Дозор ковена Бафомета

Глава 1

Он проснулся и пошёл ставить чайник. Чего ж не ставить, раз проснулся первым. Роберт почесал короткую чёрную бороду, потянулся. Тело двигалось неохотно: хуже зимней ночи в заброшенном доме без кроватей только необходимость просыпаться. За углом печки всхрапнул Арсен – даже во сне замолчать не может. Ему, наверное, ночь даётся тяжелее: худоват друг, особенно в сравнении с Робертом, а одеял или старой одежды в доме не нашлось. Роберт заглянул на печь – девушка спала отвернувшись. Хорошо, значит, свет не сильно помешает. Он достал налобный фонарик и без суеты ещё раз осмотрел единственную комнату и то, что городские маркетологи теперь называли кухня-ниша. Стараясь не производить лишнего шума, взял чайник, чашки и вышел на улицу. Мело. Вся природа-погода напоминала помехи на старом телевизоре: чёрный фон, белый шум, ни глубины, ни смысла. С другой стороны, метель прекрасно скрывала их появление в деревне, если тут действительно оставались люди. Следы, свет фонариков, дым из трубы – ветер и снег тщательно стирали с картины мира лишние детали. Роберт промыл снегом посуду, вернулся в дом – сейчас он казался тёплым, почти уютным, хоть и воняющим мышами. Ещё лучше стало, когда в печку легла новая партия ветоши и деревянных обломков. Когда разгорающийся огонь превратил остатки снега на бороде и плечах в капельки воды, стало совсем хорошо.

- Роберт? – спросила девушка с печи.

Он осветил себя фонариком и отошёл так, чтобы она смогла увидеть.

- Хорошо, что это ты. Я сначала подумала, что они нас нашли. Потом, что они бы не стали топить печь.

С другой стороны подал голос Арсен.

- Линда, я вообще-то тоже здесь. Почему ты подумала про Бо, а не про меня?

- Потому что печь топили молча, – мягко ответила девушка.

- Да я что, болтаю что ли? Холодина такая, язык ко рту примёрз. Бо, бро, чай мутишь или чаёчек?

Роберт не стал отвечать, впрочем, Арсена ответ не интересовал, он отлучился за дверь. Линда спустилась с печки.

- Не замёрзли?

Роберт махнул рукой, мол, пустяки. Потом жестом предложил посидеть-подождать и провёл новый полноценный рейд по дому, собирая годное на дрова. Крысы давно сожрали всё съедобное и погрызли остальное. К счастью, с их рюкзаком за ночь ничего не случилось. Вскоре на кухонной полочке, заменявшей стол, появилась бесплатная газета объявлений, хлеб, консервы, растворимый кофе.

Пока Роберт организовывал завтрак, Линда невольно сравнила его с пропавшим парнем из другой команды. Снежным комом закрутились остальные события ночи 22 ноября 2014. Она не хотела вспоминать, но разве память слушается? Хочешь запомнить – не удержит, хочешь вспомнить известное – не подскажет. Хочешь забыть – схватит и бросит в гущу самых мрачных событий. Не к началу, когда среди бела дня Мишка прислал анонс набирающей популярность «Дозор ковена Бафомета». Не к тому, как увлечённо команда готовилась. А к старту гонки, когда прожектора организаторских машин вобрали в себя весь свет, окрасили красным и бросили в лица участников. Тогда это, балахоны и жуткие маски организаторов, изменённые голоса из динамиков казались только придумкой для атмосферы. Как, например, культ чёртовой дюжины: тринадцать заданий в новолуние близь двадцать шестого числа – дважды тринадцатого, как его называли здесь.

Именно на старте Линда увидела того парня. Красивый, спортивный, без девушки. Она смотрела на него – и атмосфера кошмара выветривалась, уступая место фантазиям об одновременном прохождении заданий, финале, прекрасном совместном будущем. Светлые лучи мечтаний смогли прорваться даже сюда, озаряя домишко в забытой богом деревне. Забытой богом, но приглянувшейся противоположным силам. Диск Инь-Ян провернулся снова. Линда не смогла остановиться на светлом и стала щепетильно восстанавливать хронологию событий, только бы оттянуть неизбежное погружение в тёмное. Как будто смотрела на трос, вытягивающий труп из болотной жижи: точно зная, что грядёт отвратительное зрелище, но не в силах прекратить смотреть. В такие моменты начинаешь вглядываться в прилипшие к тросу сгустки тины, лишь бы пропустить момент, когда по воде пойдут круги от показавшегося тела. И наивно убеждаешь себя, что всё может оказаться страшным сном или ошибкой и трос вытянет старый пень. Ведь это может быть пень? Пусть может. Лишь бы ещё затянуть встречу с неоспоримыми фактами. Начало гонки, красивый незнакомец. Что было дальше? Задания?

Задания организаторы составляли так, чтобы со временем участники рассеялись по городу. Для этого каждая команда в любой момент могла выбрать долгий – дважды тринадцать лёгких заданий, – или сложный маршруты. Её команда сначала попробовала сложный, не справилась, навёрстывала по длинному, потом снова бросилась на сложный. При любом выборе стратегии загадки отнимали у команд разное время. Поэтому каждая встреча с другими случалось редко. Кроме мотоциклиста. Он, казалось, следил именно за ними, но кто предположит, что это не очередной трюк для создания атмосферы? Весь в чёрном, безмолвный. Не станешь же задерживаться для разговоров с другими командами о призраке на мотоцикле. Наоборот, найдя ключ и, чтобы не выдать его местоположение соперникам, отойдя прочь, они возвращались к машине и стремительно покидали место, дабы никто не успел поехать за ними.

Мотоциклист действовал наоборот. Первый раз он подкатил к ним, копошащимся на заброшенной стройке между сваями и плитами. Остановился, указал светом фары нужное направление и уехал. Второй раз до смерти перепугал, когда Линда ловила сигнал очередной метки – организаторы делали ключи с помощью названий точек доступа беспроводной сети или блютус. Ослеплённые экраном глаза не сразу заметили в десятке метров чёрную фигуру мотоциклиста. Линда вскрикнула и едва не выронила телефон. Мотоциклист же указал рукой в сторону источника сигнала и ушёл.

В принципе, и без него жути хватало. Особенно предпоследнее задание на заброшенной даче, когда чернота чердачного проёма вспыхивала жёлтыми глазами. Сколько бы она не повторяла себе, что это лишь игра, бутафория, лампочки, войти в дом смогла только когда туда зашла вся команда, и Линда осталась на улице одна. Полы скрипели, скрытые динамики передавали крики о помощи, стуки и шаги со всех сторон. Даже финал показался не таким страшным: пришлось спуститься в коллектор, где вспыхивал огнём разлом трубы, озаряя танцующим светом скрытые плащами фигуры и демонические маски организаторов. Совсем не страшно стало, когда Витя, капитан их команды, работающий спасателем, принялся отчитывать организаторов за пиротехническое шоу в замкнутом пространстве. Вернее, тогда стало страшно по-другому, по-МЧСовски, без всякой мистики.

А после игры Линда искала своего незнакомца и выяснила, что вся его команда пропала. Дальнейшие поиски вывели на группу с пафосным названием «Проект ДжамБо против ковена Бафомета», которую администрировали Арсен и Роберт, однажды сами принимавшие участие в игре. Согласно их материалам, участники дозора пропадали уже полгода. И тогда стало страшно по-новому: реальному и мистическому. Полиция не находила зацепок, ключей, следов, а против организаторов не нашли прямых улик. Действовал кто-то ещё, тщательно скрывающийся. Арсен, Роберт и ещё один активный участник сообщества вели своё расследование. Конечно, они походили на увлечённых конспирологов и любителей страшилок. Ну как можно воспринимать их всерьёз, когда Арсен говорит: «шабаш содомистов»? Но они обосновывали слова фотографиями, скриншотами, статистикой. И фактами о пропавших участниках дозоров. По версии расследования, за похищениями стояла радикальная секта колдунов, поклоняющаяся «тем, чьи имена забыты, а новые никто не посмеет придумать». В обмен на жертвы сектанты рассчитывали получить неизвестные супер-силы. По одним данным речь шла о превращении, по другим – о власти над разумами людей, по третьим источникам – о способности воздействовать на предметы и процессы. Секта старательно изображала тайное общество и тщательно скрывала свою дурь и личности участников. Поэтому достоверной (если это понятие применимо) информации найти не удалось, обрывки во многом противоречили друг другу. Не исключено, что у секты вообще не существовало каноничного мифа, а участникам скармливалась на ходу придуманная ерунда. Но это никак не улучшало положение похищенных, чья роль всегда сводилась к жертвоприношению.