Страница 80 из 90
Она передернула плечами и обхватила себя руками, а Бастиан задумчиво посмотрел в окно. Большая черная птица вдруг вспорхнула словно из ниоткуда, шумно забив крыльями, и полетела в сторону Сумерек. Бас провел птицу взглядом, пока та не превратилась в точку. Он понимал, о чем говорит Ирис: что-то назревало.
***
День выдался суматошным и нервным. Профессор Понки отвела нас в оранжереи, и парни умудрились подраться прямо там, сцепившись из-за ерунды. Арвена вступила в навоз, а когда Лекса начала насмехаться, швырнула в нее вонючим комком, испачкав белую блузку. На архитектуре света одна из блондинок разрыдалась, получив результаты контрольной, но на меня профессор Строк теперь не обращал никакого внимания. А на законах чар профессорша вообще разоралась и выгнала нас всех из кабинета за разговоры, хотя все сидели как мыши.
– Минус! – визжала она, указывая пальцем на выход. – Всем!
– Наверное, звезды как-то не так встали, – предположил Фалько, чей оптимизм, казалось, не могло поколебать ничего. Закрыв глаза, он пошевелил пальцами, как будто играя на невидимых струнах мироздания. – Я чувствую… Чувствую… В столовке сегодня будет рагу. Проверим?
– Я не голодна, – сказала я. Мне и правда кусок в горло не лез. – Знаешь, такое тягостное чувство, как будто я должна куда-то бежать, что-то делать…
– К Бастиану? – предложил Фалько. – У вас, насколько мне известно, как раз есть одно незавершенное дельце.
Он многозначительно ухмыльнулся и подвигал бровями.
– Ой иди ты, – беззлобно ответила я. – Скажи, твоя мама дома?
– Не знаю, – пожал он плечами. – С утра была. А что, хочешь задать ей вопрос по поводу Баса? Мне ты не веришь? А ведь я потомственный прорицатель! Вот смотри, – он остановил девчонку с курса постарше и спросил: – Скажи, сегодня в столовке рагу?
– Суп с фрикадельками, жареная рыба и рис, – отрапортовала она и кокетливо улыбнулась. – А что, рыжик, приглашаешь пообедать вместе? Это ведь ты забил тот гол на чаркроссе?
Я оставила Фалько с очередной блондинкой и пошла к преподавательским домикам.
Сегодня меня интересовало не будущее, а прошлое. Я хотела расспросить Фелицию о Расмусе. Они вроде давно друг друга знали и общались как близкие приятели. Мне хотелось узнать о нем больше, и я думала, в этом Фелиция мне не откажет.
По небу неслись облака, ветер гнул ветки деревьев, и я подняла ворот пиджака, пытаясь согреться, а заодно прикрыть засосы, которые уже пожелтели, но до конца не сошли. Когда проходила мимо дома Расмуса, заметила у кустов гортензии крупную фигуру в сером. Эквилибры из службы оракулов все еще шныряли по территории академии, надеясь выловить новую рыбку. Сердце забилось быстрей, подгоняя, и я, прибавив шаг, подошла к дому Фелиции.
Она была на веранде. Сидела в кресле-качалке, закутавшись в зеленый плед с пушистыми кисточками, и раскачивалась так сильно, будто собиралась взлететь к бегущим облакам. Колокольчики на веранде жалобно звенели, ветер срывал лепестки с цветов и нес их куда-то вдаль.
– Пришла, – обреченно произнесла Фелиция и поднялась.
– Добрый день, – сказала я. – Я подумала, если вы не очень заняты…
Фелиция тряхнула головой и быстро ушла в дом, оставив меня в замешательстве.
– Иди сюда, – позвала она из кухни, и я поднялась по ступенькам и перешагнула порог.
Тени облаков мелькали по скобленой столешнице и белым стенам, пробуждая унявшуюся было тревогу. Фелиция подвинула ко мне уже остывший чай в тонкой фарфоровой чашке и убрала кудрявую прядь волос, взмахнув рукой так, что браслеты зазвенели. Ее глаза цвета крыжовника влажно блестели, и сегодня Фелиция выглядела еще более взвинченной чем обычно.
– Знаешь, что мне непонятно? – спросила она. – Почему Бастиан так уверен в том, что ты его судьба? Он как будто даже не колеблется! Что это? Упрямство избалованного наследника великого дома? Желание получить свое? Страсть? Бесшабашность юности? Или в этом есть своя глубокая мудрость?
Я пожала плечами, невольно смутившись.
– Хотела бы я так же, – со вздохом призналась она и потерла лицо руками. – Сомнения разъедают мою душу, Мэдерли. Я все думаю и думаю… Может, я не имела права лезть в судьбы других? Может, я не должна была вмешиваться?
– Вы ведь говорили про восстание, – напомнила я. – Фалько…
Фелиция покивала.
– Если об этом узнают, меня отдадут под суд оракулов, – призналась она. – На самом деле мой уровень не такой уж большой. Но есть нюанс – он весь в одной точке. Словно луч, направленный строго в нужное зеркало. Все равно что Бастиан, которого не сбить с цели. Ты же, Мэдерли…
Она покусала губы, оглядывая меня с сомнением.
– А что со мной не так?
Я отпила чай, но не почувствовала вкуса, хотя уверена, он был ягодным и сладким, как я люблю.
– Я вообще боюсь тебя трогать, – со вздохом призналась Фелиция. – Это как лезть в кокон бабочки раньше времени, понимаешь?
– Не очень.
Ее губы вдруг задрожали и искривились.
– Но времени больше нет! – с надрывным отчаянием воскликнула она и, спрятав лицо в ладони, разрыдалась.
– Фелиция…
Соскользнув со стула, я быстро подошла к ней, неловко обняла за плечи, и она вскинула ко мне лицо: воспаленные веки, покрасневшие глаза, обкусанные губы…
– Это будет сегодня, – лихорадочно прошептала Фелиция, и ее зеленые глаза сверкнули ярко, как драгоценные камни. – У всех своя игра. Не только я пытаюсь исправить будущее так, как было бы лучше. Понимаешь? У каждого свой фатаруг, Мэди. Ты боишься пройти точку невозврата, а кто-то делает шаг за шагом и даже не замечает, как переменилась его судьба.
– Что будет сегодня? – спросила я, и сердце громко отбивало каждую секунду, что она молчала.
– Ночь, – выдохнула Фелиция. – Сегодня наступит ночь.