Академия чаросвет. Тень

Я слегка сбавила скорость, чтобы не дай бог не сбить человека. Но главная улица, прорезающая Порожки до самой реки, опустела.

Раньше дома на высоких ножках свай казались мне жалкими, как чахлые ростки, тянущиеся к скудным лучам солнца. Так оно и преподносилось. На плоских крышах домов традиционно разбивались огороды, и, если раскошелиться, можно было даже получить полчаса-час дополнительных отраженных лучей. Высокие грядки давали урожай, и я полагала, что именно по этой причине Первый так радел за возведение свай. Когда я начала жить в таверне, то почти все дома Порожков подняли повыше. Казалось, что город встал с колен.

Наверное, в этом было что-то символическое.

Но сейчас я видела и другую причину, по которой Первый так вцепился в эти сваи. Лестницы исчезли: кто-то втянул их в дом, кто-то отбросил или отрубил, и дома превратились в закупоренные коробки на высоких подставках – попробуй открыть.

Я едва успела затормозить, когда на дорогу выскочил Шрам. Он взмахнул ручищами – в обеих ножи – и, открыв дверцу, втиснулся в чаромобиль.

– Поворачивай, – приказал он без предисловий. – Там впереди чары.

Я послушно крутанула руль влево, спрятавшись в переулок.

– Я так рада вас видеть, – призналась я.

Со Шрама стекала грязь, как будто он только что извалялся в луже, а его лысую башку перечеркнула еще одна царапина, но он был живым.

– Ты, – выдохнул он. – Какого… ты… тут делаешь? Что за… мысль привела тебя в…

Я покраснела до кончиков ушей от забористой ругани.

– Мне надо к зеркальной башне, – сказала я, и Шрам вытаращил глаза. – У меня очень высокий уровень сейчас, – торопливо добавила я. – Может быть, высший. Я накрою Порожки светом, и ночные твари подохнут.

– А сама ослепнешь как твой папаша? Нам не надо твоих жертв, Мэди, – отрезал он. – Ты – наша надежда. Наследница седьмого дома.

– Я могу спасти город!

– А сама умереть? Ты говоришь, у тебя высокий уровень. А ты научилась им пользоваться? Ты умеешь распределять чаросвет? Ты сгоришь там как факел и никого не спасешь!

– А если нет? – выкрикнула я, и слезы застили мне глаза. – Если у меня получится?

– Тогда знаешь, что будет? К башне придут чары, – безжалостно продолжил Шрам. – Они снимут тебя оттуда и убьют. Скормят своим тварям. Ты и есть их цель, Мэди. Они пришли за тобой. А ты, дурочка безмозглая, взяла и сама примчалась к ним в руки.

Слезы текли по моим щекам, и я не знала, что ответить.

– Знал бы я, что так будет, я бы самолично все колеса порезал. Я бы утопил этот чаромобиль в реке!

– Но люди гибнут!

Шрам поморщился и вытер ножи о штаны.

– Если бы не чары, мы бы справились, – глухо сказал он. – Но к ним не подобраться. Окружили себя щитами – и стрелой не пробить. Ах ты тварь! Тормози!

Чаромобиль взвизгнул и остановился в конце переулка.

На некоторых домах были ставни – от ветра, что частенько гулял по Порожкам, но в большинстве окна оставались слабым местом. Колючая тварь, похожая на огромного кота, изуродованного чьей-то больной фантазией, запрыгнула на деревянную стену дома и, вцепившись в нее когтями, саданула лапой по стеклу. Кто-то отчаянно закричал изнутри, и я, выставив руку, вновь ударила светом.

Тварь выгнулась и отвалилась от стены как пиявка, упала на спину, закрутилась на месте, пытаясь отбиться лапами от безжалостного чаросвета.

– Шикарно, – вынужден был признать Шрам.

– Я же говорю, – быстро сказала я. – Мы можем спасти Порожки.

Из тьмы рванула какая-то громадина, но я направила ладонь на нее, и черная туша словно врезалась в стену и, басовито рыкнув, спряталась за домами.

– Мы бы могли попробовать твой план, – признал Шрам. – Но чары… Я не смогу защитить тебя от них, Мэди. Они скажут свое поганое чарослово, и я сам полезу на башню, чтобы перерезать тебе глотку.

– Отражатель! – вспомнила я и, сорвав с шеи кулон, всунула Шраму в руку. Зеркальная рыбка смотрелась мальком на его широкой ладони. – По идее, он защитит.

– По идее? – повторил он, погладив большим пальцем шершавую поверхность, и потрогал второй кулон – кружочек с камешком в центре.

– На мне работал. Его делал высший чар, самый лучший.

– А ты?..

– Мне уже не надо, – мотнула я головой.

Защита мне сейчас не нужна. Она и так со мной. Свет Бастиана обратит все чарослова в пепел. Шрам облизнул губы и надел на себя кулон. Цепочка едва сошлась на его мощной шее.

– Направо, – скомандовал он.

***

Мы добрались до башни без происшествий. Я бросила чаромобиль и побежала наверх, а Шрам остался внизу. Ветер чуть не сдул меня с крыши, дернул за косу, которая и без того растрепалась. Зеркала наверху казались ночными озерами, полными звезд, и я выпустила чаросвет, не мешкая ни секунды. Свет сорвался с моих ладоней, ударился о гладкую поверхность и взлетел к небу.

– Ох, – вырвалось у меня.

Я ведь учила архитектуру света! Важен угол, под которым направляется луч. Как я не подумала об этом раньше? Прижавшись к парапету, я попыталась направить чаросвет сбоку, еще раз, другой угол – и снова провал. Проклятые зеркала отражали мой свет как угодно, только не на город. Видимо, профессор Строк был прав, и мне бы точно не помешали дополнительные занятия по архитектуре света.

Мои руки задрожали, и я разревелась от отчаяния. Неужели все зря? У Расмуса же как-то получилось!

Я глянула вниз и ударила чаросветом по твари, несущейся к башне.

– Сам справлюсь! – гаркнул Шрам. – Не отвлекайся!

– Зеркала отражают не туда! – пожаловалась я.

Шрам выругался, а я попробовала ударить в одно из боковых зеркал: луч сорвался с него и ушел через реку в сторону погибших Порожков.

– Спускайся! – выкрикнул Шрам. – Скорей! Они уже идут!

Колючий морозный воздух обжег мое горло, когда я, ахнув, вдохнула слишком много. Пятнышко света двигалось прямо сюда, к башне, а шло оно от таверны.

– Тетя Рут… – прошептала я.

Я ударила в таверну чаросветом, и он отразился от остатков разбитых окон. Твари кинулись врассыпную, они визжали, крутились на месте, пытались спрятаться под крыльцом и в распахнутых настежь дверях.

– Тетя! – с отчаяньем выкрикнула я.

– Мэди, вниз! – заорал Шрам.

Я вытерла слезы и смогла разглядеть чара, который шел к башне, четко и ясно. Я уже видела его однажды: эту кривую ухмылку на тонких губах, раздувающиеся ноздри, безжалостный свет в холодных глазах. Он поднял взгляд и помахал мне приветливо, как доброй знакомой, и я ударила светом в него.

Чар лишь раскинул руки и закрыл глаза, как будто наслаждаясь солнцем. Он пришел за мной. Опять. Серые одежды, никаких знаков дома, эквилибр, которого послали оракулы. Потому что я мешаю равновесию. Путаю нити их великого ковра. Меня быть не должно. Ничего личного. Просто помеха светлому будущему.

– Сама спустишься? – громко спросил чар. – Или мне за тобой подняться?

Он вдруг свистнул – резко, пронзительно, и тьма позади него заблестела глазами тварей. Я обвела взглядом Порожки и увидела три пятнышка света, которые плыли к башне. А еще – людей, которые выбирались из домов и тоже шли сюда: в смешных жилетах, расшитых зеркалами, которые должны были защитить их от чар, с ножами, топорами и вилами.

Я ударила снова – теперь в тьму позади чара, и он досадливо поморщился, когда твари завизжали от боли.