Земля заката

– Герр командир рассчитывает, что мы успеем укрыться там, пока эти бандюги не прочухают. Найдут-то они нас легко, но пусть попробуют взять! Велел всем молиться за лошадок и за то, чтобы тоннель окончательно не обрушился нам на головы.

А ещё всем пассажирам было велено не покидать своих мест до остановки.

Они успели заехать в тоннель и приготовиться к обороне. Успели даже наскоро накидать у въезда ящиков, мешков и коробок. Хоть какое-то прикрытие. Лёжа за этим подобием баррикады, используя чей-то баул в качестве упора, Саша увидел сначала снежные вихри из-под копыт, а потом и всю надвигающуюся конницу. Всадники громко кричали, потрясали винтовками и чем-то вроде мачете или палашей. У нескольких были штуки, похожие на бутылки с зажигательной смесью.

Быстро же они их нашли… Наверное, знали об этом месте, но не ожидали такого поворота.

Кто-то заорал, будто от боли, а на самом деле от ужаса. Это сдали нервы у кондитера-экумениста. Караван-мастер посмотрел на него взглядом, в котором читалось: «Ещё раз пикнешь, пристрелю».

Это подействовало. Пекарь замолчал, быстро закивал, ухватил ружье поудобнее, мол, всё в порядке. Хотя был белый, как мел. Младший хорошо его понимал. Если ты веришь только в бога по имени Разум, то смерть для тебя – не переход, а конец. Как и для самого Александра.

По команде они прицелились. Топот копыт приближался. Гневные крики стали ещё громче, наездники явно подогревали себя и давили на психику жертв. Не получив свою дань и понеся потери, они жаждали расплаты.

Заброшенное шоссе, которое вело в тоннель, было достаточно ровным, и они могли не бояться, что кони сломают ноги.

– Geduld. Sparen Sie Munition, – прозвучал голос Старшего.

Терпение. Берегите боеприпасы.

Видя, что караванщики не огрызаются огнем, разбойники осмелели и подъехали совсем близко.

– Ziehlen, – раздался приказ.

Дикая ватага подкатилась ещё ближе, между ней и въездом было от силы тридцать метров. Они не спешивались, собирались стрелять с сёдел.

– Schissen! – гаркнул старший. – Feuer!

На прицеливание он дал им всего пару секунд.

И тот самый “Feuer” через секунду заплескался в глазах у всех, включая толстого торговца сладостями. Генная память существует. Торговцы, фермеры и ремесленники в одночасье превратились из бюргеров в воинов, германцев из Тевтобургского леса или франков при Пуатье.

Грянул залп, обороняющиеся выстрелили почти в унисон. Уши заложило сразу.

Бандиты тоже начали палить вразнобой. Место, где они стояли, заволокло дымом. Поганый у них порох, хотя это их слегка маскировало.

Лавина налетчиков явно не ожидала такого отпора от мирного каравана и, натолкнувшись на стену огня, споткнулась и начала откатываться от горловины тоннеля.

Наверное, раньше им хватало такого давления, чтобы получить откупные, а на серьезный бой они не рассчитывали. Младший не понял, сколько из них удалось поразить.

Один «коктейль Молотова» прилетел по баррикаде, но её тут же потушили.

Были ли у врагов нормальные гранаты или РПГ? Если и были, они не стали их расходовать.

Несколько раз оттуда стреляли из чего-то вроде калаша, но баррикада давала достаточную защиту. Отойдя подальше, бандюганы ещё какое-то время постреливали по ней и оглашали горы гиканьем. Будто гиены мяукали. В ответ по ним из тоннеля тоже иногда стреляли. Вялая перестрелка продолжалась какое-то время, а потом налетчики вдруг исчезли так же неожиданно, как и появились. И весь эпизод, занявший около часа, стал казаться сном, навеянным фильмами про ковбоев и индейцев. Только трупы и кровь были настоящими. Да ещё руки тряслись, и патронов в патронташе убавилось.

С их стороны был единственный раненый – булочных дел мастеру зацепило по касательной плечо. В горячке боя он это даже не почувствовал. Кто-то из женщин быстро обработал рану и перевязал. Жизни эта царапина не угрожала.

Вскоре охранники каравана решились осмотреть поле боя. Несмотря на «эпичность» битвы на месте осталось всего два человеческих трупа и две издыхающих вражеских лошади.

Деловито обыскали покойников и, забрав всё мало-мальски ценное, столкнули трупы с дорожной насыпи под откос. Оказывается, в «Правилах перевозок» кроме всего прочего был пункт о трофеях. Всё доставалось охране. К трофеям причислили и раненых вражеских лошадей. Их добили, перерезав горло. Немного подождали, чтобы стекла кровь и разрубили животных на крупные куски. Ценные субпродукты тоже забрали. Не пропадать же добру. Части туш сложили в большие мешки и закинули в вагон.

К сожалению, один из тяжеловозов тоже оказался ранен. Шальная пуля. Он истекал кровью и уже с трудом держался на ногах. Его освободили от упряжи, он сразу завалился на бок, хрипя. Глаза были полны боли. Старший выстрелил несчастному в ухо. Видно было, что для него это – большая потеря. Судя по кислому лицу главного караванщика, цену тяжеловоза не окупят все трофеи, вместе взятые. Потом повторили процедуру по разделке. Волкам останутся копыта и ободранный костяк с кучей исходящих паром кишок.

Остальные кони в упряжке повезут своего собрата дальше уже в виде мяса. Младшему этот цинизм показался хорошей аллюзией на мир людей. Пока ты можешь работать – ты тащишь воз. А только дашь слабину или сломаешься – на возу повезут уже твои «запчасти».

Во время работ несколько человек не спускали глаз со склонов и кустов, держа наготове ружья.

Да уж, у караванщиков – и у возчиков, и у охраны – очень нелёгкий и опасный труд.

– Совсем обнаглели, – процедил один из них, сплёвывая жевательный табак. – Раньше только пугали.

– Раньше им платили бакшиш, – ответил старший. – Но в этот раз они заломили слишком много. Заплати им сегодня, сколько просят, в следующий раз ещё надбавят. Аппетит приходит во время еды. А ещё этот год холодный. И голодный.

– А что это наш русский кашляет?

И все повернулись к Александру. Тот даже не удивлялся, что понимает почти каждое слово. Видимо, экстремальная педагогика со стрельбой хорошо работала.

Проблема была в том, что он действительно не мог больше сдерживать перханье. Горло саднило. Постоял у амбразуры; полежал, разгорячённый, на снегу с ружьём, обороняя въезд в тоннель. Горло и бронхи – его слабое место.

– Извините. Стресс. Перестану сейчас.

– Ну, смотри, рус, – осклабился караван-мастер. – А то, как лошадок. Пиф-паф.

Младший уже привык к такому юмору и ухмыльнулся в ответ, показав большой палец.

Надо выпить тёплой воды. И развести порошок, несколько пакетиков у него ещё оставалось.

Странно, что трупов было только два. Впрочем, остальных покойников bandidos (почему-то захотелось назвать их по-испански) наверное, забрали, а этих не смогли. Кроме того, у них наверняка и раненые есть.

По лицам караванщиков, Младший видел, что напряжение не спало. Он оказался прав.

– Не расслабляйтесь. Ничего не закончилось, – услышал тихо сказанную кем-то фразу.

«Действительно, эти уроды, скорее всего, попытаются напасть ещё раз. Не будем же мы вечно сидеть в тоннеле. Ехать всё равно придётся… А могут и тут атаку повторить, когда стемнеет… Ну, и какой у наших перевозчиков план на этот случай?».

Ещё этот чёртов дискомфорт в горле. И озноб начинается.

*****