Вернуться 4

Местные крабы, на взгляд Германа, по вкусу сильно уступали камчатским крабам, так что он, в отличие от других, больше не стал есть крабов, а полностью остановил свой выбор на лобстерах и местных устрицах, оказавшихся очень даже хорошими по вкусу.

Обед прошел достаточно весело, т. к. Катерина и Марина решили всё-таки попробовать тайскую кухню, которая была ну очень острой. Отчего Герман просто неприкрыто ржал, каждый раз вид, как те начинали судорожно отпиваться холодной водой, после пробы очередного блюда. Причём с настойчивостью, годной для лучшего применения, но брали новое блюде и всё по новой…

Настю он останавливал тестировать подобную еду, а та уже привыкшая, что мужа лучше слушать, не занималась подобной ерундой, но всё дергала его за руку, во время особых приступов хохота. Правда сама, еле сдерживая улыбку, глядя на мучавшихся, но упорных подруг.

Роман с открытым ртом следил за этим бараньим упрямством, а Алекс просто не любил экспериментировать с незнакомой едой, так что пытался успокоить жену, но та всё не соглашалась.

В общем, бесплатный цирк был достаточно забавен, а после еды, осоловевшая компания решила отправиться по домам, чтобы отдохнуть после плотного обеда, может даже и вздремнуть.

— Ой, Герман, я так объелась, — Настя была подхвачена на руки. — Я лопну, если ты… — а потом утащена в спальню, где её положили на спину на кровать, а потом рука легшего рядом мужа начала поглаживать её по округлившемуся животику.

— Хорошо-о-о, — она почти замурлыкала от ласк мужа. — Я такая объевшаяся, — а потом незаметно для себя погрузилась в дрёму.

Герман погладил её ещё пару минут, а потом осторожно укрыл простынкой, решив дать ей поспать и переварить спокойно еду. Хотя на самом деле хотелось совсем другого! Но мало ли, чего хочется, не приставать же к переевшей жене. Так что он вышел из спальни и направился на улицу. Съеденная еда у него уже переварилась, а вот тело, наполненное энергией, требовало немедленного движения.

По дороге кое-что вспомнил, вернулся в гардеробную с их одеждой, нашел легкие спортивные штаны и обтягивающую футболку, которые быстро надела на себя и окончательно ушел из дома.

— หนุมานลงมาบนโลก (прим, — «Хануман спустился на Землю»)! — прошептал небольшого роста таец, подстригавший кусты рядом с одним из домов отеля.

— Хм, муай тай, раз в Таиланде — попробовать, что ли, — размявшийся и растянувшийся Герман на небольшой травяной лужайке, находящейся за бассейном и между пляжем, решил растрясти жирок, раз уж народ в послеобеденную спячку ударился, судя по тишине в соседних домах. Видимо решили, как и Настя полежать и подремать.

Герман практиковал, если можно так сказать, смесь из разных боевых школ. Как это показала практика, то как раз определённая смесь из боевых приёмов боевых искусств, если вы умели это делать и пользоваться, часто переигрывала какую-то одну боевую школу.

Ну а раз он на родине тайского бокса, то почему бы и нет…

Когда-то совсем давно, а вернее в прошлой жизни, Герману попадалась неоднократно информация с картинками и фото, а также видео, где были изображены и показаны основные пятнадцать приёмов тайского бокса, и дополнительные — ещё 15. Перед глазами будто «вспыли» все подробности прочитанного текста, схемы ударов и видео показывающих их бойцов тайского бокса.

Так что повторить их не составляло для него труда.

Муай тай в этом плане отличался от других боевых искусств Азии, но всё зависело от точности и быстроты исполнения бойцом этих приёмов.

Отработанные до автоматизма удары могли озадачить противника любого стиля. Тем более, что жесткость и направленность тайского бокса были заточены на скорейшее выведение противника из строя. Многие профессиональные бойцы использовали часть приёмов в будущем в смешанных единоборствах именно из тайского бокса.

Лоу-кики, хай-кики, удары коленями и локтями из разных положений и стоек, а также с разворота.

— Джава Сад Хок (прим. — Джава метает копье)… Хак Нгуанг Ияра (прим. — Сломать бивни слона)… Кхун Як Джаб Линг (прим. — Гигант ловит обезьяну)… Пра Рам Нао Сори («Рама натягивает тетиву»)!.. — Герман нихрена бы не опознал ни одно из названий приёмов муай тай, что сейчас себе под нос тихо бормотал таец-садовник, глаза которого из азиатского разреза глаз, почти превратились в европейский, так он был впечатлён.

Прасет когда-то был профессиональным бойцом муай тай. И начав заниматься с семи лет тайским боксом, стал выступать в профессиональных боях с двенадцати до девятнадцати лет. Официально в Таиланде с этим старилась бороться — всё-таки несовершеннолетние, но все закрывали на это глаза. Только вот в девятнадцать Прасет был вынужден уйти, т. к. получил серьезную травму колена.

Сейчас он работал в этом отеле, а по вечерам, три раза в неделю он преподавал и тренировал мальчишек в одном небольшом спортивном зале. Преподавая им древней искусство — муай тай.

Поэтому мог вполне профессиональной заявить и констатировать, что перед ним находится боец экстракласса. А с учётом роста и массы русского, он сломает любого тайского бойца, это он мог с уверенностью заявить.

Припоминая сейчас выступающих на рингах профессиональных бойцов, Прасет просто не представлял, кто бы смог выстоять против этого воплощения Ханумана, будто действительно спустившегося на Землю.

Перед глазами Прасета сейчас боец показывал высочайшее искусство муай тай, а его тело — с хорошо развитой мускулатурой; почти без подкожного жира и гибкое, как у кошки было просто идеальным.

Только вот Германа утомило повторение приёмов из муай тай, так что он, как обычно, начал валять дурака. Решив на полную использовать возможности своего тела, совершая различные акробатические эффектные, но для другого бойца совершенно неэффективные приёмы и удары.

А Прасет стал свидетелем того, как боец в течение десяти минут стал показывать просто что-то невообразимое и ранее не виданное: резвясь в воздухе так, будто для него не существовало силы тяжести.

Нет, многое из показанного для Прасета было не в новинку. Показываемые приёмы были из карате, тхэквондо и того же муай тай, но с дикой скоростью и большей частью исполняемых прямо в воздухе.

— Ха! — любимым ударом правой ногой с разворота назад в прыжке по воображаемому противнику, Герман закончил тренировку и застыл, ощущая, как хорошо разогретое тело отзывается приятной тяжестью и выбросом энергии. — Ты чего, дядя?

Повернувшись, увидел, что метрах в двух от него стоит местный азиат, который без остановки кланялся и что-то лопотал по-своему.

— Слушай, я ни хрена не понимаю, чего ты говоришь, — Герман на английском попытался объясниться с тайцем, а тот осознав, что русский его не может понять, сложил руки перед грудью и пятясь и кланяясь без остановки, удалился за ближайшие подстриженные кустарники.

— И чего хотел? — поднял брови Герман, а потом плюнул и ушел в дом, чтобы помыться в душе.