Страница 59 из 73
Если меня тревожили зубоскалы, и их насмешки, то у него были основания, безусловно, посерьёзней. Начнутся комиссии, да проверки, да инспекции. А тут и странные эти прогулки военного атташе одной, отнюдь недружественной державы, вдруг зачастившего в наш небольшой городок, в котором ни что не должно было бы привлекать его внимания. Ездит грибочки собирать в окружающих Райцентр лесах? Какой проверяющий поверит в это? А ведь сразу всплывёт, и начнётся…
Выискивать чужие ошибки каждому приятно. За всё спросят дотошные проверяющие, а тут ещё надо учесть, что не зря, обладая столь высоким званием, возглавляет полковник наш филиал, где и майору-то делать нечего. Тут уж можно представить, как начнут копать, стараясь доказать закономерную справедливость этого его понижения. Лежачего всегда легко лягнуть, да если ещё и начальству этим удовольствие доставить, тонко напомнив о его былой проницательности…
– А может передадим это дело науке? – предложил я, начиная осознавать всю двусмысленность нашего положения. Полковник раздражённо поморщился и, поднявшись, подошел к окну – Это уже не наше дело. Мы обязаны доложить, решение примут без нас. — он повернулся ко мне – Вот так по неволе бюрократом становишься, всякий раз гадая, как на верху воспринять будет. – с досадой ткнул он указательным пальцем вверх – Начальства начинаешь больше всего на свете бояться. – и, усевшись в кресло, кивнул головой – Давай пиши рапорт. Коротко, сжато… Мне на подпись и в городское отделение. Медлить нечего.
–––––––––––––––––––––––«»–––––––––––––––––––––––––––
Вернувшись в свой кабинет, я, усевшись за стол, после нескольких неудачных вариантов остановился на следующей версии:
«28 мая, около 4 часов утра, в
В третий раз, перечитав, я, решив, что написано достаточно кратко и нейтрально, понёс на подпись.
Полковник, перечитав, вычеркнул фразу «предположительно неопознанный летающий объект (НЛО)». Поморщившись, вычеркнул и слово «панического», хмуро сказал:
– И как не пиши, какие хитроумные редакции не составляй, пытаясь убедить начальство в своей правоте, а толку ни какого. Посягательства на свою точку зрения оно не терпит.
Он встал и отошёл к окну, заложив руки за спину:
– Они всё равно вложат свой смысл, поэтому, чем меньше информации им даешь, тем лучше. Перепиши и отправляй. И выстави охрану там какую-нибудь.
– Может пускай муниципалы эти займутся? – предложил я.
– Во, во. – равнодушно согласился он – Это их дело.
Отправив рапорт, я связался с муниципальной полицией, но не успел с ними толком договориться, как в кабинет вошёл полковник, и, усевшись, на диван для посетителей, устало потёр лицо:
– Уже едут, не надо муниципалов. Скоро будут сами.
У меня уже от тона его засосало под ложечкой, в такой панике я своего начальника ещё не видел. Мне не надо было уточнять, кто едет, и так всё было ясно.
Но произошло всё не так, как мы ожидали. Уже через час мы, доставленные тремя могучими вертолётами в Крутую Балку, выставляли оцепление. А специалисты техотдела измеряли и обставляли стойками с датчиками и приборами и только что не вылизывали «утюг». Вслед за мной его начали называть все, мой доморощенный термин уже замелькал коё-где и в официальных протоколах осмотра.
Странное впечатление произвела на меня вся эта суета. Казалось, в Агентстве были готовы и даже ждали моего рапорта. И, получив его, начали действовать по заранее разработанному плану. Настолько оперативно и продуманно всё было организовано. Каждый чётко знал свои обязанности, и только мы, сотрудники филиала, оказались без дела и использовались к нашей досаде, на побегушках, не понимая происходящего.
Вертолёты своими огромными роторами подняли в ельнике изрядный ветер, свист их турбин и хлопанье лопастей изрядно всех доставало, пока кто-то из начальства не сообразил их отправить.
Но шума от этого меньше не стало, по проселку стали подъезжать, недовольно ворча моторами и завывая шестернями, тяжелые армейские вездеходы.
На трейлере подтянули оранжевый мощный бульдозер, который проложил широкую просеку от просёлка до самого «утюга», им же попытались сдвинуть и сам «утюг». Но, взревев двигателем, бульдозер начал буксовать, выбрасывая рывками из-под себя пласты перегноя. Сверкающая сталь его ножа так и не коснулась бархатисто-чёрного бока «утюга». Но зато ближайшая к «утюгу» заполированная до блеска поверхность ножа вдруг затуманилась и начала на глазах тускнеть, покрываясь грубыми струпьями бурой ржавчины. Это обеспокоило начальство, дали команду и бульдозер отогнали чуть в сторону.
Оставшись не у дел, я подошёл к группе офицеров из городского отдела Агентства, собравшихся у «утюга».
Подполковник, по-моему, из оперативного отдела, рассматривая «утюг», хмуро сказал:
–Надо бы привести Шторма или Анатолия Ивановича, возможно, они знакомы с этой штуковиной.
Капитан Никаноров известный зубоскал, ухмыльнулся:
– Отдел знатоков нечистой силы.
Но окружающим офицерам было не до шуток, и своей неуместной шуткой он вызвал только осуждающие взгляды. Настроение, господствующее среди офицеров, приближалось к паническому. Виновно ли в этом было излучаемое «утюгом» поле или так действовала сама встреча с непостижимым.
Володька Никаноров прославился далеко за пределами городского отделения, его неуёмное чувство юмора сделало его изрядным пугалом,ни кто не хотел попасть к нему на язычок. Но начальству это так же не всегда нравится, внушая сомнение в серьёзности. А несерьёзное отношение к делу начальство не прощает, оно обожает предельную серьёзность в отношении к любому своему поручению. Так и остался Володька на вторых ролях в любой операции, вот и сейчас подполковник, он был здесь старшим, кивнул Володьке:
– Володя, вызывай вертолёт, и что бы через час Шторм был здесь.
Володька крутнулся на каблуках, чуть не упал, увязнув в толстом слое хвои, побежал кразвёрнутому невдалеке пункту связи, вызывать вертолёт. А мыпошли к просеке, где стояло уже несколько штабных автобусов и устроились на лёгких алюминиевых стульях. Как я понял из обсуждения, главной проблемой было наличие экипажа в «утюге», а так же исполнение программы тестов.
Лагерь постепенно обживался, в стороне, где не было помех для радиопередачи и приёма, была уже развёрнута мощная дивизионная радиостанция.
Кстати, свою потерянную радиостанцию я нашёл почти сразу по прибытию, ни кто не обратил внимания на эту деталь.
У дороги, уже развернули и установили несколько палаток, прибыло ещё несколько штабных автобусов.
Масштабы организации меня поражала – даже воинское подразделение, не менее батальона, осуществляло прочёсывание и оцепление района, развернув невдалеке походные кухни.
Вдруг от штабного автобуса донеслось:
Я, удивившись, что был не забыт в этой кутерьме, направился к автобусу, где получил от незнакомого лейтенанта, сидящего в окружении компьютеров, несколько листов бумаги с просьбой, как можно подробней описать свою встречу с «утюгом», начиная с первого о нём упоминания.
Я уселся за соседний свободный столик и принялся за рапорт, хорошенько взвешивая возможные последствия от каждого своего слова. Провозился я, поэтому довольно долго, и после множества правок, отдал листки с моим «рассказом» лейтенанту, который, оторвавшись от телефона и стопки бумаги на столе, насупившись, перечитал и, попросив проставить дату, время, и расписаться, кивком отпустил меня, вновь хватаясь за телефон.