Внутренний враг

В. Н. Муравьев - публицист, автор того же сборника: "

русское интеллигентское миросозерцание есть доведенное до конца отвлеченное построение жизни. В основах русского социализма и в значительной мере либерализма лежит отрицание истории, полное отрицание и отверженце действительности совершающегося" [10, с.227].

Н.А.Бердяев: "

Русские нигилисты 60-х годов - я имею в виду не только Писарева, но и Чернышевского, Добролюбова и др. - были русскими просветителями, они объявили войну всем историческим традициям, они противополагали "разум" ...> всем верованиям и предрассудкам прошлого" [11, с.38].

Эти слова Бердяева подтверждают внутреннее родство "интеллигенции" не только с "малым народом" эпохи французской революции, но и с маздакизмом. Впрочем, он отмечает и более глубокие корни ее мировосприятия, восходящие к Маркиону, концепция которого лежала в основе антисистемы павликианства: "

Бакунин производит впечатление богоборца с мотивацией, родственной маркионизму. В Ленине это находит свое завершение" [11, с.35].

Подавляющее большинство авторов обращают внимание и на свойственное интеллигенции ощущение собственной избранности, полное противопоставление себя этносу, ненависть к нему и его истории.

П. Б. Струве неоднократно указывал на психологию и традицию государственного отщепенства интеллигенции: "Это отщепенство и есть та разрушительная сила, которая разлившись по всему народу и сопрягшись с материальными его похотями и вожделениями, сокрушила великое и многосоставное государство" [12, c. 275].

Овсянников-Куликовский:

Интеллигент "относится с величайшим отвращением к историческим формам русской жизни, среди которой он чувствует себя полным отщепенцем" [4, с.127].

Р. Виппер - профессор, историк: "

Наша великая страна во многом глубоко несчастлива, но одно в ней здорово, сильно и обещает выход и освобождение - это мысль и порыв ее интеллигенции" [9, с.239].

Во второй половине XX века эту мысль станут выражать более прямо: "вменяемые среди невменяемых".

Н. Бердяев: "

Интеллигенция скорее напоминала монашеский орден или религиозную секту со своей особой моралью, очень нетерпимой, со своим обязательным миросозерцанием, со своими особыми нравами и обычаями, и даже со своеобразным физическим обликом" [11, с.17].

Бердяеву принадлежит и еще одна замечательная характеристика: "

Столкнулись Россия бытовая, унаследованная от прошлого, дворянская, купеческая, мещанская, которую поддерживала империя, и Россия интеллигенции, духовно революционная и социально революционная, устремленная в бесконечность, ищущая Града Грядущего" [11, 0.70].

Как красиво, романтично написано, просто нельзя не умилиться подвигу борцов за светлое будущее, но невольно замечаешь: ба, да возвышенным борцам противостоят все слои русского народа, созданное им государство, его исторические традиции, а как называется тот, кто видит во всем народе своего врага и борется с ним и его государством ?

Впрочем, довольно примеров - их можно множить и множить. Вполне правомерно сделать вывод: представители как правого, так и левого лагеря обнаружили и описали появление в русской жизни совершенно новой силы, не сводимой к обычным идеологическим и политическим течениям, силы, стоящей вне русского общества и его системы ценностей и ведущей борьбу с ними на уничтожение, одним словом, описали вышедший на арену русской истории "малый народ" (общественнополитическую антисистему).

Образование в России антисистемы вовсе не означало, что появилась какая-то глубоко законспирированная тайная организация, плетущая сети заговоров. Люди с отрицательным мироощущением, ненавидящие Россию, мечтающие построить на ее месте "царство света", были во всех слоях и группах общества, правда, преимущественно среди образованной его части, как более затронутой воздействием химеры. При этом относительно конечной цели царства света мнения были самые разнообразные: одни предлагали сделать все как в Англии, другие как в Германии, а третьи полагали необходимым ориентироваться не на существующие образцы, а на - самые передовые теории цивилизованного сообщества (проводниками марксизма первоначально были крайние западники). Но все они сходились на необходимости полного разрушения исторической России, этой ошибки истории, что и обеспечивало ощущение внутреннего единства - особого народа в темном царстве.

Политическая составляющая, как везде и всегда, длительное время была далеко не главной в деятельности "малого народа". В зависимости от личных качеств и возможностей одни под влиянием ненависти просто брюзжали в гостиных, другие писали книги и статьи, третьи внушали отвращение к собственной стране молодому поколению в гимназиях и университетах. Каждый реализовал свою ненависть где мог и как мог. Медленно, но неуклонно они формировали общественное мнение, вводили в сознание людей совершенно определенный комплекс идей: русские - нация рабов, Россия - тормоз на пути прогресса человечества, русская история не удалась - всегда отсталость, темнота и дикость. И эта никак первоначально организационно не оформленная и почти незаметная работа "малого народа" являлась и является самой, наверное, опасной стороной его деятельности: "народ, так оценивающий свою историю, существовать не может" [4, с.99].

В политической области также не было организационного единства. Люди с негативным мироощущением шли во все движения левого толка. Большую роль играли опять-таки личные качества: не всякий способен быть бомбистом. Кроме того, от неприятия России до ненависти к ней масса градаций. Однако ощущение внутреннего единства не терялось и наглядно воплотилось в знаменитом принципе "слева врагов нет". Что, естественно, не мешало тем, кто в большей мере освободился от "темного" груза традиций своего народа, искренне презирать недостаточно чистых и последовательных и при первой возможности поставить их к стенке.

В партии левой направленности, конечно же, шли не только представители "малого народа", было и много подлинных патриотов России, стремившихся сделать жизнь своего народа лучше, а свое государство более могучим и процветающим. Однако лица с отрицательным мироощущением, как наиболее принципиальные и бескомпромиссные обличители всех и всяческих язв, обычно становились в таких партиях либо вождями, либо двигателями. Именно они привели к тому, что русский либерализм был проникнут отрицательными мотивами и стал не одной из созидательных общественно-политических сил, как в других государствах, а непоследовательной и половинчатой силой разрушения. С. Л. Франк писал: "Давно ли вообще идеи родины, государства, порядка открылись русскому либеральному общественному сознанию, как положительные идеи? Для большинства едва ли раньше начала этой войны, которая своей грандиозностью открыла глаза даже полуслепым и, вопреки всем привычным верованиям, принудила их просто непосредственно ощутить опасность пренебрежения к этим идеям" [6, с.300]. Но было уже поздно.

Действуя в самых разных областях (политика, идеология, культура, экономика), "малый народ" подобно раковой опухоли подточил духовные основы русской жизни, заразил большие слои населения ядом нигилизма и тем самым подготовил почву для катастрофы начала века. Не он вызвал кризис, но он сделал все, чтобы придать ему характер тотального уничтожения. Нельзя не согласиться с Бердяевым в том, что Ленин никогда бы "не смог осуществить своего плана революции ...> без переворота в душе народа" [11, с.102], который подготовила так называемая интеллигенция. Успех разлагающего влияния "малого народа" на рубеже веков, да и на протяжении всего XX века, объясняется тем, что в фазе надлома этногенеза господствует чувство всеобщего недовольства, а значит, есть питательная среда для идей отрицания. Кроме того, "малый народ" действовал в режиме наибольшего благоприятствования, никакого серьезного целенаправленного противодействия не было, т.к. начать борьбу означало признать, что у нации есть внутренний враг, а это мракобесие, в цивилизованном мире недопустимое.