Путь к колодцу

А ты чё делать будешь? – озабоченно смотрит он на меня.

– Оформляю тарелки – задумываюсь я – И разыгрываю роль специалиста с секретного полигона, твоего хорошего знакомого, которого можно завербовать. – почти сразу нахожу я роль и для себя.

– Отлично. – потирает руки Генка: – Остаётся решить вопрос со стабильностью «пузырей» в роли летающих тарелок и выбрать место для полигона.

Его предложение использовать "пузыри" в качестве летающих тарелок мне показалось заманчивым. До сих пор, они только мешали нам, появляясь периодически в ходе работы установок.

И я добавил: – Идея с замечательна, но и предложение по поводу летающих тарелок весьма дельно. Ведь так и транспортную проблему решить, возможно, а значить и место для полигона. Улавливаешь?

Он задумался, озабочено потирая подбородок: – Значить ты предлагаешь...– тянул он – Стабилизировав "пузыри", превратить их в управляемые объекты –– летательные аппараты! – он подпрыгнул от восторга – И сразу же получим идеальное транспортное средство! – он тут же вскочил – Идём, давай сразу и попробуем.

А я уже одевался, собираясь в гараж, где, с недавних пор, мы начали собирать свои установки, не решаясь уже испытывать судьбу в квартире.

В гараже мы, прежде всего, поспорили. В то время мы ещё не овладели техникой "погружения". Для исследования теней-стеблей, тянущихся неизвестно куда за каждым предметом, и смутно нами различаемых. Тогда мы ещё довольствовались тем, что называли – прямым взглядом – поверхностным наблюдением за их взаимодействием. Но и это уже позволяло видеть несколько вариантов взаимодействия, ведущих к достижению поставленной цели. И, разумеется, Генка всегда избирал самый краткий путь её достижения. Вот, и в данном случае, он сразу же предложил использовать в качестве "генератора"– детали, стебель-тень которой предполагалось использовать, направляя его движение и управляя его взаимодействием с остальными стеблями-тенями, ржавый обруч, даже не снимая его с бочки.

Вдаваться в детали собираемой установки, конечно, необходимости нет, скажу только, что рядом был приёмный пункт стеклотары, и очередь к нему сейчас, во второй половине дня, могла вырасти очень быстро, что могло привести к жутким наводкам. В тот период мы ещё не могли прослеживать связи живых организмов и уж, тем более людей, поэтому ни чего не могли сказать о воздействии волны, от воздействия на очередь, или, огромной мощи очереди, на нашу установку. Поэтому я предложил ограничиться достаточно мощным стеблем старой вешалки, валяющимся в углу гаража. Генка презрительно поморщился, но согласился. И я занялся установкой, старясь разместить остальные её детали так, что бы стебель, тянущийся за вешалкой, занял необходимое положение в пространстве. Но, главным при сборке установки, я считал тогда, и весьма обоснованно, это заполнение объёма вокруг стебля генератора. Необходимо исключить его наименьшие неконтролируемые колебания. Генку же такие детали интересовали меньше всего, для него главным оставалось быстрое достижение поставленной цели. А в результате, самые неожиданные случайности, – совсем недавно, вдруг подъехавший, к расположенному рядом с гаражом хлебному магазину, автомобиль пророс из двигателя мощной корневой системой. На много метров ушли в землю стальные корни. С неделю стояла легковушки, и чесал затылок незадачливый хозяин. Причём Генка так же с деловым видом лазил под машину, клацал языком, сочувствовал ошарашенному хозяину, выслушивая жалобные причитания того, о только что сменённом в двигателе масле. И такмне и не поверил, что двигатель пустил корни в результате его небрежности и спешки. Ему почему-то казалось, что всякий двигатель внутреннего сгорания может обрастать корневой системой, и поэтому ни чего удивительного нет в том, что столь рядовое событие началось рядом с нашим гаражом.

В конце недели, автогеном, с большим трудом, корни перерезали, машину утянули. Ходят слухи, что её приобрёл за солидные деньги кокой-то исследовательский центр. А, оставшийся у самого магазина, пенёк уже успел прорости стальными, острыми как стилет, побегами десятисантиметровой длинны.

Короче, стало в посёлке на одно проклятое место больше. Я не скажу, что у меня исключались такого рода накладки, всякое бывало, чего ужгреха таить, но не сравнено реже, да и последствия были не столь странные.

И в тот раз возился я, с увлечением заполняя пустоты. И почему-то не доставляло мне тогда это мне обычного удовольствия. И собираемая установка, а

особенно время сборки и место, мне доверия не внушали. И так, и эдак я располагал

детали, менял их, но чувствовал себя, как в японском саду камней, в котором,

говорят, откуда б ты не смотрел, обязательно одного камня не увидишь, как бы

не петлял по саду в поисках заветного места. Тонкий намёк сделали японцы на жизнь, постичь которую не возможно, –что-нибудь, да и ускользнёт...

Так и я, как не пытался равномерно заполнить пространство, всё время

ощущал скрывающуюся пустоту, угадываемую скорее чувством сходным с

ощущением тошноты в момент внезапного падения. Я даже чертыхнулся в полголоса, чего, конечно же, делать в такие моменты ни как нельзя.

И в этот момент с жестяным грохотом, ударив в полуоткрытую створку ворот,

в гараж просунулся конец толстой жестяной трубы, а вслед за ней и Генка,

втаскивая всю закопчённую помятую трубу.

– Оно..? – грохнув нею об пол, довольный осмотрел, оттирая руки от копоти и

ржавчины. Я только досадливо хмыкнул, не понимая его замысла. А он, достав из

кармана рулончик полуистлевшей бечевы, принялся подвязывать трубу под потолок,

навешивая и балансируя её в горизонтальном положении. На эту трубу я

тоже, ещё неделю тому назад, обратил внимание, но уж очень она бросалась в глаза.

А я по опытузнал, это не к добру. Как ловушка, слишком явно лежала,

как будто поджидала...Я заглянул внутрь, достав оттуда скомканный газетный лист,

ткнул его Генке под нос. Он высокомерно поморщился, отворачиваясь:

– Стоит ли так перестраховываться? Мы и так надёжно экранированы. – кивнул

он на валяющуюся у входа сплющенную позеленевшую, кое-где насквозь

источенную коррозией и временем винтовочную гильзу. Я только вздохнул, подсыпая в трубу жменю песка. Потом достал из кармана большую костяную пуговицуи начал запускать установку. Генка завис у меня за спиной и засопел напряжённо на ухо... Сначала я активировал генератор-вешалку, она вздрогнула, и начала медленно раздваиваться, я малость крутанул старую галошу, и вешалка успокоилась, чуть расплывшись в горизонтальной плоскости. Холостой ход в норме,– отметил я, довольный про себя, и начал подводить остальные связи,

линию за линией.

Но вдруг, донышко разбитой чашки, лежащее перед нами, внезапно опрокинулось. В нём сидел, подавая нам какие-то знаки лапками, малюсенький мохнатый чёртик. Со злостью я оглянулся наГенку, – эта его труба... Он удивленно, виновато пожал плечами:

– Сгинь нечистая сила. – пробормотал упавшим голосом и начал выковыривать чёртика ржавой отвёрткой. Конечно, мне бы обратить на это внимание, а я, не отключив установку, кинулся искать старый пакет из-под молока, куда мы сажали появляющуюся в процессе реакции нечисть. Чёртик ожесточённо сопротивлялся и даже укусил Генку за палец, прокусив ноготь. Генка взвыл и запрыгал, натыкаясь на стены по гаражу, размахивая укушенным пальцем, капая везде кровью. Я пинцетом, лежащим тут же именно для этой цели, подхватил чёртика и, вбросив в пакет, прихлопнул, отправив туда, откуда он так не кстати появился.

Когда я повернулся к установке, то труба уже пыхтела, то, раскаляясь до красна, то, покрываясь седой бородой инея. По поверхности её перекатывались волнами выпуклости.