Страница 30 из 46
Театр оказался недалеко и был построен в стиле восемнадцатого века разумеется Земли. На входе в зал нам выдали бинокли и программки, совсем как в былые времена. Вокруг неспешно по залу в поисках своих мест двигались нарядные с празднично настроенные люди. Дамы увешанные бусами обмахивались симпатичными веерами. На большинство мужчин были надеты смокинги и галстуки-бабочки. По залу бесшумно огибая аккуратненько зрителей ездили замаскированные роботы-уборщики, сдувая вернее собирая все пылинки и соринки. Мне было смешно наблюдать за плавно двигающимся по паркетному полу имитаторами жестяного ведёрка со вставленным в него шваброй. Здорово они замаскировались! Только вот в моё время вёдра сами по себе без участия уборщицы не бегали.
Театр обычно начинается с вешалки, а сегдня театр начинался в честь премьеры с фуршета. Нам предложили на выбор по бокалу шипучего лимонада жёлтого цвета или лёгкого вина. Это было символично, ведь сегодня играли оперу по некогда очень популярному рассказу великого фантаста Рэя Бредбери «Вино из одуванчиков». Подаваемое вино в высоком узком бокале отсвечивало янтарным блеском и было сладким немного терпким и пахло летним солнечным днём. Или это мне всё только показалось? Это я такая впечатлительная?
Я улыбалась встреченным людям, они мне в ответ тоже улыбались. Все вели себя, как давние знакомые. Душечка так вообще со многими раскланивалась и обнималась, как с приятелями. И когда она всё успевает? Когда она успевает поддерживать со всеми этими людьми дружеские отношения? Глядя на внученьку я понимаю, что люди изменились, стали шустрее, смелее и проделывают такие штуки и с такой невообразимой скоростью, что моё поколение иначе, как медлительным и задумчивым и назвать-то трудно.
Мы с Душечкой выпили по бокалу вина, закусили миниатюрными бутербродиками с какими-то морскими гадами или не гадами. В вазах были и фрукты, но всё незнакомые мне. Наконец мы направились на свои места и расселись в удобные большие и довольно мягкие кресла. Когда все расселись, мягко приглушили свет, заиграл живой оркестр, подняли по старинке занавес, и началось само действо. Шикарные декорации, мощные живые голоса — всё впечатляло.
Девочки, мальчики, одуванчики-одуванчики!
Вино из одуванчиков для вечных девочек и мальчиков.
Арии и мелодии звучали слаженно, музыка лилась рекой. Я думала, что не понимаю и не люблю музыку и заскучаю в опере, но этого не случилось. Вопреки моим опасениям оказалось, что хорошая добротная музыка мне вполне пришлась по душе. В антракте мы с Душечкой традиционно направились в буфет. Там мы выпили п бокалу того самого замечательного вина из одуванчиков, того самого великолепного напитка богов.
— Ох. хорошо! — Крякнула никого не стыдясь Душечка. — Настоящее! Вина не доверяют изготавливать леприкаторам. Оно не получается таким вкусным, да и голову не дурит, искусственное вино не хмелит, так что тут всё по честному. Я попробовала непонятные фрукты, тоже неплохо, проглотила малюсенький бутерброд с сыром. От любопытства, а так же от нечего делать, я рассматривала огромную под потолком хрустальную люстру со множеством подвесков. Даже если она не являлась винтажной, всё равно могла по праву считаться образцом искусства и была по истине великолепна. Душечка уже успела где-то надыбать ажурный веер из белого материала и величаво им обмахивала свои открытые плечи, чем ещё больше привлекала внимания. Из-за веера внученька бросала томные взгляды на проходящих мимо одиноких мужчин. Заметив мои поджатые губы и явное осуждение, Душечка произнесла скрывая нервный смешок:
— И в чём проблема? Я же сменила свой статус на «совершенно свободна»! Я что некрасивая? Или быть может я не заслуживаю личного счастья? — Душечка явно сердилась на меня, усиленно замахала белым веером. У меня не было желания спорить, особенно в такой чудный вечер:
— Душечка, ты очаровательна! Ты блистаешь в этом шикарном платье. Мужики на тебя так и пялятся, только что шеи не посворачивали.
— Пялятся, но не зовут на танцульки, на свиданки, на гляделки! — Душечка гневно топнула ногой. Мужчина, что пытался ей призывно улыбнуться в страхе отскочил в сторону. — Со мной даже не пытаются заговаривать!
— Успокойся, дорогая, может ты слишком популярная, и кавалеры воздерживаются, боясь отказа? — Я попыталась смягчить норов внученьки.
— Не знаю, — растерялась всегда неунывающая подруга и с пристрастием принялась вглядываться в огромное в пол зеркало в фойе. Потом моя взбалмошная родственница призывно улыбнулась своему отражению, придирчиво заценила собственный наряд и удовлетворённая увиденным, повела меня обратно в зал. И вовремя, прозвучал первый звонок, пора поторопиться. И снова приглушили свет после третьего звонка, медленно погасли огромные величественные люстры, благородные шуршащие шумы в зале стихли, умолкли тихие переговоры, действие продолжалось. Я как зачарованная боялась даже стронуться с места, боялась пропустить хоть один звук, одно движение актёров.
Душечке тоже спектакль понравился. Не понравилось только, что её никто не окавалерил, то есть никто из присутствующих в зале одиноких мужчин, не позвал девушку на свидание, хоть и проявляли кавалеры внимание, но всё не то. Ну и меня тоже никуда не позвали, что не удивило и не возмутило. Я не стремилась к брачным играм. Моё мнение в данном продвинутом сообществе уважали и по пустякам не приставали, не навязывались со знакомствами. Я принимала участие только в экспериментах да и-то научных и-то благодаря неугомонной Душечке. Вот найду сынульку, пообщаюсь с ним и тогда займусь личной жизнью. Может, тряхну стариной, да ещё и замуж выскочу! Не такая я уж и старая по современным меркам, не такая уж и страшная. Сейчас приветствуется индивидуальность, а с этим у меня всё в порядке. Мой неповторимый внутренний мир вполне может заинтересовать какого-нибудь мужчинку моего же возраста, или даже не моего. Потом проверю.
Словом, у меня от посещения театра осталась лёгкая грусть по невозвратно ушедшим годам юности.