Страница 4 из 55
Необыкновенное?
Вот и ходит он от родника к роднику, вдоль реки и по берегу моря, где волны целуют камни, обнажая спрятанную красу.
Невиданное?
Не сделать ли на дворцовой стене восход второго солнца? Жрецы говорят: такое бывает один раз за шесть веков. А шесть веков назад еще не знали хаиссауа.
Из диорита он составит звездное небо, из антрацита — черные силуэты гор, лица — из янтаря… А солнце? Говорят, на дальних островах есть особенный камень — зеленый вечером, красный при дневном свете. Солнце будет загораться и гаснуть, гаснуть и загораться.
Так он и скажет казначею: «Посылай корабли на дальние острова». И Властелину скажет: «Руби мне голову, владыка, но, если хочешь во дворце невиданное, вели достать двухцветный камень!»
Кто кому диктует волю: владыка искусству или искусство владыке?
Властелин сказал: «Достать двухцветный камень, сколько требуется. Казна пуста? Придумай новый налог. На то ты и казначей. Кораблей нет? Построить!»
Он сказал еще: «Кто владыка реки: я или жалкий самозванец, царек Верха? Неужели я не могу выложить стену в моем дворце какой-то жалкой двухцветной глиной? Доставить!»
На самом деле он был глубоко равнодушен к мозаике хаиссауа, к мастерам, камням, живым и неживым, к десяти тысячам новых солнц. Но искусство увязывалось с политикой. Пусть у него — у Властелина Низа — дворец будет роскошней, чем у узурпатора Верха. Пусть послы видят своими глазами, что он богаче, и, следовательно, сильнее. Колеблющиеся князьки предпочтут поддерживать сильнейшего. Казну им не покажешь, солдат не приведешь для подсчета, а дворцовые стенки у всех на виду.
Кто сильнее в действительности, сказать трудно. В истории всякое бывало: и Верх был победителем и Низовья. Низ, пожалуй, был богаче сейчас, он торговал с заморскими странами. Зато Верх мог перекрыть плотины, оставить Низ без полива и без хлеба. Естественно, Властелин Низа мечтал завоевать Верх, раз навсегда устранить угрозу голода и стать единственным господином Реки.
В дальнейшем, утихомирив Верх, можно будет справиться и со Степью. Проще простого: поставить гарнизон у каждого колодца. Кочевники на коленях приползут, умоляя, чтобы им разрешили напоить стада. Сейчас солдат не хватает на все колодцы, потому что Низ стережет Верх, а верхние стерегут нижних. Но когда Река станет единой, Степь покорится немедленно. И тогда… что тогда? Тогда Властелин посадит солдат на корабли и завоюет дальние острова: и медные, и золотые, и меховые, благовонные, целебные, пряные… и острова двухцветного камня. Не покупать будет, а приказывать. И станет властителем всего мира. И объявит себя божественным. Выше всех богов. И… И тогда придумает, что еще…
Но пока надо начинать с покорения Верха. Обстановка благоприятная: владыка Верха стар и немощен, сыновья его смотрят косо друг на друга, знают, что победитель обезглавит всех братьев. Если младших поддержать против первенца — законного наследника, каждому обещать по уделу…
Время подходящее: колодцы полны после весенних ливней. Но на небе кровавая звезда. Что означает это знамение?
Кто обольется кровью — Верх или Низ? Старший жрец — Уста богов — говорит, что надо обождать. Сколько ждать? Надоело ждать! Надо еще раз спросить, пусть скажет точно!
— Эй, слуги, есть тут кто-нибудь? Великого Толкователя ко мне!
Устами богов называли верховного жреца, Толкователя знамений.
Он и сам верил, что боги через него выражают свою волю, подсказывая слова и мысли. Ему было легко жить: всякая мысль от богов. И трудно жить: ошибся, значит, не понял богов, значит, боги им недовольны, выберут другие уста.
Боги представлялись ему подобием земных владык, только мощнее, но такими же жадными, самолюбивыми, самодовольными и капризными.
Жадность их насыщалась жертвами. И к счастью — без труда. Неосязаемые боги охотно питались дымом, не протестуя, чтобы мясо поедали жрецы; довольствовались не жертвами, а изображением жертв и соглашались, чтобы преподнесенные меха, золото и медь хранились в храмах.
Самодовольство богов удовлетворялось торжественными празднествами, обрядами, униженно льстивыми молитвами.
С капризами труднее всего было. Как известно, пути богов неисповедимы. О своих намерениях боги молчали, изредка отделывались невнятными знамениями, которые можно было толковать так и этак. Кровавая звезда распухла! Явное знамение. Кто-то обольется кровью, но кто?
Долгий опыт научил Толкователя рассуждать, угадывая будущее.
Ведь и капризный смертный владыка может задумать все, что угодно, но при всем своем великолепном могуществе он не всесилен. Приказ он может дать, может повелеть войску выступить в поход хоть сегодня. Но чтобы выполнить приказание, нужно время. Войско пойдет пешком от колодца к колодцу, двадцать дневных переходов от столицы Низа до столицы Верха. И уже дней через пять стражи колодцев предупредят вражеского властителя. У него будет пятнадцать дней, чтобы приготовиться к отпору. Силы примерно равны, но нападающие устанут в походе. Можно предсказать исход битвы?
Приказы мгновенны, на походы потребно время на Реке и на небе.
Боги могут занести карающий меч, послать кровавую звезду куда угодно. Звезда послушно поскачет по небесным степям, будет скакать и скакать из созвездия в созвездие. Глядя на небо еженощно, можно подсчитать, когда и куда придет небесный огонь. Вот ныне Красный демон послал свой пылающий ковчег на государства Реки. Такое было, бывало шесть веков назад. Но обошлось. Ковчег пришел и прошел. Солнца разошлись, словно всадники на скаку, помахав саблями. Когда разойдутся на этот раз? Если скоро, колодцы не успеют пересохнуть от лишнего жара, можно выступать в поход. Если не скоро, воды не будет в колодцах; кто первый выступит, тот и останется без войска. Но огненному ковчегу нужно время. Сколько?
— Эй, кто там, призовите ко мне жреца Красного демона!
Любопытство было главной чертой Клактла.
С детских лет ему хотелось знать все: тайны суши и моря, тайны камня и дерева, тайны души и тела, жизни и смерти, тайны страны Реки и чужих, заморских.
Тайны были ведомы только жрецам.
Сам Клактл вышел из простого сословия — купеческого, но он упросил отца отдать его в обучение жрецам. Отец понес в храм дары, братья были довольны — и стал Клактл послушником, старательным, даже истовым: по ночам твердил священные тексты старинных книг, изнурял тело и закалял дух постами. Заслужил посвящение в первую степень, потом во вторую… Все равно главные тайны ему не открыли. Младшим жрецам приоткрывали только часть тайн: или тайны исцеления тела, или тайны Реки, или тайны стихий, или тайны светил, и то далеко не все. Например; «Планета Айтл, встречая Тектл в доме Ящера, порождает мошенников и воров».
Клактлу поручили следить за планетой Цхоктл — самым ярким из светил — красным Глазом Демона.
Клактл был прилежен, отмечал положение Глаза ежедневно, подметил, что Глаз перемещается все быстрее и становится ярче.
Сам Великий Толкователь — Уста богов — выслушал его со вниманием и похвалил усердие.
Мало того: приказал докладывать о Глазе регулярно.
Клактл не ведал, что жрец Уста богов знал о предыдущем сближении двух солнц шесть веков назад. Клактл был потрясен прозрением Толкователя.
А Глаз рос и рос, стал как уголек, как фонарь, как пламя костра. И уже на Глаз непохож, на звезду непохож, как бы второе солнце оказалось на небе, а ночь съежилась чуть ли не вполовину.
Вновь Великий Толкователь — Уста богов — призвал Клактла, сказал внушительно:
— Сын мой, трижды помолившись богу Техохтлу, проси, чтобы дал тебе разума для трудного дела. Закрой-лицо закопченной слюдой, чтобы дерзким взором не оскорбить Демона, не то поразит тебя слепотой. Вбей в грунт два столба, как наставляли тебя в годы послушничества и с молитвой измерь угол между тенями. Проси богов, чтобы не скрыли от тебя точного срока, когда сойдутся на небе Солнце и Демон и когда испуганный Демон решит удалиться в свою звездную нору.