Страница 7 из 94
Различение прошлого/настоящего, что нас и занимает в данный момент, представляет собой то, что существует в коллективном сознании, в частности в общественном историческом сознании. Однако предварительно следовало бы высказать замечание относительно уместности данной оппозиции и рассмотреть пару «настоящее/про-шлое» с иной точки зрения, нежели та, которая присуща коллективной памяти и истории.
По правде сказать, реальность восприятия и деления времени по отношению к неким «до» и «после» не ограничивается оппозицией «настоящее/прошлое» как на индивидуальном, так и коллективном уровне. Сюда нужно добавить третье измерение - будущее. Систему этих трех временных ориентиров глубоко осмыслил св. Августин, сказав, что живем мы исключительно в настоящем, но это настоящее имеет несколько измерений: «настоящее прошедших, настоящее настоящих и настоящее будущих вещей».
Прежде чем рассматривать оппозицию «прошлое/настоящее» применительно к коллективной памяти, важно увидеть, что же она означает в других областях - в психологии, и особенно в психологии ребенка, и в лингвистике.
1. Оппозиция «прошлое/настоящее» в психологии
Было бы ошибкой переносить данные, полученные индивидуальной психологией, в область коллективного сознания, но еще более ошибочно сравнивать процесс обретения понимания времени ребенком и эволюцию концепций времени на протяжении всей истории. Однако обращение к этим областям может дать некоторую информацию (в основном метафорического характера), которая поможет прояснить тот или аспект оппозиции «прошлое/настоящее» на историческом и коллективном уровнях.
Для ребенка «понимать время значит преодолеть настоящее: не только предвосхищать будущее в зависимости от бессознательно установленных в прошлом закономерностей, но и разворачивать последовательность состояний; каждое из них не похоже на другие, и связь между ними может быть установлена только в процессе постепенного движения, в рамках которого отсутствуют как фиксация каждого из них, так и перерывы» [Piaget, 1946. Р. 274]. Понимать время - «это значит главным образом совершать реверсивный акт». Различение настоящего и прошлого (и будущего) в социуме также предусматривает некое восхождение в памяти и освобождение от настоящего, что предполагает наличие воспитания, а также существование коллективной памяти - вне памяти индивидуальной и раньше нее. На самом деле большое различие заключается в том, что ребенок, несмотря на воздействие внешней среды, в значительной степени создает свою память самостоятельно, тогда как социальная историческая память формируется традицией и обучением. Однако, будучи организованным построением (см. статью «Память»), индивидуальное прошлое сближается с прошлым коллективным. «Посредством взаимодействия этих построений наш временной горизонт выходит в своем развитии далеко за пределы параметров, обусловленных нашей собственной жизнью. Мы рассуждаем о событиях, которые поставляет нам история нашей социальной группы, так же как мы рассуждаем о нашей собственной жизни. Впрочем, то и другое смешиваются: история нашего детства, например, является историей наших первых воспоминаний, а также историей воспоминаний наших родителей, и именно на основе тех и других развивается эта часть наших временных перспектив» [Fraisse. Р. 170].
Наконец, - и это то, что не может быть автоматически перенесено в область коллективной памяти, но отчетливо показывает, что разделение человеком времени приводит к возникновению системы с тремя, а не только с двумя направлениями, - ребенок одновременно прогрессирует в умении локализовать как в прошлом, так и в будущем [Malrieu].
Из анализа патологии индивидуальных подходов к времени мы знаем, что «нормальное» поведение является сохранением равновесия между осознанием прошлого, настоящего и будущего, где в определенной степени преобладает поляризация по отношению к будущему, вызывающему страх или желанному.
Поляризация по отношению к настоящему характерна для совсем маленьких детей, которые даже «перестраивают прошлое в зависимости от настоящего» [Piaget], для слабоумных, для маньяков, для бывших ссыльных, чья личность была деформирована; обычно она встречается у стариков и некоторых лиц, страдающих манией преследования и потому боящихся будущего. Классический пример такого состояния - Жан-Жак Руссо, который в своей «Исповеди» говорит, что его «перепуганное воображение», лишь заставлявшее «ожидать грядущих жестокостей», побуждало его искать прибежища в настоящем: «Сердце мое, занятое одним только настоящим, заполняло им весь свой объем, все свое пространство».
Взаимная противоположность ориентации на настоящее и ориентации на прошлое служит основанием для принятия одного из важнейших критериев характерологии, предложенной Хеймансом и Ле Сенном, которые рассматривают связанные с первым случаем главенство, а со вторым - вторичность как структуры человеческо характера [Fraisse. Р. 199].
У других больных ужас перед лицом времени принимает форму либо бегства в будущее, либо спасения в прошлом. В последнем с чае - это Марсель Пруст, который, как представляется, являет собой образцовый пример этой фобии в литературе.
2. Прошлое/настоящее в свете лингвистики
Изучение языков дает еще одно свидетельство, ценность которого значима для нас, поскольку, с одной стороны, различение про-шлого/настоящего (будущего) играет здесь важную роль, особенно в отношении глагола, а с другой стороны, язык представляет собой феномен, который в двух планах восходит к коллективной истории: он эволюционирует - под этим подразумеваются и временные отношения - на протяжении целых эпох и тесно связан с осознанием национальной идентичности в прошлом: «История Франции, - писал Мишле, - начинается вместе с французским языком».
Первая констатация: различение прошлого/настоящего (будущего), которое представляется естественным, в лингвистике далеко не универсально. Это отмечал еще Фердинанд де Соссюр: «Различие времен, столь привычное для нас, чуждо некоторым языкам: история даже не знает различий между прошлым, настоящим и будущим, при том что они носят фундаментальный характер. В протогерманском языке не было собственной формы будущего времени... Славянские языки постоянно различают два вида глаголов: совершенный обозначает действие в его целостности - как некую точку, вне всякого становления, несовершенный показывает действие в ходе его осуществления и в каждый момент определенного отрезка времени...» [De Saussure. P. 162]. Современная лингвистика подхватывает эту констатацию: «Различие между прошедшим/настоящим/будущим не является универсальной характеристикой» [Lyons, 1968]. Некоторые лингвисты выделяют временную конструкцию в вербальном высказывании, которая значительно превосходит глагольные виды и затрагивает весь словарь, фразу, стиль. Иногда говорят и о хроногенез [Guillaume, 1929].
Фундаментальную идею прошлого и настоящего можно рассматривать как конструкцию, логически выстроенное образование, а не как необработанную данность.
Жозеф Вандриес11 настойчиво говорил о недостаточности грамматической категории времени и о различных непоследовательностях, причиной которых в каждом языке становится употребление времен. Он отмечал, например, что «...использование настоящего в значении будущего является общей тенденцией в языке...12 Прошлое также может быть выражено с помощью настоящего; в рассказах такое употребление встречается часто, и называют его историческим настоящим...13 В противоположность этому прошедшее время может служить для обозначения настоящего14 ...Во французском языке прошлое время условного наклонения может использоваться, когда идет речь о будущем: «Если мне доверят это дело, я его быстро закончу» [Vendry s. P. 118-121]. Различение прошедшего/настоящего/(бу-дущего) отличается большой гибкостью и допускает разнообразные способы применения этих времен на практике.