стороне. Херлиф показал нам место возле своей семьи и негромко пояснил:

— Отец будет рад устроить вам полновесный пир, но лишь как закончит с бриттом.

— А что происходит-то? — спросил Вепрь.

— Наказание. В чем-то этот трэль провинился, вот и…

— Овцу потерял, — пояснила девушка с такими же огромными коровьими глазами, как и у Херлифа, только на ее лице они смотрелись покрасивше.

— Вот, овцу потерял, — повторил Херлиф. — Теперь он должен доказать свое послушание.

Не сразу, но до меня дошла суть наказания. У бритта было два варианта. Он мог убить собаку при помощи оружия, получить руну и быть убитым. Или он мог перетерпеть укусы и остаться в живых.

— А долго ждать? — снова спросил Вепрь. Ему это зрелище явно было не в радость.

— Как отец пожелает. Может до вечера продержать, может вторую собаку наускать, а может приказать загрызть.

— Так что, даже если все стерпит, может помереть?

— Да, — радостно ответил Херлиф. — Либо кровь вся вытечет, либо потом горячка начнется, либо отец будет не в духе.

— Этому трэлю повезет, — спокойно сказала девушка.

— Почему?

— Отец вон как счастлив! Давно у него столько гостей не было. Ох и заговорит он вашего главного! С утра до ночи будет хозяйством хвалиться. А так за овцу, конечно, смерть полагается.

Трэль явно устал. Он еле отмахивался от неугомонной собаки, только и успевая подставлять предплечья под ее зубы. После чересчур энергичного наскока бритт упал и никак не мог подняться. Стоило только ему встать на четвереньки, как псина грудью опрокидывала его обратно.

Я невольно рассмеялся. Человек выглядел, как жук, который упал на спину и махал лапками.

— Спорим, он не встанет уже, — предложил Херлиф.

— Хмм, это нечестный спор. Ты лучше знаешь своих рабов и собак.

— Я поспорю, — воскликнула девушка.

— А, знакомься, это моя сестра Оддрун. Вечно лезет не в свое дело. А это Кай. Из-за него я и решил пойти в этот хирд.

Она еще раз глянула на меня. Оценивающе.

— А с виду ничего особенного. Разве что рука смешная.

Пока мы переговаривались, раздался резкий свист, и собака одним рывком порвала рабу горло.

— Ты проиграла, — усмехнулся Херлиф.

Из толпы рабов послышался сдавленный вой. Арвид встал и широким жестом пригласил Альрика и всех ульверов в дом. Хёвдинг же отыскал меня взглядом и похлопал себя по плечу. Неужто и здесь я должен буду бегать за ним по пятам?

Херлиф быстро уволок всех наших напрямую в дом, а я вынужден был следовать за Альриком и выслушивать многословные рассуждения хозяина поместья.

— Я рад, что сын решил уйти оттуда, — говорил Арвид. — Да, рад. Теперь он перестанет вытягивать серебро из дома и, может, начнет его приносить. Да и чему можно научиться вот так? Главное ведь не руны и не умение махать мечом, хотя и это пригодится. Видишь, какое у меня хозяйство? Я за всем сам слежу. Трэли у меня всегда сыты-одеты. И ведь не так много с них спрашиваю: делай свое дело крепко и всё. Видишь, сам я всего на восьмой руне и людей у меня не так много! Зато когда несколько зим назад по всему Бриттланду взбесились бритты, здесь ни один не посмел и плюнуть в сторону моего дома. Сидели тихо, как мыши. Несколько мальчишек удрали и всё.

Тем временем мы подошли ко входу во двор. Внутри было чисто выметено, свиньи были за своей оградкой, куры — за своей, свободно бегали только огромные серые псы с лохматыми мордами. Они внимательно обнюхали меня и Альрика, но даже не рыкнули.

В готовильне уже разожгли огонь, и бабы принялись стряпать. Сама хозяйка дома, побрякивая ключами, распорядилась, чтоб несли колбасы, сыры и прочую снедь на стол. Оддрун тоже помогала, прошла мимо нас с крупным копченым окороком.

— Для всего в мире есть свое место, и оно определено богами. Я думаю, что женщине не за чем иметь много рун. Две, самое большее три — и хватит. Тогда она и работать сможет больше, детей и выносит, и родит легко. А то слыхал, есть бабы, которые выбрали меч вместо ключа. Но если б то было правильно, то и среди богов была бы воительница с мечом. А ее там нет. Одно у них предназначение — дом вести, детей рожать да некоторым еще дозволено болезни всякие лечить. А все остальное — мужское дело: и врагов убивать, и дома строить, и на охоту ходить, и висы складывать, и о жизни думать.