Страница 50 из 95
Ана в своём обычном сером фартуке, слабо прикрывающем объёмное тело в темно-коричневом платье, на меня не смотрела. Яростно мешала своим убийственно огромным половником очередную кашу на воде с фруктами. Завтрак она положила мне уже без вопросов, но во всём остальном осталась непреклонна. Сказать по правде, вегетарианская диета меня просто убивала, и если бы не Мари, как всегда, удивительно уместная со своими мясными подношениями, я бы, наверное, умерла бы с голоду. Шутки шутками, но мяса порой хотелось так сильно, что я всерьёз начинала рассматривать предложение лорда Мэграна — единственного убежденного мясоеда среди Альтастенов. Вероятно, у него есть какая-то тайная персональная кухня — должны же где-то эти восхитительные деликатесы готовиться?!
Слуги разбежались, все по своим делам, а я осталась сидеть со съеденной наполовину кашей, гадая, чем смогу быть полезной — посуду я не помою, разве что столы протру? Так на это другие слуги есть.
А вот «свою» часть кухни, ту, где непосредственно готовилась и разливалась еда, огромные печи, столешницы из тёмного дерева, Ана убирала исключительно сама, не допуская посторонних в свой маленький храм кухонных приборов, посуды и специй, кулинарных трав и разных хитрых приспособлений, на мой взгляд, абсолютно бессмысленных при таком непритязательном меню.
Агрессивное молчание поварихи надоело мне очень быстро.
— Ана, чем я могу помочь вам? — лучше уж выслушивать всё то, что большими буквами было написано на лице женщины, чем вариться в собственных невесёлых мыслях с сочной подливкой из ревности.
— Молчи и не отсвечивай, бесовка, — в сердцах ответила Ана, от очередного энергичного взмаха половника готовящаяся снедь, очевидно, суп, выплеснулась и осела маслянистыми брызгами на стене, от чего женщина мрачно выругалась себе под нос, витиевато помянув бесов, не в добрый час забредших на её кухню.
Я вспомнила, как Кристем прижал руку пепельноволосой леди к щеке, и уставилась на повариху, расправив крыло, точно шлейф.
— Ана, я не бесовка. Я такой же человек, как и вы. Мне просто очень не повезло.
— Поговори мне тут! — зло буркнула женщина. — Все вы из себя жертв корчите поначалу. Жертвы они все по ту сторону неба, на пире у безымянных богов. А вы бесы, и нечего мне тут заливать. Я знаю! Мне маг один всё про вас рассказал, всё. Ежели бы ты против была, никогда бы в таком небопротивном облике не осталась бы, вот! Нельзя такое сотворить без согласия, так-то.
Я не сразу нашлась, что ответить.
— Но…
— И не надо мне тут, что ты помнишь, что не помнишь! — очередная порция варева оседает на многострадальной стене, какая-то зелень уныло стекает вниз по кирпичной кладке. — Тогда ты всё помнила! А может, и сейчас, что тебе стоит соврать всем нам!
— Да что я вам сделала-то! — я не выдерживаю и поднимаюсь, подхожу ближе. — Как это всё вас-то коснулось?! Я потеряла часть своего тела, память, свободу, право на нормальную жизнь! — я не хотела кричать, но сдерживаться было всё труднее. — Я, я потеряла, а теперь вы…
Бешеное вращение половника неожиданно замедлилось, а затем повариха почти по слогам медленно и отчётливо произнесла.
— Мы. Все. Кого-то. Потеряли. Поняла, тварь? Ты выжила, а они — мертвы! Мертвы! А почему они, а не ты, а?! — и она вдруг швырнула в меня свой тяжёлый металлический агрегат. Я успела только пару раз моргнуть, глядя, как он летит мне в лицо, но вдруг поварёшка чуть отклонилась в сторону, словно бумажный самолётик от дуновения ветра, и с грохочущим звоном врезалась в соседний стул. Я дёрнулась в сторону и вовремя, потому что Ана вдруг с неожиданной для её корпулентной комплекции сноровкой подхватила связку ножей и вилок — правда, не металлических, а из какого-то легкого и прочного материала, происхождение которого я так и не узнала, — и кинулась на меня, норовя метнуть то одно, то другое.
А я бросилась от неё. Несколько минут мы кружили вокруг прямоугольного стола, неповоротливость моей преследовательницы уравновешивалась мешающим мне в узком пространстве крылом.
— Я не виновата! — выкрикнула я, уворачиваясь от летящей в лицо вилки. — Почему я должна нести ответственность за всяких…
— Никто не хочет нести ответственность! — Ана метнула ножик, и подняла с пола половник. — Ни маги, ни король, никто! Они просто исчезли, как будто их не было, их уничтожили! А тебя — нет! Почему?!
Я в очередной раз уклонилась от летящего половника, и на этот раз он попал в стол, где стояли еще не убранные подносы с посудой и остатками еды. Посуда разлетелась по полу, бодро и хрустко звякнула.
Ана остановилась, тяжело дыша, глядя на разбитую вдребезги посуду, и вдруг тоненько, по-собачьи заскулила, завыла, запричитала, опустилась на колени и принялась собирать руками осколки. Я посмотрела на неё, сдерживая внезапные рыдания, и медленно опустилась тоже, стала складывать осколки на поднос, то и дело ожидая очередного гневно-отчаянного оклика. Но женщина молчала, перебирая руками кусочки фарфора.
— Вы знали кого-то из жертв Старника? — осторожно спросила я. Ана яростно сверкнула глазами, а я вдруг увидела, что глаза у неё — синие.
«Ничего она мне не скажет», — подумала я — и ошиблась.
— У Ориса нашего дочка со способностями родилась, — вдруг проговорила женщина, волосы — русые вперемешку с седыми прядями — прилипли к потной полной шее и вискам. — Он её берёг очень, гордился, что она такая, особенная. Среди незнатных это редкость, но бывает и такое. Хозяева наши добрые люди, лорд Мортимер про Академию для Аи договорился, когда еще живой был. И клеймить её не стали. Уже четыре года, как старшего хозяина, да хранят боги его душу, на свете не было, но леди возражать не стала, отдали нашу Аю в Коринскую Академию Магии. Два года она там проучилась, должна была заканчивать вот как раз несколько месяцев спустя и возвращаться, сюда, или работу искать где-нибудь в городах… не в Митраке, конечно, но перспективы были хорошие. На долгое и счастливое будущее.
Она замолчала, так пристально разглядывая осколок миски, словно в нём отражалась вся её прошедшая жизнь.
— Что с ней случилось?
— Из Старника не вышел никто. Они, маги эти проклятые, взяли заложников — тех, кто был против, не согласен с ними, тех, кто был послебее. Когда опустили антимагический полог, они стали убивать. Одного за одним. Никто не вышел оттуда. Но такие, как ты…
Она резко встала, отряхнула юбку и фартук и тяжело направилась за метлой.
— Давайте, я… — я подскочила следом.
— Да куда тебе, убогой, — почти беззлобно фыркнула повариха и неожиданно добавила. — Ая — дочь моей сестры. Её уже много лет в живых нет, как дочку я её растила, хорошая была девочка.
Я смотрела, как сухие тёмные прутья метлы мерно скребут по полу.
— Что мне можно сделать?
— Да хоть орехи перебери, доставили тут на днях, а там полно гнилых и мусора, — Ана снова побрела в недра своей кухни и вернулась, волоча огромный холщовый мешок и кастрюлю. Поколебалась и добавила:
— Точно ничего не помнишь? Была же там, видеть могла что-то… кого-то.
— Не помню, — сказала я. — Ничего не помню. Но если бы я только могла найти кого-то из них… поверьте, ни одного бы в живых и целым не оставила. Поверьте.
Повариха неопределённо покачала головой, снова хмыкнула и ушла.
Глава 31.
Я перебрала орехи, потом перебрала крупы, переделала еще множество мелких, не особо обременительных дел, доступных существу с одной рукой. Ана периодически искоса поглядывала на меня, но больше ничего не говорила, за исключением ряда коротких указаний, что делать, но только по делу, без личных претензий. Тот маленький разговор если и не разбил лёд между нами окончательно, основательную трещину в нём всё-таки прорубил, и это ощущалось, словно тёплое дыхание маячивших на горизонте месяцев Соловера.