Арлекин

Глава 1

Арлекин стоял под дождем. В его руке был большой зонт, в котором был устроен проводник. Медная проволока выступа выше зонта сантиметров на двадцать, оплетала ножку и приходила к рукояти, на которой была закреплена изолентой. Не сложная конструкция позволила собрать прибор не привлекая к себе внимания. Арлекин ждал молнию. Он не знал как перешагнуть барьер и решил воспользоваться тем же самым способом, что однажды активировал, то что было в нем. Арлекин надеялся.

Дождь сегодня был сильным, крупные капли разбивались о нагретый асфальт быстро сформировав небольшие лужи. Грохотало где-то вдали и редкие молнии озаряли небосвод тусклыми вспышками.

Достав сигарету ловец нервно затянулся, заставляя перебороть свой страх перед ударом. Неизвестность пугала.

Возможно он ошибается и высоковольтный разряд его просто испепелит, не оставив никаких воспоминаний о безрассудном исследователе, захотевшем шагнуть в неизвестность и надеявшегося на еще одно чудо, однажды превратившее его жизнь в череду интереснейшего приключения.

Началось все когда на аэродром, расположенный рядом с моим домом, в экстренном порядке привезли обломки рухнувшего самолета. Трое друзей последнего класса школы в это время откручивали с установленного на отшибе летающего гиганта тормозные колодки. Самолет, далеко не новый, был оставлен доживать свой век медленно ржавея без каких-то важных запчастей.

Спрятавшись, они наблюдали за тем, как в проржавевший ангар, военные сгружают множество деталей. Четыре грузовика приехали почти одновременно, быстро опустошили свои кузова и также быстро покинули аэродром.

Любопытство победило. Три крадущихся силуэта пробрались в прореху стены ангара. В темноте закрытого помещения прорезались яркие полосы от отверстий в стенах и не плотностей ворот. Схватив, то что показалось наиболее ценным, тройка также крадучись, покинула ангар.

Добычей стали два закрытых контейнера, которые были безжалостно вскрыты монтировкой. Металл контейнеров оказался мягким и податливым. Внутри находились мотки проволоки, толщиной в три миллиметра общим количеством в шесть бобин. Побросав добычу за гаражами они двинулись снова на аэродром.

У ангара оказалась вооруженная автоматами охрана и тройка воришек сбежала, радуясь что их не заметили. Мне досталось четыре мотка. Два взял Санек по прозвищу Обезьяна, а Артур с кличкой Крыса отказался от такого мусора. Крыса всегда был осторожным и возможно его испугала охрана и он решил не связываться с украденным со склада.

Разошлись мы у котельной, я пошел за сумкой в которую хотел сложить проволоку. Санек просто подхватил два мотка и понес их домой. Крыса же отправился по своим мутным делам как всегда не сказав куда идет. Бобины оказались тяжелыми и тянули ремешок сумки так, что казалось что он сейчас порвется.

Обезьяна был самым сильным среди нас, но и самым не сообразительным. Нести в открытую то, что могут искать, мог только он.

Спрятав в чулан проволоку я занялся тем, ради чего и забрались на аэродром. Напильник, снятая колодка от самолета сделанная вроде как из магния и много потраченного времени. Стружку потом смешать с марганцовкой и запаковать в бумажные пакетики перевязанные изолентой и с тремя спичками торчащими из угла самодельной бомбочки. Да, я сооружал взрывпакеты. И проволоку, что нашли я тоже напилил когда снятые колодки закончились. Мягкая стружка проволоки подошла в качестве компонента, после массы экспериментов. Сама она не давала смеси взорваться, а вот в половинчатом соотношении к магнию создавала усиленную вспышку с оттенком кровавого ярко-красного.

Две с половиной бобины ушли на эксперименты и взрывпакеты испробованные на пустыре. Через месяц меня скрутило сильнейшим отравлением. Непрекращающаяся рвота выворачивала наизнанку. В больнице капельницы немного остановили творящийся ужас. Внутривенное питание и отказ от пищи сделали меня скелетом обтянутым бледной кожей. Проверку на облучение я благополучно прошел, как на самое очевидное со мной происшествие. Через четыре недели меня выписали с рекомендацией оформить инвалидность. Передвигался я с трудом, такси и помощь родственников наконец доставили меня домой. Где я предался черной меланхолии.

На следующий день после выписки в гости зашел Санек.

— Привет Демид, совсем плохо выглядишь — не сдержался он, увидев мое плачевное состояние.

— Зато ты прямо раскобанел — съязвил я смотря на его раздувшиеся руки и плечи — опять тренер гадостью пичкает? Или сам колоться чем запрещенным стал?

— Да брось ты — смутился Обезьян — я больше никаких таблеток не принимаю, у нас в секции у двух печень отказала. В больницу отправили.

Я удивленно приподнял брови, требуя продолжения.

— Может и ты того — немного покраснел Санек — решил массу нарастить?

— Какая масса — не сдержался я отмахнувшись — не ел я ничего такого, да и печень проверяли. Говорили про облучение и наследственную болезнь — разоткровенничался я — но ничего не нашли.

— Дела — протянул Санек — что теперь делать то? Лекарства прописали?

— Только обезболивающие какие-то сильные, по рецепту.

— О — оживился Обезьян — может того, заработаем?

— Чтоб мне лекарствами барыжить, сперва надо с них слезть, а у меня все тело болит.

— Болит значит — задумчивым Санек бывал не часто, и сейчас было удивительно смотреть на его изменившееся лицо.

— Попробуй проволоку, что нашли — наконец решился он — у меня вон как мышцы расти стали, когда я браслеты из нее сделал.

Завернув рукава рубашки он показал по тонкому ободу охватывающему запястья и криво скрученному в соединении.

— Крысе предложил, так он отказался, посмотрел на меня как на психа. А я серьезно чувствую силу в руках и поднимать веса стал в полтора раза больше чем обычно.

— Так и раздал бы в секции, заодно проверил бы наверняка — не стал я обострять странные фантазии.

— Не. Не поймут — я тебе-то говорить не хотел. Помнишь как Кольку к психиатру отвели из-за голоса у него в голове. Никому ведь ничего плохого не делал, а теперь где он? В психушке полгода как и говорят выпускать не собираются.

— Резонно — согласился я — в кладовке проволока, сваргань мне тоже парочку.

— Плоскогубцы? — задал он вопрос уже открывая дверь кладовки.

— Там же, на полке справа вроде были.

Через пару минут я обзавелся двумя браслетами из проволоки, которые сразу же надел на запястья.

— Посмотришь, поможет — прощаясь улыбался Санек — точно говорю.

— Да. Спасибо — доковыляв до двери я запер ее за своим товарищем. Упав в кровать забылся полусном-полудремой которая стала обычным моим состоянием после выписки. Наутро руки действительно не болели. Это стало настолько неожиданным, что я замер в ступоре рассматривая проволоку на запястьях.

На весь следующий день, плоскогубцы стали моим творческим инструментом. Соорудив обручи на руки выше локтей и у подмышек перешел к ногам где повторил последовательность. Потом обмотал живот, шею и три витка наложил на лоб и затылок.

Краем сознания подозревал что это самовнушение, но уж лучше такое внушение и без боли. Об остальном я старался не думать, боясь спугнуть чувство легкости и умиротворения посетившего меня через пару часов после окончания работы.

Поймав себя на мысли, что я так хорошо себя и до этой болезни никогда не чувствовал, стал дальше совершенствовать экранирующую сеть. Так я ее назвал, предполагая что она защищает от какого-то излучения, поселившегося в квартире.

Став соединять проволочные кольца уже между собой, не смог остановиться пока не на соединял замкнутый каркас, плотно покрывающий тело. Дойдя до зеркала посмеялся собственному виду и от безделья и хорошего самочувствия стал делать кольца на пальцы, а потом и маску на глаза в форме очков для снятия вдруг появившейся в них усталости.