Совок

Глава 7

Штаны я натянул, когда за окном уже начало темнеть и вечерние сумерки готовились стать полноценной ночью.

— Может, останешься? — подпоясывая надетый на голое тело халат, без особой надежды спросила Лида.

— Нет, душа моя, никак не могу! — стараясь не допускать в свой голос виноватых оттенков, решительно отказался я, — Сама знаешь, с минуты на минуту московская проверка нагрянет, а я тут у тебя голый и весь расслабленный! Домой поеду, там хотя бы телефон есть. Мало ли что!

— А ты точно с этой потаскухой на море не укатишь? — не дождавшись пока я до конца просуну руки в рукава рубашки, обхватила меня начальница, тесно прижавшись тёплой и волнующей плотью.

— Побойся бога, Лида! — замерев, не стал я дёргаться в её объятиях, чтобы понапрасну не разодрать казённое обмундирование, — Я же при тебе сегодня отказался от этих путёвок! Ну чего ты опять⁈

Не зная, чем возразить на железную логику моих слов, Зуева освобождать меня всё же не торопилась. Стоя, как дурак, с руками, поднятыми, как переломанные крылья большой и глупой птицы, я терпеливо ждал, когда она разомкнёт свои объятия. Но Лида не спешила меня отпускать. Она думала. Наверное, о том, как и на каком этапе я её вот прямо сейчас обманываю. И не отправлюсь ли я сразу от её порога к бесстыдной блуднице Гале Вороновой. Чтобы уже потом вместе с ней, забыв о добропорядочной Лидии Андреевне, рвануть к тёплому морю. Дабы там под пальмами, начисто забыв о приличиях и об офицерской чести, окунуться в пучину разврата.

— Я не понимаю, как можно быть такой шалавой, чтобы позволять себя шлёпать по заднице посторонним мужикам! — сварливым тоном приподъездной бабки-сплетницы проворчала капитанша, неохотно разомкнув захват моего туловища. — И скажи мне, почему именно её хотят отправить на курорт вместе с тобой? — с возрастающей настойчивостью заглянула мне в глаза капитан Зуева.

Взгляд моей руководительницы был переполнен самыми нехорошими подозрениями. Вечер переставал быть томным и плавно переходил в стадию пошлейшего семейного скандала. Я отчетливо понял, что отмолчаться мне сегодня не удастся.

— С этим вопросом, любимая, тебе следует обратиться к генерал-майору Данкову!

Не найдя в голове ничего лучшего, перевёл я стрелки на высочайшее руководство. На ровном месте так подло подставившим меня перед любимой женщиной.

— Скажу тебе не лукавя, любимая, что для меня это его решение тоже является загадкой! И успокойся ты уже наконец, никуда я из города до своего законного отпуска не уеду! Который, как ты сама хорошо помнишь, у меня в ноябре. И вообще, ты же знаешь, что я морально устойчив и на разврат не падкий! — с лёгким укором посмотрел я на ревнивую подругу, давая ей понять, насколько я обижен её недоверием.

— В том-то и дело, что знаю! — с безутешной и горькой тяжестью вздохнула она, застёгивая пропущенную мной пуговицу на рубашечной груди, — Хорошо знаю! Потому и переживаю так! Ведь ты кобель, Серёжа! Вот скажи, зачем ты её тогда по жопе хлопнул? Я же видела. И все видели, Серёжа! Все!! — обиженно сорвалась она на завывание.

С нарастающей тоской я отметил, что Лида начала все необходимые приготовления, чтобы всерьёз и горестно всплакнуть. И тем самым в очередной раз меня завиноватить. А мне этого совсем не хотелось. И, значит, надо было срочно как-нибудь оправдаться. Опять же, чтобы как-то отвлечь её от труднопереносимых мною женских рыданий.

— Любимая, ну я же не знал, что она этого недостойна! Жопа, как жопа… Ну подумаешь, задел чью-то задницу неосторожно! Это же обычное житейское недоразумение, Лида!

Вовремя заметив, как сверкнули глаза единственной и неповторимой, я прервал неосторожные рассуждения о филейных частях хитрой и фигуристой Клавы-Гали. И о досадных жизненных недоразумениях продолжать тоже не стал.

— И, что все это увидят, я тоже не знал! И даже предположить не мог, честное комсомольское! — быстро выпалил я первое, что пришло мне в голову, — Тебя же я постоянно похлопываю! — озорно подмигнув, я похотливо потянулся к заднице Зуевой. Лишь для того, чтобы подтвердить ей свою искреннюю любовь и полное душевное к ней расположение.

Заметив моё движение и правильно его истолковав, Лидия с добродетельным возмущением отдёрнула свой рельефный круп в сторону от моей руки.

— С какой это стати ты решил меня с ней сравнивать⁈ Ты совсем уже совесть потерял? — еще больше начала закипать моя милицейская предводительница.

Очевидно, поняв, что я уже точно не останусь у неё до утра, Лида окончательно решила обидеться. И основательно окропить мой подлый уход. Горькими слезами коварно брошенной и оттого безмерно несчастной женщины.

— Прелесть моя, да я тебя постоянно сравниваю! И ничуть не стыжусь этого! — я тоже решил не уступать ей в софистике, — Я постоянно сравниваю тебя со всеми красивыми женщинами мира и даже с Аллой Пугачевой! А так же со звёздами на небе, и с самим Солнцем! И всякий раз ты оказываешься в тысячу раз прекрасней их всех, Лида! Всех без исключения и вместе взятых! Давай, любимая, поцелуемся?

Воспользовавшись тем, что Лидия Андреевна впала в некоторое оцепенение от моего сомнительного, но напыщенного комплимента, я её крепко обнял. И впился жадным милицейским ртом в её чувственные губы.

Продержалась она недолго и секунд через десять уже вполне активно начала отвечать на мой не вполне товарищеский поцелуй.

Не отрываясь от губ начальницы, я нашарил на полу сначала одной ногой, а потом и второй, свои заграничные туфли. И даже как-то сумел обуться в них без помощи рук, не отрываясь от процесса смычки с руководством. От всей души и самыми добрыми словами поминая чехов, пошивших мне обувку на резинках, а не на шнурках.

За дверь я выскочил, одновременно с этим манёвром выскальзывая из объятий капитана Зуевой. Я даже сумел захлопнуть за собой дверь еще до того, как Лида снова вцепится в моё беззащитное лейтенантское тело.

Ссыпавшись по лестнице вниз и выйдя через арку на проспект, я в который уже раз расстроился из-за отсутствия личного автотранспорта. И опять поставил зарубку на своём мозжечке насчет необходимости найти толкового сварного мастера.

Дожидаться автобуса, которого запросто уже могло и не быть, я не стал. До дома добрался на такси, но зато очень быстро. Больше всего мне сейчас хотелось побыстрее принять душ и завалиться на свой диван, чтобы как следует выспаться.

Когда я, стараясь не шуметь, отомкнул входную дверь и вошел в квартиру, то с удивлением увидел, что несмотря на поздний час, никто в ней не спит. Более того, сначала я услышал доносящиеся с кухни голоса, которых было больше двух, а потом еще заметил и знакомую пару женской обуви. На низких каблуках. Это были те самые туфли, которые в последнее время носила Эльвира Юрьевна Клюйко.

Как ни старался я быть незаметным, но включенный мной в прихожей свет меня выдал с головой. Первой из кухни выскочила моя потенциальная невеста из Урюпинска. Затем появилась внебрачная, но беременная Эльвира и уже за ней Пана.

— А, что, Серёжа, позвонить трудно было? — сердитая тётка сверкнула в мою сторону черными семитскими глазами, — Скажи, тебе не приходило в голову, что мы тоже люди и, что мы волнуемся за тебя? Или, может, ты думаешь, что для волнений ты нам никогда не давал повода?

— Скотина ты, Корнеев! — держа левую руку на животе, а второй опираясь на Левенштейн, в очередной раз сообщила мне Эльвира эту непреложную истину, — Мы уже думали, что тебя опять на нары усадили! Или еще чего хуже! — глаза любимой и положительно непраздной женщины влажно заблестели.