Страница 22 из 36
Он зарядил его в проектор и в воздухе возник… вид на долину Вереньен. А тут линия горизонта не искажается. Может быть, запись древнее? Даллатер утверждает, что, следуя извечному закону, все современные килианы качеством куда хуже древних.
Сейчас мы заглянем за дерево…
Когда «оператор» покорно завернул за дерево и картинка не исчезла, Теммокан вскочил на ноги, едва не сбив кресло наземь. Несколько раз закрыл и открыл глаза. Ничего не изменилось. Вот он, взгляд "со стороны". То, чего быть не может по определению… Позови Дракона, услышал он холодный внутренний голос. Пусть возьмёт этот шарик и обратит его в пыль — как и раньше. Или выкинь его в мусорный бак. Или верни на место и забудь о его существовании. За дверью послышались шаги и Теммокан поспешно выключил проектор. Успеть бы ещё принять рабочее выражение лица.
Похоже, не успеть.
Однако в его комнату никто не заходил. Шаги проследовали мимо. Чтоб вас всех, пробормотал навигатор и включил проектор. Всё там же, за стволом ивы. Осмелишься повернуть «взгляд» в сторону того, кто снимал всё это? Увидеть то, что ещё никому не удавалось увидеть? Несколько раз Теммокан порывался… и не мог.
Он боялся.
Отчаянно. Но чего — не смог бы объяснить и самому себе. Отвернувшись, Теммокан выключил проектор. Не глядя, извлёк шарик и сунул в контейнер, к его собратьям. Хорошенько перемешал.
— Нет, ни за что, — шепнул он и поднялся на ноги. Отчёт за день лежит на столе. Подняться, запереть контейнер, вызвать сотрудника доставки, покончить со всем этим… и уйти к себе в комнату. В гостиницу, в город, Даллатер его всё ещё не отпускал. Вроде бы пустяк — выходишь в парк и бежишь, куда хочешь — но Теммокан уже знал, что уйти всё равно не удастся.
Он подошёл к двери и прислушался. Никого.
Вновь повернулся к столу, на котором лежал контейнер-саквояж. Он притягивал навигатора, как кусочек сыра — мышь.
Я ничего не видел, повторял Теммокан. Мне показалось. Или настолько захотел увидеть что-то необычное, что увидел.
Вот! Какой такой «зеленоватый» шарик? Все они одинаковы… видишь? Только вот… он зажмурился, но было поздно — один из килианов привлёк его взгляд голубоватой вспышкой.
Теммокан поднял его, словно спящую смертельно ядовитую змею. Осторожно вложил в гнездо проектора… Тот же пейзаж. Тот же номер шарика.
Навигатор вновь перемешал шарики, глотнул холодной воды из "вечного источника" (в Хранилище они были исполнены в виде вычурных кувшинов) и повторил опыт.
На сей раз блеск был красноватым.
— Мне всё равно, — произнёс навигатор вслух и решительно запер контейнер. Стены равнодушно внимали его голосу. — Меня это не касается.
Однако выбросить из головы это происшествие ему удалось не сразу.
Единственная одежда, которую удалось отыскать — простыня. Всё остальное, включая то, во что она была одета в тот вечер, было непоправимо испорчено. Ощущая неземную лёгкость (и не только потому, что неведомым образом исхудала до последнего предела), Неммер поспешила к выходу. В комнате витал запах смерти и разложения — и как ей удалось проспать так долго в подобном воздухе?
Воздух коридора был свеж и безвкусен, как и вода из душа. Дверь мягко захлопнулась. Нет, подумала Неммер, одежду старую надо всё-таки забрать. Мало ли что! Задержать дыхание, взять её и… Дверь не открывалась.
Она несколько раз толкнула её, нажала на ручку — тщетно. — Впусти! — воскликнула Неммер и ей показалось, что дверь понимает её, но не желает повиноваться. В изумлении и негодовании она легонько ударила по двери ладонью и вскрикнула.
Что-то ужалило её. Поражённое место жгло несколько секунд, но следов на коже не осталось.
По ручке двери пробежала голубая прозрачная змейка и в воздухе запахло грозой.
— Вот оно что, — прошептала Неммер и, пятясь поначалу, направилась к двери в "прихожую".
Что-то спало, свернувшись клубком, возле "печки".
Это должен быть Хонн.
Ёжась и вздрагивая, Неммер завернулась в простынь, как только смогла и осторожно направилась к слабо светящемуся в полутьме аппарату. И тут ей стало страшно. То, что лежало на полу, походило отчасти на человека — обросшего короткой плотной шерстью, изрядно заплывшего жиром. Голову она не видела и была отчасти этому рада.
Ей показалось, что фигура меняет очертания с каждым её шагом. Что бы это ни было, оно было живым — едва заметно поднимались и опускались лоснящиеся бока. И тут до неё дошло, где она видела это раньше! Крысиный король! Только выросший в рост человека. Неммер замерла, словно эта мысль могла пробудить чудовище ото сна. А если и так? Далеко ли ей удастся удрать? Ни одежды, ни оружия… ничего.
С осознанием этого пришла доселе неведомая ей уверенность в себе. Холодная, чёткая уверенность солдата, знающего, что через миг он погибнет.
Неммер остановилась шагах в десяти. Точно, король. Все три головы были спрятаны одна поверх другой под массивной передней лапой. Когти на этой лапе были устрашающими. Где-то под левым ухом одной из голов угадывался кончик отвратительно голого хвоста.
И никакого запаха. Лишь едва ощутимый, грозовой.
Я всё ещё сплю, подумала Неммер отчуждённо. Или умерла. Или сошла с ума — какая, впрочем, разница? Неважно, осталась ли я в том доме, что должен был сгореть, или же нахожусь где-то ещё. Хонна нет, остался лишь этот разросшийся крысиный король… и всё. От голода начинала кружиться голова. Какой бы здоровой себя ни чувствовала, есть всё равно необходимо.
Король шумно выдохнул в три пасти.
Неммер осторожно присела и дотронулась до шерсти на его спине. Нет, не снится… или же мы все снимся друг другу. Она отвернулась — далеко ли до двери? Далеко. Слишком далеко.
— Проснулась?
Голос прозвучал тихо, но отчётливо. Неммер вздрогнула, но удержалась от вскрика. Привыкаю, подумала она равнодушно, хоть это и сон. — Что случилось с одеждой? — позади послышался шорох.
Неммер медленно повернулась, и заметила, что с пола поднимается, потягиваясь, прежний Хонн. Произошло это на редкость бесшумно и быстро. Во снах все превращения в чудовища совершаются так медленно, что успеваешь несколько раз умереть от страха.
Свою одежду он сложил, как выяснилось, рядышком.
— Не… — Неммер откашлялась, — не знаю. Какой сегодня день? — Понятия не имею, — Хонн никак не мог попасть ногой в штанину. — Я ведь тоже спал… хоть и не так долго.
Некоторое время они молчали, разглядывая друг друга.
— Досталось тебе, — произнёс «мальчишка» с сочувствием. — Насколько я вижу, ты голодна?
Неммер молча кивнула.
— Пойду поохочусь, — вздохнул Хонн и направился к ранее отсутствовашему пролому в стене. Словно кто-то разбил о стену чернильницу, подумалось Неммер. Что это значит — поохочусь? Куда?… — Я скоро, — Хонн остановился у пролома. — Да, кстати… во-он там, в углу, — он указал рукой, — есть… м-м-м… в общем, там можно одеться.
Подмигнул и шагнул в пролом.
Миг — и его не стало.
— Есть идеи? — спросил Майтен, когда его помощник, оживлённее обычного, вошёл в кабинет.
Совещание Оборонного Совета было не особенно вдохновляющим. Нарушать договор с союзными силами и приглашать Наблюдателей (которые в течение первых месяцев войны обнаружили основные базы неприятеля и укрытия для отрядов moare) нельзя. Военные операции и разведчики подчас могут то, что не под силу знатокам магии и псионики. А moare — те, что выжили — должны были научиться маскировать свои особые таланты.
— Есть, — отозвался Кенвин. — Не очень радостная. Насколько я знаю, у "по…" — у М41 имееется верхняя "критическая масса". Когда оно самоуничтожается.
— Есть, — кивнул маг.
— А есть ли нижняя?
Майтен встал из-за стола и прошёл к окну. Обычное, не бронированное, не «пропитанное» блокирующими заклинаниями.
— То есть…