Посредник

― Хорошая девочка. ― Данте уже вытащил свой член. Пока я смотрю, он обхватывает пальцами свою длину и медленно сжимает кулак. ― Я не разрешал тебе останавливаться.

Я едва не кончаю от этого зрелища и его слов. Я не отрываю глаз от телефона, зачарованно наблюдая за тем, как рука Данте ритмично накачивает его эрекцию. Я ввожу и вывожу фаллоимитатор в соответствии с его темпом, мышцы дрожат, кожа покрывается мурашками. Мое дыхание поверхностное и неровное, меня лихорадит.

Пальцы ног впиваются в матрас. Я закрываю глаза и запрокидываю голову. В моих ушах звучит голос Данте, который хвалит меня, называет своей хорошей девочкой, своим драгоценным воробышком. И тут меня охватывает экстаз. Мои мышцы спазмируют вокруг вибратора, и я взрываюсь.

Мне требуется несколько мгновений, чтобы прийти в себя. Наконец я сажусь.

― Это отличный способ проснуться, ― говорю я Данте с довольной улыбкой.

― Согласен. ― Он использует несколько салфеток, чтобы вытереть свою сперму, и выбрасывает их в мусорное ведро.

― Сколько сейчас времени?

― Час дня.

― Черт. ― Мне нужно принять душ, проверить наш брандмауэр, а потом забрать Анжелику. ― Я опаздываю.

― Тогда я тебя отпущу. ― Он улыбается мне теплой, счастливой улыбкой, которая озаряет его лицо. ― Увидимся вечером, воробушек.

Я встречаю Анжелику, и мы идем к причалу.

― Как дела в школе?

― Хорошо, ― отвечает она. ― Мама, Мариана ходит домой одна, а она моя ровесница.

― Мариане десять лет.

― Это одно и то же, ― отвечает моя девятилетняя дочь, закатывая глаза. ― А я могу сама дойти?

― Нет.

― Почему?

Потому что я украла сто миллионов евро у хакера, и он знает мое имя. И пока мы его не поймаем, я в опасности, а значит, и ты тоже.

Чувство вины переполняет меня. Вчера вечером я сказала Данте, что люблю то, чем занимаюсь. Это правда, но бывают моменты, когда я не могу не чувствовать себя ужасной матерью. Ради безопасности Анжелики, может, мне стоит перестать быть хакером? Может, мне стоит поработать банковским служащим или еще кем-нибудь?

Анжелика под защитой, напоминаю я себе. Вокруг нас три телохранителя, которые незаметно держатся поблизости. Если начнутся неприятности, они будут рядом через мгновение. Я не знаю, как они могут отличить бандитов от туристов, но Лео уверяет меня, что могут, а он очень хорош в своем деле.

― Может быть, в следующем году. ― Она выглядит так, будто собирается протестовать, поэтому я поспешно добавляю: ― Какого щенка ты хочешь? Маленького, как чихуахуа? — Я бессовестно использую любимую тему Анжелики, чтобы избежать этого разговора? Да, я ужасная мать.

Это срабатывает.

― Нет, не чихуахуа.

― Пуделя? ― с надеждой спрашиваю я. ― Что-нибудь маленькое и управляемое?

― Нет, мама. Я хочу собаку из центра спасения.

― Правда? ― Я не удивлена. В августе, когда умер мой отец, она тяжело справлялась с его уходом, и я отвезла Анжелику в центр спасения животных на материке. Занятия со щенками ей очень помогли.

― Я уже знаю, какую.

― Покажи мне. — Я протягиваю ей свой телефон. Она заходит на их сайт и находит фотографию нужной собаки.

Я смотрю на фотографию.

― Анжелика, здесь две собаки. ― Две собаки с милыми глазками и очаровательными висячими ушками.

― Это братья, мама, ― говорит она. ― Они никому не нужны, потому что их двое. Они живут там уже несколько месяцев. Мы можем их забрать?

― Не думаю, что у нас достаточно места для двух собак, милая, ― мягко говорю я, чувствуя себя ничтожеством из-за того, что разбиваю сердце дочери. Она выглядит расстроенной. ― А что, если мы…

― Вот и ты. ― Мужской голос заставляет меня поднять голову. ― До тебя трудно дозвониться, ― говорит Нил Смит, широко улыбаясь мне. ― Как поживаешь, Валентина?

О, Боже. После катастрофы, которой обернулось свидание с Нилом в прошлую субботу, он прислал мне электронное письмо, в котором написал, что мы должны встретиться снова. Должно быть, Роза дала ему мой электронный адрес, но, к счастью, она знает, что нельзя давать мой номер телефона. Я ответила, что очень занята на работе, но, может быть, как-нибудь в январе или феврале. Мне показалось, что это вежливый способ отказать и что он поймет, о чем речь.

Очевидно, нет.

Мои охранники начинают приближаться. Я подаю им знак рукой ― я в порядке ― и вежливо улыбаюсь мужчине, стоящему передо мной.

― Нил, какой сюрприз. Что ты здесь делаешь?

― Я работаю в этом районе, ― отвечает он. Он смотрит вниз на Анжелику. ― А это, должно быть, твоя дочь.

Я не рассказывала ему об Анжелике. Волосы на моем затылке встают дыбом.

― Не могла бы ты присесть вон там на минутку? ― спрашиваю я, указывая на скамейку на краю площади.

Анжелика бросает на меня любопытный взгляд и говорит:

― Да, мама. ― Я украдкой смотрю на своих телохранителей. Да, Сильвио уже движется к Анжелике. Отлично.

Как только она оказывается вне пределов слышимости, я смотрю прямо на Нила.

― Я не говорила тебе, что у меня есть дочь.

― Нет, мне сказала Роза. ― Он неловко смеется. ― Я не знал, что это секрет.

Кажется, я подозрительна без всякой причины.

― У меня все в порядке, ― отвечаю я. ― Была немного занята. Ты же знаешь, как это бывает.

― Расскажи мне об этом, ― говорит он. ― Сейчас конец года, и расчет вознаграждений ― это кошмар. Ты думаешь, что менеджеры знают, сколько бонусов они хотят выдать своим сотрудникам, но нет. Они ждут до последней минуты, чтобы сообщить об этом. ― Он обезоруживающе улыбается мне. ― Я рад, что встретил тебя. Я хочу извиниться за прошлую неделю. Я старался произвести хорошее впечатление, а потом… Ну, ты знаешь. Когда терминал продолжал глючить с моими кредитными картами… Боюсь, я был не на высоте.

На самом деле это приемлемое извинение. И я могу понять, что такое нервозность на первом свидании.

― Всякое бывает. ― Например, вон что у меня случилось с Данте Колонной. ― Это не твоя вина.

― Да. ― Он проводит руками по волосам. ― В любом случае, ты мне нравишься, Валентина, и я бы очень хотел увидеть тебя снова.

Я еле сдерживаюсь. Уф. Он очень мил, и я не хочу ранить его чувства ― это все равно, что пнуть щенка. Но даже если бы я не была влюблена в Данте, между мной и Нилом ничего бы не было.

― Я просто очень занята, понимаешь? Мой календарь забит. ― Его лицо бледнеет, и я добавляю: ― Может, как-нибудь в новом году?

И зачем я это сказала? Я не хочу встречаться с ним. Я должна была просто промолчать.

― Конечно. ― Он протягивает руку и выхватывает у меня из рук телефон. ― Почему бы мне не записать свой номер, и мы сможем договориться о времени?

Он открывает мои контакты. Я смотрю на него в недоумении. Он что, только что выхватил телефон у меня из рук? Да. Я настолько ошеломлена, что несколько секунд ничего не говорю, просто смотрю на него.

А потом реагирую.

― Пожалуйста, не трогай мой телефон без разрешения.

― Расслабься, ― говорит он со смехом. ― Я не смотрю твои фотографии или что-то в этом роде. Я просто добавляю свой номер…

Из ниоткуда рядом со мной материализуется Данте.

― Кажется, она просила тебя не трогать ее телефон, ― говорит он ледяным тоном. ― Отдай его, пока я не сломал тебе запястье.

― Что? ― рычит Нил, выпячивая грудь. ― Кем, черт возьми, ты себя возомнил?

― Тем, кого тебе следует бояться, если не хочешь пострадать. ― Данте пренебрежительно кивает ему. ― Кофе-брейк окончен. Отдай Валентине ее телефон, мистер Смит, и возвращайся к работе.

Нил смотрит на Данте и, кажется, наконец понимает, что перечить ему ― плохая идея. Он протягивает мне мой телефон.