Страница 9 из 23
Эрсилья вопросительно смотрит на нее.
Позавчера, когда я ушла из дома, я считала себя такой храброй. После случившегося я поклялась больше не переступать порога отцовского дома. А теперь понимаю, что не могу жить без отца. (Опускает голову, закрывает лицо руками.)
Эрсилья (по-матерински). Ладно, ладно, завтра ты вернешься домой. А теперь перестань плакать. Тебе надо быть на празднике красивой.
Элена. Знала бы ты, как мне не хочется туда идти…
Эрсилья. Папа очень огорчился бы. Он так рад, что везет нас на этот праздник.
Элена. Ты права. (Старается принять веселый вид) Знаешь, тебе очень подошел бы маленький букетик! Пойду в сад, нарву цветов.
Элена спускается по лестнице, проходит мимо двери в гостиную, останавливается, видит заговорщиков, с подозрением глядит на них, идет дальше. Камера возвращается в гостиную.
Ларраменди (с расстановкой). Итак, договорились! Главная наша цель – заполучить страховой полис. Отыскать его, забрать, принести сюда. (Умоляюще?) И ради бога, не надо перегибать палку. Не…
Сильвейра (обрывая его). Кого вы собираетесь обмануть? Вы впутали нас в эту историю, и теперь все пойдет так, как пойдет.
Ларраменди. Молчу, молчу. С молодежью лучше не спорить. (Задумчиво.) Я хотел дать вам пример осмотрительности, весь день просидел дома, а вы теперь меня даже выслушать не желаете.
Луна. Вот чудно, а? Учить осмотрительности простаков, которые решились разобраться с милягой Рохасом.
Сориано (взорвавшись). Да, да! Именно так! Решились разобраться! И хватит о нем говорить! (Достает из кармана часы и с отвращением смотрит на них.) Мне тошно даже просто держать при себе его часы. Я их сейчас выкину.
Луна (медленно). Если вы и от одного упоминания о Рохасе выходите из себя, то что будет, когда он кинется на вас с ножом?
Сильвейра (обрывая его). Часы навели меня на одну мысль. (К Сориано.) Знаешь, дай-ка мне их на время, если можешь.
Сориано. Просто мечтаю! Бери!
Камера поворачивает. Показывает, как Сориано снимает с цепочки часы и передает их Сильвейре. На заднем плане возникает Элена, она возвращается с цветами из сада и с удивлением следит за происходящим.
Уже стемнело. Виден фасад дома с выходящими на улицу балконами, боковые патио ярко освещены. Здесь собралось много народа. Играет оркестр. В дверях некто проверяет пригласительные билеты у прибывающих. Mоралес, невозмутимо покуривая, наблюдает. Потом подходит к какому-то автомобилю.
Моралес (шоферу). Скажите, дон, а как бы туда попасть?
Шофер (из кабины, презрительно). Без приглашения на праздник и мышь не прошмыгнет.
Камера приближается к дверям. Слышна музыка. Виден первый патио. Он освещен керосиновыми фонарями, украшен флажками и гирляндами бумажных цветов. Много танцующих пар. Исмаэль Ларраменди разговаривает сСориано, потом, подмигнув, подзывает привратника. Сориано удаляется в глубь патио. Моралес пользуется отсутствием швейцара и проникает в дом. Но, сделав несколько шагов, чувствует, как кто-то берет его за локоть.
Ларраменди. Какая встреча! Проходите, проходите, наш юный друг.
Моралес несколько мгновений смотрит на него в полной растерянности, потом следует за ним. Они прокладывают себе путь среди танцующих. Ларраменди что-то оживленно говорит, но то и дело отвлекается, отвечая на приветствия. Оказавшись во втором патио, они подходят к белому металлическому столику, за которым сидят Элена Рохас и Эрсилья Ларраменди.
Ларраменди (знакомя их). Моя племянница Элена, моя дочь Эрсилья, сеньор…
Какой-то юноша приглашает на танец Элену. Ларраменди спешит вмешаться.
Ларраменди (вежливо). Сеньор извинит мою племянницу, она немного устала.
С этими словами он грубо сжимает руку Элены. Та ошеломленно смотрит на него.
Эрсилья (которая ничего не заметила). Элена, ты побледнела. Что с тобой?
Ларраменди (суетливо и услужливо). Куда подевались все молодые люди? Кто бы принес дамам лимонада?
Моралес смотрит на него с насмешливой покорностью, потом уходит. Справляется у кого-то и снова начинает прокладывать себе путь среди танцующих. Мы меж тем следим за танцами.
В буфетной собралось несколько человек. Среди них – Понсиано Сильвейра.
Моралес (облокотившись на стойку, обращается к официанту). Пожалуйста, шеф, не будете ли вы так добры и не отнесете ли к тому столику четыре бокала лимонада?
Сильвейра (официанту, не глядя на Моралеса). Давай, парень, давай, обслужи его, а на меня можешь внимания не обращать, я уж как-нибудь. А то, чего доброго, без этого лимонада его кондрашка хватит.
Моралес (официанту, не глядя на Сильвейру). С каких это пор всякую пьянь пускают в приличные места?
Сильвейра (все так же обращаясь к уже изрядно перепуганному официанту). Где это видано, чтобы сопляк, которого гоняют за лимонадом, называл себя приличным человеком?
Моралес (Силъвейре, не теряя спокойствия). Отстань от этого парня за стойкой и поди проветрись на улицу, если не боишься простудиться.
Сильвейра (невозмутимо глянув на часы дона Элисео). Послушай, теперь у нас десять с хвостиком. У меня тут серьезное дело, а вот ровно в одиннадцать буду ждать тебя у ворот виллы «Лавры», что на улице Европы.
Моралес. В одиннадцать на улице Европы? Сдается мне, что я не отыщу тебя, даже объявив за то большое вознаграждение.
Сильвейра. А вот на это слишком не надейся, мальчик. (Отцепляя часы и передавая их Моралесу.) Я оставлю тебе в залог часы. (Поворачивается к Моралес) спиной и уходит)
Моралес смотрит на часы. На крышке видны инициалы Э. Р. Камера возвращается к столику. Подходит Моралес.
Ларраменди. Рады вас снова видеть! Наверно, какие-то красотки задержали?
Моралес (обращаясь ко всем). Красотки? Какой-то пьяный, и весьма привязчивый.
Элена (печально глядя в глаза Моралесу). И, разумеется, вы повздорили.
Моралес (поворачиваясь к ней, с любопытством и удивлением). А по-вашему, было бы лучше, если бы я вел себя как последний трус?
Элена (простодушно). Разве вы трус?
Моралес (с улыбкой). Надеюсь, что нет.
Элена. Тогда что вам до мнения о вас какого-то пьяницы.
Ларраменди. Браво, браво. Вот суждение женщины. Элена любит смелых.
Элена (словно не слыша его реплики). Для вас, мужчин, существуют либо трусость, либо храбрость, и только. Но в жизни есть и кое-что другое.
Моралес. Да, но до сих поря почти не думал ни о чем другом. Наверно, вы правы. Просто со мной впервые так говорят.
Слышится мазурка Шопена. Моралес и Элена в задумчивости молчат.
Эта музыка кое о чем напомнила мне.
Элена молча слушает.
Элена. Кажется, мне тоже.
Моралес (словно разговаривая сам с собой). И случилось это не слишком давно.
Элена. А мое воспоминание – давнее. Такое давнее, что я никак не могу ухватить его, знаю только, что это что-то ужасное.
Моралес. Я слышал мазурку вчера вечером. Слышал ее, стоя перед телом погибшего парня.
Элена молча смотрит на него.
А о чем она напоминает вам?
Элена. Никак не вспомню. Что-то связанное со страданиями и жестокостью.
Короткое молчание.
Mоpалес (другим тоном). А знаете, когда я услышу ее в следующий раз, непременно вспомню, что слушал ее вместе с вами, что мы слушали ее вместе.
Ларраменди (Моралесу, покровительственно). Вы как человек с хорошим вкусом, наверно, уже оценили красоту этого дома, все детали убранства, их благородство.
Эрсилья. Больше похоже на жилой дом, чем на общественный клуб.
Ларраменди. Это была усадьба рода Альенде. (К Моралесу.) А вы видели апельсиновое дерево в патио?