Три героя

После многочасового мозгового штурма они смогли закончить встречу на высокой ноте, и все испытывали робкую надежду на следующие выходные, когда Джордан и его друзья отважатся сначала отправиться к Флипам и Джарнокам в субботу, а затем к Ходящим по Теням и Дневным Всадникам в воскресенье.

Джордан не знал, какой город он хотел бы посетить больше всего. Что он действительно знал, так это то, что он с нетерпением ждал этого… и это было то, что даже день назад было невозможно. По крайней мере, не с искренним энтузиазмом. Он бы, конечно, разыграл это, но это было бы ненастоящим. Теперь, однако… Он не мог дождаться.

Несмотря на то, что он чувствовал себя свободнее, чем когда-либо за последние недели, он все равно не был удивлен, когда проснулся той ночью. Это было не то же самое потное, кричащее пробуждение, от которого он страдал в большинстве других ночей, но кошмары были достаточно яркими, чтобы он знал, что в ближайшее время снова не заснет.

Поэтому он направился к озеру. И вскоре после этого к нему присоединилась Д.К..

Однако на этот раз, когда она свернулась калачиком рядом с ним, он нарушил молчание, которое они поддерживали до сих пор.

— Я не просто ходил в лес с Охотником прошлой ночью.

Она ничего не сказала, просто зарылась поглубже, чтобы он знал, что она слушает.

— После этого я вернулся с ним в его комнату. Мы поговорили. Это… помогло.

Долгая пауза, а затем Д.К. прошептала:

— Я рада.

Это было все, что они сказали друг другу за оставшееся время, проведенное вместе, но этого было достаточно. Потому что Джордан узнал от Охотника, что со временем и заботой шрамы могут исчезнуть. Времени ему придется ждать. Но заботы… это было то, что он должен был дать себе сам. Или позволить кому-то другому.

И, несмотря на то, что он знал лучше, несмотря на его решимость держать ее на расстоянии, Джордан знал, что, если его шрамы когда-нибудь начнут исчезать, Д.К. обеспечит лучший уход, чем он когда-либо мог дать себе, просто свернувшись калачиком рядом с ним и предлагая исцеляющий комфорт молчания.

Следующий день застал Джордана на Арене в спарринге с Биаром в классе Дельта. Он чувствовал себя более отдохнувшим, чем за последние недели, главным образом потому, что впервые с тех пор, как они с Д.К. начали свои полуночные прогулки к озеру, он устал настолько, что предложил вернуться в свои комнаты задолго до того, как рассвет коснулся горизонта. Затем он проспал до утра… во что до сих пор не мог поверить.

Джордан забыл, что такое хороший ночной сон или, по крайней мере, его часть. Его тело благодарило его за это сейчас, подпитываясь энергией, которой ему не хватало в последнее время. Это означало, что он встречался с Биаром страйк за страйком в рукопашной схватке, с чем он боролся во время их последних нескольких занятий. Но сегодня они были на равных, и ни один из них не сдерживался.

После одного особенно жестокого апперкота, в результате которого Джордан пригнулся как раз вовремя, чтобы удар прошел мимо его челюсти, Биар приостановил атаку, отступил назад и упер руки в бедра. Задыхаясь от напряжения, он почти закричал:

— Прости, я больше не могу это игнорировать. Ты мой лучший друг, ты мне как брат, и я не могу… я не могу…

Джордан, так же тяжело дыша, с беспокойством посмотрел на него.

— Что происходит?

— Что происходит? — недоверчиво воскликнул Биар. — Это ты мне скажи, Джордан! Что с тобой происходит?

Когда Джордан просто посмотрел на него широко раскрытыми, растерянными глазами, Биар ткнул в него пальцем и сказал:

— Я знаю, что ты не спишь. Я знаю, что у тебя в лучшем случае скудный аппетит. Я знаю, что ты делаешь вид, что ничего не случилось, чтобы люди не заметили. Я знаю тебя, Джордан. И я оставил это на прошлой неделе, потому что думал, что тебе нужно время. Но я больше не могу этого делать, если тебе больно.

Джордан и Биар всегда были в близких отношениях, ближе, чем друзья, больше как братья, как и сказал Биар. Они всегда были рядом друг с другом, с их первого дня в академии, когда стали соседями по комнате. Переживая взлеты и падения, они рассчитывали друг на друга… но до сих пор у них в основном было много взлетов и очень мало падений.

Однако то, через что недавно прошел Джордан, унижало их дружбу. И он был тронут тем, что Биар так сильно переживал по этому поводу, что был готов накричать на него посреди их занятия.

Но именно по этой причине Джордан также обнаружил, что он был подавлен. Он не был уверен, то ли хлопнуть себя ладонью по лицу, то ли, вопреки здравому смыслу, разразиться смущенным смехом.

— Э-э, приятель, — сказал Джордан, оглядываясь на своих одноклассников из Дельты, которые приостановили спарринг, чтобы понаблюдать за разворачивающейся сценой. Даже Картер наблюдал за происходящим, скрестив руки на груди и приподняв бровь над своими ледяными голубыми глазами. — Может быть, нам стоит поговорить об этом, когда мы вернемся в общежитие. Ты знаешь… позже?

— А мы поговорим? — закричал Биар, раскидывая руки в стороны. Затем, по-видимому, осознав, какое внимание он привлек, его щеки вспыхнули, и он шагнул вперед, чтобы нанести еще один удар, возобновив их борьбу.

Однако он не прекратил говорить. Но он действительно понизил голос.

— Я беспокоюсь о тебе. И я не знаю, что делать. Я не знаю, как помочь. Особенно, если ты не хочешь со мной разговаривать.

Волна благодарности охватила Джордана, когда он перепрыгнул через нерешительную попытку Биара нанести удар ногой и ответил обратным вращающимся ударом. Биар был так отвлечен тем, что он говорил, что ботинок Джордана чуть не коснулся его лица, и он в самую последнюю секунду отклонился назад.

— Хорошо, Спаркер! — крикнул Картер с другого конца Арены. — Но в следующий раз побольше скорости. Вращай бедрами во время поворота, и это добавит дополнительной силы. Еще раз!

Джордан лишь наполовину обратил внимание на инструкции Картера, больше сосредоточившись на Биаре, даже когда он повторил ход с изменениями в своей позиции. Его учитель был прав: регулировка бедра действительно позволяла увеличить скорость и силу, но на этот раз Биар был готов и отклонил удар предплечьем, почти выведя Джордана из равновесия. Затем Биар атаковал серией ударов руками, которые заставили Джордана быстро отступить и снова перейти в оборону.

Джордан пытался отвечать Биару в промежутках между выпадами, но его друг теперь направлял свое беспокойство в эмоциональные атаки, и Джордану потребовалась вся концентрация, чтобы не поддаться.

Когда Джордан, в конце концов, увидел брешь, он пошел низом и нанес серию ударов в живот и грудную клетку Биара, заставив друга хрюкнуть и свернуться калачиком, прежде чем сделал выпад вверх и сумел удивить Джордана, схватив его за голову и прижав к твердой, покрытой инеем земле. Затем Биар продолжил атаку, снова крича на Джордана.

— Я, — ворчание, — просто хочу, — удар, — быть здесь, — удар локтем, за которым последовало еще одно ворчание, — для тебя!

Жестокий удар по почкам заставил Джордана выплюнуть ругательство, превратившееся в стон, но затем ему удалось опереться ногой на лед и приподняться достаточно, чтобы перекатить вес Биара и придавить его к земле.

— Не мог бы ты перестать бить меня на секунду и дать мне высказаться! — заорал Джордан в лицо Биару, грубо встряхивая его.

Широко раскрыв глаза, Биар просто смотрел на него, тяжело дыша, как и Джордан.

— Я понимаю, хорошо? — воскликнул Джордан. — Ты был прав, мне действительно нужно время… мне действительно нужно время. То, что произошло, выбило меня из колеи, и я плохо справлялся с этим. Мне следовало поговорить с кем-нибудь — поговорить с тобой — об этом, а не пытаться действовать в одиночку. Я облажался, и теперь я это знаю. — Он сделал паузу, чтобы быстро перевести дыхание, прежде чем добавить: — Что тебе нужно знать, так это то, что я в порядке.