Страница 39 из 158
Эта жестокая сцена повергла меня в ужас. Гармония была разорвана в клочья слепой яростью, потрясенная, я бросилась бежать по лестнице. Из гостиной вслед за мной летела волна беспорядочных звуков.
Паника затуманила мой ум, но в памяти неожиданно всплыл давно забытый разговор…
– Я его боюсь.
– Кого?
Питер не ответил. Он был застенчивым, тощим и очень пугливым. Но на этот раз его глазки кричали о каком-то другом страхе.
– Его…
Хоть я и была маленькой девочкой, но знала, о ком говорит Питер. Многие боялись Ригеля, потому что он был странным даже на фоне таких ненормальных детей, как мы.
– С ним что-то не так.
– То есть? Ты о чем? – неуверенно спросила я.
– Он злой, – поежился Питер, – устраивает драки и делает всем больно, потому что ему это нравится. Я видел, как он рвет траву – как чокнутый. Он выдергивал ее из земли, как зверь. Он злой, жестокий и может делать только всякие гадости.
– Не бойся его, – успокоила я Питера дрожащим голосом, – ведь ты никогда ему ничего плохого не делал…
– А ты? Разве ты ему что-нибудь плохое сделала?
Я кусала пластыри на пальцах, не находя, что ответить. Ригель часто доводил меня до слез, не знаю почему. С каждым днем наша с ним история все больше походила на легенду, которую нам рассказывали перед сном.
– Ты его не видишь, – прошептал Питер, чуть ли не плача, – ты его не слышишь, а я… я живу с ним в одной комнате. – Он повернулся, чтобы посмотреть на меня, и выражение его личика меня испугало. – Ты не представляешь, сколько вещей он разорвал на части без всякой причины. Он просыпался среди ночи и кричал, чтобы я ушел. Ты видела хоть раз, как он улыбается? Видела его ухмылку? Так у нас никто не улыбается. Он чокнутый и злой. Он жестокий, Ника! Нам всем нужно держаться от него подальше.