Умение жить спокойно

Глава 50

— Давно тебя не видел, ещё со времён последнего похода к инеистым великанам! — светловолосый гигант, выше двух метров, широко улыбнулся, добродушно хлопнув невысокого тёмноволосого мужчину по спине. — Рассказывай, зачем пожаловал, коварный сын Фарбаути и Лаувейи?

— И я тоже рад тебя видеть, Тор, — гость достаточно сухо поприветствовал его в ответ. — Мы же, вроде, договаривались обойтись без кеннингов. Среди асов лишь Браги может похвастаться красноречием, достойным поэта.

Сын Одина не воспринял слова Локи, побратима отца, всерьёз, лишь издав гулкий смешок, от которого едва слышно зазвенела золотая посуда, выставленная на столе.

— Твоя правда, Локи, — вернувшись к столу, он сел на дубовый стул. — Иначе как бы ему удалось пленить сердце Идунн, как не своими сладкими речами. Кстати, слышал, тебе вновь отказали в очереди на яблоко?

Брюнет хмыкнул, занимая место в противоположной стороне стола, однако даже не пытаясь притронуться к выставленным напоказ яствам.

— Тюр посчитал, что я недостоин, — мужчина не выглядел хоть как-то обеспокоенным, внешне сохраняя невозмутимый вид. — Однако…

На мгновение на его губах возникла хищная ухмылка.

— Стоит ли сеятелю лжи и позорищу богов с людьми волноваться о том, что он чего-то не смог получить честным путём? — вместе с этими словами между тонких красивых пальцев Локи промелькнул золотистый бок плода. — Ибо нет границ дозволенного, если изначально было дозволено всё.

Тор вскинул кустистые брови и громогласно расхохотался, и, словно его поддерживая, вдалеке послышался раскат грома.

— Твоё коварство и наглость, Локи, действительно не знают границ, — он подхватил с тарелки жареную ногу вепря и отгрыз огромный кусок, проглотив тот, почти не прожёвывая. — Однако, помяни мои слова, когда-нибудь это отправит тебя в Нифльхейм!

Сын Фарбаути насмешливо взглянул на обглоданную кость, выставленную в его сторону.

— Скорее, Нидхегг подавится корнем Мирового древа, нежели я окажусь навечно заперт, — тёмноволосый бог ухмыльнулся. — Да и что плохого в том, чтобы навестить родную дочь? В Мокрой Мороси Хель найдётся место для аса, вроде меня, а её Голода хватит, чтобы прокормить нас двоих.

— Хм, — блондин покачал головой, осушая рог, не обращая внимания на то, что немного вина оросило его густую бороду. — Не думал, что когда-нибудь услышу из твоих уст такие слова. "Дочь"? — покатав слово на языке, Тор вновь рассмеялся. — Забавно-забавно, ты бы ещё Бальдра братом назвал!

Несмотря на внешнюю шутливость, в голубых, как ясное небо, глазах Тора промелькнула плохо скрываемая злость.

— Ох, тебе не говорили: кто старое помянет — тому глаз вон? — невозмутимо отозвался его собеседник. — Посмотри на Всеотца, все говорят, что глаз он отдал Мимиру ради знания, но я-то знаю истинную причину…

— Локи! — стукнул кулаком по столу Тор. — Знай меру в своём острословии!

— Зачем знать то, что было придумано одним, чтобы ограничивать второго, а к успеху не пришёл третий? — с открытой издёвкой спросил побратим Одина. — Тем более, все мы будем равны, когда на землю придёт Фимбульветр, а волк поглотит солнце.

В тоне бога коварства промелькнули мечтательные нотки.

Защитник Асгарда и Мидгарда стиснул зубы, гася огонь ярости, распалившийся в груди.

— Так зачем ты ко мне пожаловал? — усмирив свой пыл, поинтересовался он, принимаясь за вторую ногу вепря.

— Для того, чтобы увидеть дорогого друга мне нужна какая-то причина? — фыркнул его собеседник.

— Не помню, чтобы когда-то называл тебя другом, — с громким хрустом Тор разгрыз кость и высосал её содержимое, отбрасывая остатки в сторону.

— Как же? Все мы, асы, братья, неужели забыл наставление Всеотца? — усмехнулся Локи. — Хотя, возможно, моя память подводит после столетий, проведённых в заточении. Как оказалось, время точит всё, даже, — в тёмно-зелёных глазах промелькнул холод, — узы, что крепче клятвы на крови.

— В том нет нашей вины, лишь твоя зависть стала причиной.

— Зависть к бессмысленной браваде и глупости, — брюнет нагло закинул ноги на край стола. — Впрочем, это была хорошая хохма. Кому-то стрела в пяту, а кому-то хватает ветви омелы.

— Локи! — подскочил на ноги Тор, хватая в руки молот, до этого стоявший возле его ног. — И у моего терпения есть предел!

— А оно у тебя, вообще, есть? Когда-то хватало одного запутанного узла, чтобы прийти в ярость, — как ни в чём не бывало продолжил Локи, бесстрашно смотря на блондина. — Не мешкай, метай, добавь себе очередной кеннинг: "Убийца побратима Всеотца". Уверен, скальды с радостью воспоют это в очередных легендах.

Сын Одина стиснул рукоятку Мьёльнира и… вздохнув, опустил верное оружие на пол, устало падая за стол.

— Значит, сегодня поэты останутся без своего мёда, — пожал плечами бог коварства. — Так и быть, перейду к сути, — тень улыбки покинула лицо брюнета. — Ты знаешь о том, что затеял Всеотец?

Тор хмуро хмыкнул, вновь пригубив вина, и, вытерев после этого губы, бросил:

— Про союз с библейскими речь ведёшь? Неужто до сих пор противишься воле Одина?

— Я бог лжи и коварства, но не идиот, — едко протянул Локи. — Я один вижу в этом то, что мы окончательно отрекаемся от себя и идём на поводу у, — он сплюнул, — христиан? Мы — асы, дети Асгарда и всего, что укрывается под ветвями Иггдрасиля, а не жалкие псы на побегушках демонов, падших и иже с ними!

— Мы не перестанем ими быть, — возразил Тор.

— Ну, вы-то да, как были псами, так и остались, — брюнет наклонил голову, пропуская мимо кость, чуть не пробившую бревно стены за его спиной. — Однако я не готов в очередной раз нацепить на себя оковы.

— Фригг считает… — начал было светловолосый гигант, но его тут же перебили.

— Фригг сидит в Фенсалире и головы оттуда не показывает, теша себя мыслью, что до сих пор вершит судьбы людские, хотя вспоминают о ней лишь три с половиной калеки, и то, не светлым словом, — Локи прикрыл глаза. — Остальные не лучше. Фрейя мечется между оставшимися валькириями, лелея мечту, что рано или поздно настанет их время заслонить небосвод ливнем стрел, Видар дальше подошвы башмака ничего не видит, Хеймдалль с Гьяллархорном в обнимку Биврёст охраняет, ожидая прихода сынов Муспелля, Фрейр до сих пор от дочери Гюмира отлипнуть не может. Или Гёндуль, что не может оставить дальнюю кровь и плоть, забыв о своих обязательствах? И есть ли кому-то из них дело до нынешнего? Все живут прошлым и грядущим!

Выслушав его тираду, Тор устало вздохнул и опустил руки на стол, внимательно смотря на собеседника.

— Поэтому ты пришёл ко мне? — он наградил брюнета тяжёлым взором. — Не меня ли ты считал величайшим глупцом из всех глупцов?

— Глупец, — не стал отрицать тот. — Но ты глупец, который всё ещё сохранил в себе дух истинного аса. В отличие от Одина, который уже давно ослеп и на второй глаз.

Тор не стал подпрыгивать и опять хвататься за молот в попытке проломить голову побратиму Всеотца.

Вместо этого он прикрыл глаза, задумавшись на добрую минуту.

— Что ты предлагаешь, кузнец бед? — глухо пророкотал бог.

Уголки губ Локи приподнялись, обнажая белоснежные клыки.

— Ничего такого, — мужчина подался вперёд. — Лишь вернуть Асгарду его былое величие.

***

— Исэ, ты никогда не задумывался насчёт того, чтобы заключить со мной контракт?