Три героя

Делуция провела не очень хорошую ночь.

Она ворочалась во сне, слишком хорошо осознавая пустую кровать на противоположной стороне комнаты. Когда она, наконец, поддалась усталости, ее сны преследовали образы ухмыляющегося лица Макстона и слов, которые, как она думала, ей удалось оставить позади: «Ты навсегда останешься одна».

Проснувшись утром, Делуция почувствовала, что ее желудок скрутило узлом, пока готовилась к предстоящему дню. Она прошла свой потенциальный тест прошлой ночью, ее расписание прибыло точно там, как сказал Джарвис. К ее радости, результаты были почти идеально средними: она получила среднюю оценку по физкультуре, стрельбе из лука, боевому искусству и химии. Однако на занятиях по верховой езде ее оценили на уровне «Эпсилон», что было неудивительно, хотя она знала, что ученики редко получают оценку выше «Дельты» за что-либо, особенно за первые годы. Она только надеялась, что ее посредственные способности по другим предметам не позволят ей выделиться, потому что, несмотря на беспокойную ночь и мучающие страхи, она была полна решимости начать свою новую, нормальную жизнь сегодня.

Ну и что с того, что у нее не было соседки по комнате, и она еще ни с кем не познакомилась… это не имело значения. У нее впереди были дни, месяцы, недели и годы, чтобы завести друзей. Это должно было случиться, она была уверена в этом. Потому что Делуция обещала своей матери, что попытается, и это было именно то, что она намеревалась сделать.

Одетая в обрезанные шорты и простой топ — совершенно обычный летний наряд — Делуция в последний раз сверилась со своим расписанием, взяла учебник по медицине из стопки, которую обнаружила на своем столе, и вышла из комнаты. Ее план состоял в том, чтобы прямо из фудкорта отправиться на свой первый урок, задержавшись за завтраком, чтобы познакомиться с как можно большим количеством людей.

Однако когда Делуция вышла из здания общежития и рискнула пересечь территорию при свете дня, она прошла мимо многочисленных студентов — некоторые улыбались, некоторые зевали, некоторые были измотаны, некоторые расслаблены — и поняла ошибку своего плана.

У нее не было возможности сказать, кто мог быть первокурсником.

Четырнадцатилетние не так уж сильно отличались от пятнадцатилетних и даже шестнадцатилетних. Таким образом, Делуция не была уверена, как найти своих одноклассников по возрасту. И когда она вошла на фудкорт, ее желудок сжался, потому что она понятия не имела, куда в этом огромном пространстве пойти, где сесть.

Люди толпились вокруг столов всех форм и размеров группами по двое, по трое, по четверо и более. Все они разговаривали, смеялись и ели вместе, их очевидная радость от возвращения в академию, как гул энергии, наполняла воздух.

Часть Делуции хотела просто подняться и посидеть со случайной группой, надеясь на лучшее, но другая часть ее была в ужасе от самой этой идеи. Что бы она им сказала? Как бы она представилась? Что, если у них не было ничего общего? Что, если они не захотят, чтобы она сидела с ними? Что, если они просто уставятся на нее, ожидая, когда она уйдет?

Ее ладони вспотели, она крепче сжала учебник, обдумывая варианты. Она не могла стоять на входе все утро — это неизбежно привлекло бы нежелательное внимание. Поэтому Делуция приняла решение и направилась к одному из небольших пустых столиков.

Только сегодня утром… только до тех пор, пока она не встретит кого-нибудь из своих одноклассников — она ела в одиночестве. Таким образом, ей не пришлось бы беспокоиться о том, чтобы произвести впечатление на группу, которая ее не хотела, или завязать неудобный разговор с нежелательными ушами.

Но после своего первого занятия, по медицине, она будет знать, на кого обращать внимание, к кому можно бы присоединиться. С кем можно подружиться.

И когда она завтракала в компании только с книгой, девушка старалась не дать чувству пустоты распространиться внутри нее, полная решимости не терять надежду. День еще не закончился… он едва начался. У нее оставалось еще много времени, чтобы начать новую жизнь, она была в этом уверена.

Делуция была первой, кто пришел на урок медицинских наук.

Отчасти это было связано с тем, что она не хотела дольше сидеть одна, чем это было необходимо, и решила совершить собственную экскурсию по академии, но другая часть была полна желанием ничего не пропустить. Снова.

Из-за этого Делуция уже сидела в задней части лабораторной, когда ее одноклассники начали приходить, и она выпрямилась на своем месте, ее сердце колотилось в груди, когда ждала, с кем, в конечном итоге, разделит место на скамейке.

Ее одноклассники… они все были так счастливы. Они познакомились только вчера, а уже были полны улыбок и смеха, когда занимали свои места вокруг нее. Это… она могла бы быть частью этого. Она будет частью этого. Ей просто нужно было найти способ проникнуть внутрь.

Как раз в тот момент, когда она начала бояться, что никто не присоединится к ней сзади, сорвав ее планы прежде, чем они успели пустить корни, двое мальчиков ворвались в класс как раз в тот момент, когда профессор закрывал дверь, и успели как раз вовремя.

— Опоздания недопустимы на моих занятиях, джентльмены, — сказала женщина строгим голосом, ее жесткий тон не вязался с ярким разноцветным лабораторным халатом, который она носила. — Смотрите, чтобы в будущем вы больше не испытывали свою удачу, иначе будет наказание. Поняли?

Делуция была бы оскорблена, если бы ее отругали перед всем классом, но двое мальчиков выглядели так, будто они едва сдерживали смех, пытаясь изобразить на своих лицах раскаяние. Кивнув, они поспешили мимо учителя прямо к задней части… прямо к скамейке Делуции.

Ее сердце подпрыгнуло, она не была уверена, что она чувствовала по поводу такого развития событий, когда стало ясно, что два мальчика, один темноволосый, а другой блондин, все еще пытались сдержать свое веселье.

Делуция была воспитана с пониманием того, что она всегда должна уважать тех, кто стоит у власти. Были ли это ее родители, наставники, королевский совет или кто-либо еще во дворце, независимо от ее титула, они были людьми, и она должна была относиться к ним соответственно.

Когда дело доходило до учебы, она должна была быть не чем иным, как самой преданной ученицей. Любое бездействие приводило к последствиям — таким, как наказание, в результате которого Делуция изучала утомительные языки. К учебе, к жизни нужно было относиться серьезно. И эти два мальчика… Что ж, один взгляд на них, и Делуция не была уверена, воспринимают ли они что-нибудь всерьез.

Но опять же… Она также была не в том положении, чтобы придираться. Поэтому, когда они заняли свои места рядом с ней, она повернулась к ближайшему, блондину, и собралась с духом.

— Я…

Она замерла, потому что, когда он повернулся к ней лицом, она впервые увидела его черты как следует, и сочетание его загорелой кожи, светлых волос и ярко-голубых глаз вызвало у нее приступ паники. На мгновение все, что она могла видеть, был Макстон, дыхание со свистом покидало ее, а кровь отхлынула от ее лица, когда она покачнулась на своем сиденье.

— Ты в порядке?

Зрение Делуции снова сфокусировалось, ее щеки вспыхнули, когда она поймала удивление, которое послал ей мальчик.

Это был не Макстон.

Это был не Макстон.

Кроме цвета кожи, между этим мальчиком и Макстоном не было никакого другого сходства, но шок от того, что только что испытала Делуция, был достаточно затяжным, чтобы она с трудом смогла сформулировать ответ.