Страница 19 из 31
— Алиса, берегись! — крикнул Никита, отталкивая девочку в сторону (хотя он знал, что от волшебного пламени не спрячешься ни за каким камнем — если оно захочет тебя достать…).
В ту же секунду что-то промелькнуло у него перед глазами — серое, неуловимое, как тень… Это был Бобр.
Волшебное мороженое, съеденное им еще в пещере Кровососа, сделало его не только храбрым, но и… быстрым? Ловким?
Грызун буквально пролетел между волшебником и ребятами, размахивая на ходу лапами, словно пытаясь что-то оттолкнуть (и, конечно же, продолжая мерцать волшебным светом!).
Пламя, выпущенное Малефиком, натолкнувшись на эту странную, но видимо — действенную защиту, разбилось на тысячу искорок и, шипя, растворилось в воздухе (а
Бобр, закончив свой маневр, сделал перед волшебником фигуру, похожую на упражнение из книги «Древние боевые искусства бобров Тибета» — которую он, скорее всего, сам же и придумал в каком-нибудь волшебном сне).
— Ты? — Малефик, не ожидавший такого поворота, удивлённо нахмурился, вглядываясь в фигуру грызуна (ну конечно же, Бобр продолжал сияние, ведь он — герой! пусть и не очень высокий).
— Что ты делаешь?!
— Спасаю друзей, глупый ты волшебник! — пискнул Бобр в ответ (а голос его, ещё недавно дрожащий от страха, теперь звенел сталью).
— Мы с ними целая команда…
— и тебе нас не победить!
Малефик рассмеялся — теперь, правда, в смехе его звучало больше раздражения, чем наслаждения собственной силой:
— Глупый зверь… Неужели ты веришь в эти сказки?!
— Здесь нет места дружбе и любви!
— Только сила… власть…
Он сделал шаг к Сердцу Леса — сияние вокруг него словно потускнело, подчиняясь воле волшебника (и Алиса заметила, как красные кристаллы вокруг начинают темнеть… точно чужая, холодная магия высасывает из них последнюю каплю жизненного тепла).
— Здесь будет только то, что выберу я! — сказал он.
— А вы… — он оглядел их презрительным взглядом, словно смотрел на муравьев, ползающих у него под ногами, — вы лишь пешки в моей игре!
И в этот момент (видимо, боясь, что Бобр вновь попытается помешать ему), Малефик резким движением отбросил руку назад — и огненный рубин, словно ракета, выпущенная из невидимой пушки, устремился… прямо в сияющее сердце волшебного леса…
Время словно замедлило свой бег.
Алиса видела, как рубин летит к сияющей сфере — оставляя за собой яркий, багровый след (точно кто-то невидимый рисовал в воздухе волшебной кистью).
Она слышала крик Игниса:
— Нет!!!
— Остановись!!!
Она даже чувствовала запах — горький, едкий запах горящего камня…
Но сделать ничего не могла — руки, ноги, даже волшебство внутри словно окаменели, превратившись в часть этой странной, неподвластной времени картины (в которой её роль — быть не главным героем, а всего лишь… зрителем).
В ту же секунду, когда рубин уже почти коснулся поверхности сферы (Алиса заметила, что сияние её стало совсем тусклым… словно кто-то выключил большинство маленьких солнышек, оставив лишь несколько едва тлеющих угольков)… прямо перед ним появилась фигура. Тёмная, почти неразличимая в этих волшебных сумерках.
Но очертания — сильные и гибкие, точно пантера перед прыжком — Алиса узнала сразу (сердце, на секунду разморозившееся, радостно ёкнуло в груди, словно встретило старого друга).
— Сфера?! — не поверила она своим глазам. Но сомнений не было: золотой дракон, отбросив на стену тень своих огромных крыльев (Алиса вспомнила, какими теплыми и уютными они казались в полёте!), оказался между Малефиком и Сердцем Леса в тот момент, когда ещё секунда — и всё было бы кончено…
— Ты? — Малефик вздрогнул, словно от удара.
Страх в его голосе звучал громче любого волшебства — оказалось, даже самый могущественный волшебник может бояться…
— Откуда ты здесь?!
Сфера не ответил — просто вздохнул — так глубоко, что от его дыхания задрожали стены пещеры, точно он выдувал из них всю тьму, скопившуюся за долгие годы власти
Малефика (а заодно — остатки огненного тумана и запаха гари, который почему-то очень нравился Бобру!).
— Твоя игра окончена, Малефик. — его голос звенел, словно тысяча серебряных колокольчиков (или это кристаллы леса запели от радости, почувствовав возвращение истинного правителя?).
— Уходи. Сейчас же.
— Иначе…
Он не успел договорить.
Малефик, казалось, преодолел первый шок (у волшебников, видимо, тоже были нервы
— а может, это тот самый рубин, который теперь горел у него на ладони еще ярче прежнего, помогал ему держаться!).
— Уйти? — переспросил он медленно (так говорит человек, который слышал то, чего не хотел слышать… или то, что опровергало всё то, во что он так долго верил).
— Никогда. — закончил он, и теперь в его голосе не было страха… лишь отчаяние (и Алисе опять стало его жалко — хотя она знала: жалость к врагу — опасное чувство…).
— Это мой мир!
— И я не отдам его никому.
Малефик вскинул руку — и рубин на ней вспыхнул с такой силой, что даже сияющее Сердце Леса померкло на его фоне (а Бобр, не удержавшись, зажмурился — ведь смотреть на настоящее волшебство без защитных очков — всё равно, что загорать рядом с извергающимся вулканом!).
— Я покажу тебе настоящую силу! — прокричал он (и теперь уже Никита усомнился в его адекватности — неужели Малефик и вправду собирался бросить вызов… нет, не Сфере… самому духу Огня?!).
— Силу тьмы, способную поглотить даже пламя…
Он резким движением бросил руку вперед — прямо в сторону сияющей сферы — и из рубина вырвался поток черной энергии — плотный, тягучий, словно жидкая ночь, в которой утонули все звезды…
Сердце Леса содрогнулось от удара — свет вокруг него начал мигать, точно кто-то невидимый переключал каналы на волшебном телевизоре…
Сфера, вместо того, чтобы атаковать в ответ, замер — он наблюдал за происходящим с таким же интересом, как экспериментатор, смешивающий в пробирке два опасных реагента, не зная, чем это может закончиться.
Никита, затаив дыхание, сжимал руку Алисы, готовясь к худшему (и думал, что Сфера, несмотря на свою мощь, не сможет противостоять такой вот — абсолютной, изначальной тьме, перед которой даже пламя казалось лишь слабым отблеском).
В пещере стало темно — так темно, что Алиса даже не видела лица Никиты рядом…
И вдруг — вспышка! Яркая, ослепительная… точно кто-то включил гигантский фонарик (ну или этот самый бобр с его волшебным носом решил похвастаться всем своим репертуаром сияния!).
У Алисы на мгновение закружилась голова — мир вокруг завертелся, словно она каталась на волшебной карусели…
А потом — тишина.
Она стояла в саду.
Не в каменной пещере, наполненной дыханием огня и запахом гари, а в обычном, зеленом, пахнущем весной саду (в котором Алиса вдруг захотела развалиться на траве и просто смотреть на облака… что, видимо, и сделала бы с удовольствием, если бы не странное ощущение — что она что-то забыла…).
— Алиса!
Девочка обернулась — на пороге дома, весь сияя от радости, стояла женщина — её мама!
— Доченька! Ты вернулась!
— Мама? — не поверила Алиса своим ушам (но это и вправду был её голос — мягкий, теплый… такой родной…).
— Но как…?
— Мы с папой так волновались! — мама, не сдерживая слёз, обняла её.
— Куда ты пропала? — мы не могли найти тебя всюду…
— Пропала? — Алиса, окончательно запутавшись, пыталась вспомнить, где она была и что, собственно, произошло перед вспышкой.
Но в голове был только туман… с отблесками волшебного пламени и… синим глазом дракона, глядящим на неё с нежностью и бесконечной печалью…
— Где Никита? И … Бобр?