Страница 22 из 95
— Ты хочешь сказать, что жена лорда знала о тебе?
— О, они всегда все знают, Кори. Только иногда делают вид, что не знают.
Я промолчала. Не мне было судить, а тем более, осуждать.
— Я могу понять, почему это нужно им. Но тебе? Если ты утверждаешь, что свободна. Зачем это нужно тебе, Мари? Из-за денег?
Девушка посмотрела на меня глубокими, потемневшими глазами, затягивающий, непроницаемый взгляд.
— Мне? Нужно? Нужно… Да, нужно.
Она резко повернулась и пошла к двери, как уходила каждый раз, когда я задавала какой-то "не такой" вопрос.
— Скажи, Мари, — торопливо проговорила я. — А лорд… Кристем, он тоже тебя… приглашал?
Мари постояла немного на пороге, не поворачиваясь, потом покачала головой и все-таки вышла, бесшумно, как и всегда.
* * *
Закончив с третьей лабораторией, я тихонько вернулась в самую первую. Дверь была, разумеется, заперта, но не для меня — она так же легко открылась, как будто и не было никакого замка. Комната оказалась пуста, кроме монументального овального зеркала в ней ничего не осталось. Порядок навели основательный. Я подошла к зеркальной глади, распустила шнуровку платья на груди, и платье соскользнуло вниз. Бледное лицо, обнаженное тело. Крыло серебрилось, мерцало, никуда не исчезало. Я привыкла к нему, не то что бы смирилась или приняла, просто свыклась с его наличием так же, как свыклись с моим существованием обитатели замка Альтастен. С ежедневным дискомфортом, этой шуршащей тяжестью слева, ограничениями, связанными с наличием всего одной руки. Почти свыклась с постоянным, давящим где-то на периферии сознания протестом: это не я. Так не должно быть. Такого просто не должно было быть!
Левое плечо вдруг зачесалось, заныло, и я невольно приложила к нему правую руку, поглаживая зудящую кожу. Кожа была мягкая, гладкая, кожа молодой изнеженной женщины, но… Но что-то изменилось. Область вокруг плеча, из которого необъяснимым образом вырастала птичья кость, еще недавно такая же гладкая, как и остальная… Буквально на полпальца, но она стала жестче, скукоженно-сухой, словно покрытой мельчайшими щетинками, какого-то смазанного серо-розового цвета. Нечеловеческая, птичья кожа. Я ощупываю ее пальцами. Еще вчера этого не было. Теперь есть.
Ничего не закончилось, леди Птица, Кори, номер двадцать шесть. Ты сама знала об этом, конечно, знала, подобно тем женщинам, которые закрывают глаза на измены своих мужей. Предпочитала думать, что все закончилось, нет, просто привиделось, не замечая запах чужих духов, следы от косметических красок на одежде супруга, постоянных отлучек.
Но ничего не закончилось. Запущенный магами Старника процесс идет внутри твоего тела, меняя, перемалывая, трансформируя твое человеческое тело в животное, в монстра. Каждый день ты будешь отмечать еще одну проигранную битву за свое право жить среди людей и считаться таковой.
Поторопись, Кори. Время уходит.
* * *
Снова этот сон. Или не этот..? Малозначительный эпизод раскрывается, наполняется подробностями и деталями…
…мало-помалу превращаясь почти в кошмар.
Я опять стою на вершине башни и смотрю в море, вглядываюсь до рези в глазах и жду, жду, жду… На горизонте ни одного корабля. И в моей душе так же пусто.
Легко одетый маг, чье имя никак не получается вспомнить, снова приходит, убеждая меня, что тот, кого я так жду, непременно появится. Я только качаю головой, не отрываясь от морской синевы и искрящейся полоски солнца на горизонте. "Не оборачивайся, Кори, нельзя оборачиваться", — зачем-то убеждаю я саму себя. Если не отвечать, не смотреть ему в глаза, он уйдёт. Всегда уходил и сегодня уйдет.
Маг замолкает, я не слышу его голоса, его дыхания, но и шагов, говорящих, что он ушел — тоже. Бесконечное ожидание. Откуда-то снизу резко, с криком взмывает чайка, и я рефлекторно делаю шаг назад, упираясь в стоящего за спиной мужчину.
Его теплые большие ладони снова сжимают мои, только на сей раз он не ограничивается этим. Чуть подрагивающие руки скользят по предплечьям, плечам, жестом одновременно мягким, просящим и властным. Сейчас… сейчас он вот так зароется пальцами мне в волосы, притянет к себе и поцелует, не закрывая светлых глаз, глядя на меня серьезно и отчаянно пристально. И я не смогу его оттолкнуть. Магия этих прикосновений гораздо сильнее той, которая горит в его крови. Нет, нельзя, нельзя, очнись, беги, Кори! Он — скоро вернется, просто дождись. Все снова станет понятным и привычным, простым и ясным. Беги, Кори, беги, быстрее!
И я отшатываюсь в последний момент — губы мага успевают коснуться только щеки. Выскальзываю из его рук и отступаю к стене, а светлоглазый маг идет за мной, зная, что мне некуда бежать. Зная, что я бегу не от него, а от себя.
Шаг, еще шаг. И снова стена за моей спиной. Это невыносимо. От ужаса и предвкушения, стыда и вожделения меня начинает трясти. Как легко оправдаться собственной слабостью и крепостью камней вокруг! Если он узнает… А если бы даже и не узнал?
Но его нет, даже на горизонте. Пока нет…
Камни неровные, лестница выступающих кромок царапает шею и лопатки. И я, развернувшись лицом к стене, как горная айша, карабкаюсь наверх.
Лицо мага перекашивает ужас. Я отчего-то знаю, что он не может применять ко мне свою магию, и иной власти, кроме своих сокрушительных взглядов, у него надо мной нет. Стена, толщиной в локоть, выдержит мой незначительный вес, да и высоты я не боюсь. Но тут, на самом верху, ветер, не сдерживаемый стенами замка, бесчинствует все сильнее. Мое голубое платье раздувается, словно парус.
Маг что-то говорит, вероятно, убеждает спуститься, обещает что-то… Но ветер забил уши своей немудреной свистящей песней.
Черные волосы мага развеваются на ветру. Зачем я убегаю от него? Я хочу его, всегда хотела, с самого первого мгновения, с первой встречи. Но тогда уже было поздно, и я уже принадлежала ему. Может быть, сдаться своим разрушительным чувствам было бы дурно, отвратительно, неправильно, но разве не стоил бы этот один отрезок времени всех бесконечных прямых моей безрадостной жизни? Сама эта мысль обжигает, как догоревшая спичка — пальцы. Я инстинктивно делаю шаг назад, не шаг даже — полшага. Этого достаточно.
Камень крошится под низким каблуком туфли. Миг — и я лечу со стены замка, моего дома, дома моего сердца, моей тюрьмы. Ветер ревет, хохочет, бешено, торжествующе, словно он ждал этой жертвы. Скорость не пугает, наоборот, вызывает щемящую тоску по той, другой жизни, в которой я могла бы наслаждаться ей ежедневно. В которой я была бы свободна.
Я верчу головой по сторонам и вижу свои раскинутые в разные стороны руки. Сквозь небесно-голубую ткань платья пролезают, разрывая ее, острые сверкающие перья. Брызги крови разлетаются в воздухе. Я умираю и превращаюсь в птицу, захлебываюсь рыданием, смехом, криком, пронзительным, как у чайки.
Простите меня, тот, кого я так и не дождалась, и тот, чьего имени я так и не могу вспомнить.
От себя не убежишь. Может быть, от себя можно улететь..?
Глава 13.
— Макилан?
Его Величество протянул руку и потрепал словно бы задремавшего черноволосого мага по предплечью. Сартвен, конечно, не спал, но где-то в глубине души по-детски надеялся, что Его величество не станет будить спящего и просто молча выйдет.