Непобедимое Солнце

– Ладно, не время спорить! За дело! У вас все с собой? – уже мягче сказала их золотоволосая госпожа.

– Обижаешь! – сердито мяукнул Котенок. – Все в наилучшем виде! – А потом повернулся к Щенку, который прятался за его спиной, и скомандовал: – Щенок, доставай лекарства и за работу! Быстро, мя–у!

Щенок, недолго думая, вывалил на землю содержимое сумки, висевшей у него на боку, а Котенок с важным видом знатока тут же принялся за дело.

Щенок и Котенок ловко выили тело юноши, сняли с него остатки грязной и рваной одежды, перетащили его на самое светлое место поляны, наложили шины на переломы. Они смазали заживляющей, терпко пахнущей медом мазью все ссадины, перебинтовали раны. Словно из ниоткуда появились носилки, на которые Зверята аккуратно положили тело юноши, а сами взялись за ручки.

– Идите пока вперед. Я догоню! – приказала девушка своим плюшевым слугам. И Зверята, крепко держа носилки в таких с виду мягких плюшевых лапах, скрылись за плотной стеной еловой чащи. Девушка же, оставшись одна, повернулась теперь к забытой в суматохе белоснежной лани, нежно обняла ее красивое и стройное тело, поцеловала ее в лоб.

– Спасибо тебе, дорогая, без тебя я не нашла бы его так скоро. Страшно даже подумать, что было бы, если бы ты не учуяла меня неподалеку! – С этими словами девушка одарила лань еще одним поцелуем, а та, освободившись от объятий, стремительно исчезла в лесной чаще. А крылатая девушка, зажужжав крыльями, отправилась вдогонку за Зверятами.

5.

Радость крылатой девушки невозможно передать словами. Давно она не была так счастлива.

В самом деле, ведь она потеряла счет векам, мечтая о том, чтобы спасать таких слабых, таких беззащитных людей и заботиться о них: готовить целебные снадобья, перевязывать раны больным, кормить голодных и защищать странников, чтобы все они находили приют в ее уютном доме на берегу тихой лесной реки.

Однако в ее мечтах был один, но очень значительный изъян. Дело в том, что ни больных, ни голодных, ни странников в ее хижине не было и не могло быть потому, что в Целестии тех времен их попросту не существовало.

Прошло уже много тысяч лет как феи – могущественные крылатые волшебницы, к роду которых относилась и наша новая знакомая, оградили человечество от всех этих бед. Они истребили все заразные болезни, они заставили овощи и фрукты в изобилии самосевом расти круглый год, так что любой бедняк в любое время мог утолить голод без всякого труда. Зима и непогода здесь остались только на страницах учебников истории. Вдобавок они уничтожили всех чудовищ и крупных хищников, а также усыпили ароматом Цветов Забвения, а потом перевоспитали разбойников, злодеев и всех тех, у кого так и чесались руки повоевать, так что отныне любой странник мог совершенно спокойно спать даже под открытым небом. Таким образом, во всей населенной человеческим родом части Целестии установилась Эра Порядка и Процветания, так что ни один человек уже не нуждался ни в чьей помощи.

Лишь одно место вблизи от обитаемых земель было по–прежнему и по–настоящему опасным – таинственный Предел, на границу с которым случайно забрел в погоне за чудесной ланью наш герой. На этот самый Предел почему–то не распространялась власть фей, разрушить который им было не дано, как поговаривали, даже воспрещено самим Создателем, покорными и верными служительницами Которого они себя считали.

Однако всегда благоденствующие жители Целестии почти ничего толком и не знали про Предел, кроме очень немногих самых любопытных. Феи же так зорко следили за тем, чтобы чудовища не пересекали его границу, что даже россказни охотников за приключениями о путешествиях туда воспринимались большинством людей не иначе как «бабьи басни».

Крылатые волшебницы, следившие за порядком в этом таинственном месте, назывались Хранительницами Предела, в число которых входила и наша Фея. И эту важную миссию – защиту человеческого рода от чудовищ из–за Предела – она исполняла, надо сказать, с большим удовольствием. А вдруг когда–нибудь ей удастся спасти какого–нибудь несчастного путника?! – не раз и не два с трепетом в сердце думала вечно юная, но и вечно одинокая волшебница.

«О, я бы сделала ему столько добра, сколько только может вместить мое большое любящее сердце! Я окружила бы его такой неиссякаемой заботой и любовью, что он никогда даже и не помыслил бы о том, чтобы покинуть розовые стены моего уютного домика!» – так часто думала Фея и ждала. Ждала долгие и долгие тысячелетия, ничуть, однако, не сомневаясь в том, что ее мечты когда–нибудь сбудутся.

6.

Если бы какой–нибудь странник забрался в глухие леса у самого Предела и своими глазами увидел бы дом Феи, он бы ни за что не поверил в то, что там живет могущественная волшебница.

В самом деле, хижина Феи ничем не отличалась от жилищ самых обыкновенных сельских жителей Целестии, разве что цветом. Феин дом был выкрашен однотонной розовой краской, тогда как люди предпочитают делать свои дома разноцветными.

Хижина Феи – это небольшой двухэтажный деревянный дом с розовой черепичной крышей, погребом и чердаком, открытой верандой справа от входной двери, парой миниатюрных балконов на втором этаже и аккуратным крыльцом. Прохладный погреб хранил в своем темном чреве самые разнообразные вкусности, а на просторном чердаке можно было при желании устроить еще несколько жилых комнат. Рядом с домом располагался идеально ухоженные сад и огород, а вокруг были разбиты клумбы с самыми разнообразными цветами.

Во всей обстановке дома и приусадебного хозяйства посторонний наблюдатель не заметил бы никакой роскоши, никаких излишеств, только самое необходимое. И это не случайно. Смысл жизни фей – не покладая рук и крыльев служить Порядку и Процветании Целестии. Ничто не должно отвлекать их от самоотверженного труда на Общее Благо.

Впрочем, теперь, глубокой ночью, оценить неприхотливую красоту жилища Феи не смог бы и случайно оказавшийся здесь странник – после жаркого дня его окутал густой прохладный туман, поднявшийся из поймы реки, совершенно скрывая его от посторонних глаз. Сквозь пелену тумана, как маяк на одинокой скале посреди покрытого мраком моря, пробивался лишь яркий свет ночного светильника. Это с фонариком в плюшевых лапах дожидался на крыльце прибытия долгожданного гостя еще один диковинный плюшевый зверь.

Зябко дрожа, несмотря на черную плюшевую шубку, нахлобучив на самые уши соломенную шляпу с широкими полями, обгрызенными по краям мышами, Осленок близоруко щурил свои добродушные и кроткие глаза, спрятанные за толстыми стеклами круглых старушачьих очков, придававших ему одновременно и чудаковатый, и интеллигентный вид. И не мудрено, ведь Осленок считался в плюшевой компании поэтом и грамотеем.

Появление Осленка посреди ночи на улице дело, надо сказать, из ряда вон выходящее для всех тех, кто знал его, ведь он был весьма большой охотник поспать. Но этому было простое объяснение.

Дело в том, что Фея, опередив Котенка и Щенка, словно рассерженная пчела влетела через открытое окно в мансарду, где располагалась спальня Зверят, и тут же устроила порядочную головомойку Осленку, продолжавшему мирно сопеть у себя на кровати.

– Осленок! Ты спишь, лентяй?! А ну, подъем! – опять уперев ручки в бока, встала в позу строгой мамаши Фея.

– А? Что? – впопыхах вскочил с постели еще толком не проснувшийся Осленок. Он торопливо приглаживал непослушную шерстку на макушке и тщетно искал близорукими глазами очки.

– Уснул? Уснул!!! Я же тебе велела быть на стороже! Ну да ладно, быстро марш – приготовь баню! Немедленно! У нас раненый человеческий юноша! – и Фея властно указала своим тонким пальчиком в сторону бани, располагавшейся на первом этаже.