Обжигающий огонь страсти

– Просто идеальная одежда, чтобы блуждать по бушу, – сказал Флинн, лихо заламывая шляпу. – Вы легко нашли порох?

– Без особого труда. Но Томпсон чуть не разоблачил наш заговор. Когда я приехала домой на повозке, он так и порывался разгрузить ее.

– И как же вы от него отделались?

– Я сказала, что привезла предметы женского туалета, которые не предназначаются для мужских глаз. Это его остановило.

Шон нагнулся и подобрал моток толстой веревки с железной «кошкой» на конце.

– Чудесная вещь. Где вы ее нашли?

– Капитан подарил ее отцу, когда мы только прибыли в Австралию. А теперь, джентльмены, я отвернусь и подожду, пока вы переоденетесь в эти отвратительные одежды. – Адди отвернулась и сложила на груди руки.

Раздеваясь, Флинн украдкой на нее поглядывал. Она была в мужских штанах в обтяжку и в высоких, по колено, сапожках.

«Боже, какой задик! – мысленно восхитился он. – С каким удовольствием я поиграл бы в этот мячик!»

При одной этой мысли его словно окатило горячей волной. Шон поспешно натянул рабочие штаны.

Белокурые волосы Адди были убраны под широкополую шляпу, и впотьмах она вполне могла сойти за стройного молодого человека.

– Все ясно, – сказал Флинн. – Пора отправляться. Забирайте свои скатки, ребята.

– Томпсон, случайно, не накроет нас? – шепнул Флинн. Она тихо рассмеялась:

– Навряд ли он проснется. Вечером я преподнесла ему приятный подарок.

– Какой же?

– Бутылку рома с настойкой опия. Шон присвистнул.

– Я вижу, с вами шутки плохи.

К конюшне примыкала небольшая шорная мастерская, где жил конюх.

Все заглянули внутрь, чтобы убедиться, насколько хорошо сделали свое дело ром и опий. Томпсон лежал на кровати, прижимая к груди недопитую бутылку. От его храпа все вокруг дрожало; на губах конюха застыла блаженная улыбка.

– Этого ему хватит на всю ночь, – заметил Флинн. – Навьючивайте груз на лошадей.

Сжав ладони, Адди возвела глаза к небесам:

– Прости меня, отец. И ты, Небесный, тоже.

– Помолиться у нас еще будет время. Когда поднимемся в горы, – сказал Флинн. Он вскочил на буланого коня по кличке Эль. Все остальные последовали его примеру.

Дэнни Мордекай никогда не садился на лошадь, что, естественно, вызвало некоторую задержку. Понадобились объединенные усилия Суэйлза, Рэнда и Флинна, чтобы усадить его в седло. А уж оказавшись в седле, он держался изо всех сил – вцепился руками в шею лошади, а зубами ухватился за гриву, что, конечно же, очень рассмешило его друзей.

– Замолчите вы все, – выдохнула Адди, давясь смехом. – Так недолго разбудить и мертвых, не то что Томпсона.

Они поехали вереницей, во главе – Адди на Сверкающем Луче. Ехали довольно долго, ибо им приходилось прятаться за деревьями, изгородями и другими прикрытиями, которые предоставила в их распоряжение природа. Наконец добрались до густой сосновой рощи, совсем рядом с тюрьмой. Адди осадила коня и подняла руку.

– Надо привязать лошадей к деревьям, – сказала она.

– А не поднимут ли они шум? – спросил Флинн.

– Тут позади есть небольшая лужайка с сочной травой. Пусть лошади попасутся, пока мы не закончим.

– Вот умница, – сказал Флинн. – Ты отлично со всем управилась.

– Да уж постаралась, – усмехнулась Адди.

Привязав лошадей, они подошли к опушке и стали рассматривать тюрьму, которая находилась всего в двухстах ярдах от них. Опустив подзорную трубу, которую предусмотрительная Адди захватила из дому, Флинн сделал такой вывод:

– Надо прорваться через ворота или перелезть через забор. Можно еще, конечно, взорвать дальнюю стену.

– Я думала, что для этого вы и прихватили с собой порох, – сказала Адди.

– Нет, порох понадобится позднее, когда мы будем уже за забором. Надо напасть на них прежде, чем пустить в ход порох. Взрывы прозвучат как сигнал тревоги; услышав шум, со всех сторон начнут сбегаться солдаты. Дэнни, Джордж, вы не могли бы изобразить пьяных?

Мордекай был в замешательстве.

– Я не пью. Даже по праздникам.

– Но ты же не раз видел выпивох и представляешь себе, как они выглядят.

– Да.

– Вот и хорошо. У меня в переметной сумке бутылка рома. Вы двое возьмете ее и, пошатываясь, подойдете к главным воротам. Предложите часовому выпить с вами за Мак-Артура. Сперва ведите себя тихо, а потом устройте что-то вроде свалки. А мы с Суэйлзом тем временем подойдем к восточной стене за вышкой и перелезем через нее, пользуясь тем, что внимание часовых будет отвлечено.

– А что делать мне? – спросила Адди.

– Ты говоришь, что метко стреляешь. Будешь своим ружьем прикрывать нашу операцию сзади.

– Хорошо.

– Умница. – Шон проверил, в порядке ли пистолет, и снова сунул его за пояс.

Из библиотеки отца Адди сумела похитить два пистолета и одно ружье. Второй пистолет получил Суэйлз.

– Ну, пора, – сказал Флинн.

Мужчины обменялись рукопожатиями и пожелали друг другу удачи. Сверкнув во тьме зубами, Флинн притронулся к руке девушки.

– А как насчет поцелуя? – спросил он.

– Если вы приведете мне Крега, я осыплю вас поцелуями, – последовал веселый ответ.

– Я напомню об этом обещании. Четверка растаяла в ночи.

Адди улеглась под деревом и прицелилась в темный силуэт часового, расхаживавшего у ворот. Она едва не расхохоталась, когда Мордекай и Рэнд гнусаво затянули «Боже, храни короля!».

«Пьянчуги», покачиваясь, вышли из кустов и в обнимку направились к воротам тюрьмы. Рэнд размахивал бутылкой; время от времени они останавливались и прикладывались к горлышку. Естественно, Мордекай только прикидывался, будто пьет.

Когда они подошли к часовому, тот вскинул ружье; то же самое сделал и солдат на вышке. Мордекай и Рэнд вновь заголосили. На этот раз они пели английскую песню:

– Эй, вы что, не знаете, что находитесь на охраняемой территории? – закричал часовой.

Каторжники с разинутыми ртами глазели на тюрьму.

– Что это такое? Букингемский дворец? – удивился Рэнд. Солдат рассмеялся:

– Ну и нализался же ты, малый. Это парраматтская тюрьма. И если вы оба сейчас же не уберете отсюда свои задницы, то завтра сможете насладиться ее гостеприимством.

Рэнд подошел к часовому. Протянул бутылку:

– Выпей вместе с нами, приятель.

– Вы и так уже перебрали. Спасибо. Шагайте себе. Рэнд выпрямился с преувеличенным достоинством:

– Уж не хотите ли вы сказать, сэр, что отказываетесь выпить за здоровье Джона Мак-Артура? Весь город пьет за него. Горожане даже сожгли чучело губернатора Блая перед правительственным домом.

– Что? Сожгли его чучело? – Часовой поднял глаза на вышку и крикнул своему напарнику: – Слышь, Карлтон? Похоже, Джон нокаутировал старину Блая. В Парраматте сожгли его чучело.

Адди из своего укрытия с растущим любопытством наблюдала за развитием событий. Отложив ружье, она взяла подзорную трубу. Ее сердце встрепенулось, когда она увидела тень у самой тюрьмы. За первой тенью последовала вторая. Перебравшись через стену, обе тени стали осторожно пробираться к вышке.

– Вот это да! – радостно воскликнул часовой, стоявший у ворот. – Пожалуй, все-таки грех не выпить за такое событие, дружище. – Он взял у Рэнда бутылку и, запрокинув голову, присосался к горлышку. После затяжного глотка опустил бутыль и вытер губы тыльной стороной руки. – За здоровье Джона Мак-Артура, лучшего офицера во всем корпусе.

– Ну, за это и я выпью. – Рэнд тоже отхлебнул рома. В этот момент Флинн подкрался сзади к другому часовому – тот спустился с вышки, чтобы принять участие в беседе. Выхватив из-за пояса пистолет, Шон ударил часового рукояткой по голове. Часовой рухнул на песок.

Солдат, стоявший у ворот, тотчас обернулся:

– Карлтон, увалень ты этакий, что там, черт возьми, с тобой?