Страница 76 из 120
Я хотел было снова поторопить от волнения Пророка, но отвлёкся на громкий неразборчивый вопль. Вернулись так не вовремя два охранника, что бегали ловить Кахира. Дорогу возле поленницы им перегородил Апостол. Я не заметил, когда он оказался так близко к «дикарям». Не услышал его шагов из-за гула пламени. Широкий взмах лезвия наискосок, очерчивает глубокую рану на горле первого психа. Сразу у меня в голове вспыхивает образ умирающего Прозрачного. Я сморгнул, сгоняя его. «Дикарь» с хрипом царапает ногтями рассечённое горло, заваливается на спину. В один короткий прыжок, Апостол оказался перед вторым охранником. Удар снизу вверх, под подбородок, пробивает череп мужчины насквозь. Всё это заняло от силы три секунды. Двигался этот ублюдок слишком быстро! Если бы мне пришлось с ним махаться, я бы сразу проиграл! Упаси Зона с ним на кулаках сойтись!
— Вы бы поторопились, — деловито посоветовал Апостол, стряхивая с мачете кровь. — Еще немного и Водяной повторит судьбу Жанны Д’Арк.
— И без тебя знаю, — услышал я тихое злое шипение Пророка где-то позади столба. Пара щелчков секатора и тугие путы на запястьях ослабли. Мышцы задубели, кошатнику самому пришлось стащить с меня остатки верёвок. Закинув мою руку себе за плечо, Пророк помог мне подняться. Сломанную ногу пришлось слегка приподнять, чтоб не задевать больно землю.
— Ты почему автомат не захватил? — проворчал сдавленно я, — вон, Апостол свой ножечек нашел!
— Да знаешь, как-то не до того было! — с раздражением ответил Пророк, остановившись на секунду, чтоб поправить мою руку на плече. — Ножницы искал! Про наши стволы даже и не подумал. Ничего, мужики щас захватят их…
Надеюсь на это. А то бродить по пространственной аномалии с камнями и палками как-то не комильфо.
Шли мы с Пророком медленно, и я своими прыжками на одной ноге, кажется, только мешал ему. Кошатник повёл меня обратно к нашему дому-тюрьме. Между ним и кирпичной будкой подвала виднелась за зарослями тропа. Пройти можно только там — правее сплошной путанный кустарник и к нему всё ближе подбирается огонь. Еще немного и вспыхнет как спичка. Спуск с холма в долину загородила сплошная стена огня, и подбиралась всё ближе к центру деревни. Вокруг всё заволокло серой дымкой, каждый вздох давался с раздражением в горле и лёгких. От нехватки кислорода возрастала паника. Я закрыл нос и рот ладонью, пытался сам себя успокоить, что скоро выберемся на чистый воздух. Под одеждой уже весь взмок от жара, дорожки пота щекотали неприятно кожу…
— Апоштол, шука! Что ты творишь⁈
— Прекрати, блядь! Мы из-за тебя все сдохнем!
От рези в глазах выступили слёзы, мешали смотреть нормально. Сквозь серую мыльную пелену я видел, как этот ублюдок снова машет канистрой. Теперь на дверь барака. Не знаю, попал ли керосин на Волкова с Семецким, но кто-то страшно заорал вместе со вспышкой огня. Дверь дома распахнулась с грохотом, снова чьи-то крики. Пророк остановился, грязно выругавшись сквозь зубы. Я быстро смахнул влагу у глаз, часто поморгал, чтоб хоть что-то разобрать.
Пятеро «дикарей» смогли вывалиться наружу, прорвавшись через горящий дверной проём. И вместо того, чтоб как-то попробовать потушить хотя бы свой дом, они набросились на Волкова с Апостолом. Семецкого я нигде не видел. Багира всё так же лежал мёртвым грузом возле крыльца. Огонь опасно близко подобрался к нему. Поджигателю нашему точно наплевать на Витьку, а Волков не в состоянии помочь ему, даже если очень хочет. Отбиваться от сразу трёх противников голыми руками — такое себе удовольствие! Перехватив за руку одного с молотком, и вломив ему в челюсть, капитан сразу же получил удар в живот от другого «дикаря». Зажимают, гады, к стене его, отступить даже не дают!
— Кахир! — сдавленно прикрикнул Пророк, указав на Витьку. — Помоги!
Откуда-то из-под ног выскочил мохнатый мутант. В несколько быстрых прыжков добрался до фанатика, вцепился зубами в его левую штанину, потянул на себя. Он, признаю, котяра умный, но не сможет утащить человека! Размер у Кахира не тот!
— Помоги ему, — просипел я. Хрипло кашлянул, сжал пальцами плечо Пророка, чтоб обратил на меня внимание. — Опусти меня и помоги коту! Слышишь, нет?
На склоне что-то с громким хлопком ярко взорвалось. С длинным всплеском пламени в высоту и в стороны. Промелькнула мысль, чисто машинально, вымуштрованная Зоной, что сработала «Жарка». Нет, это, похоже, рванула выброшенная кретином Апостолом канистра керосина. Будь мы ближе к краю холма, нас бы могло задеть. Но и в десяти метрах от огня, я хорошо ощутил докатившую до нас волну жара. Вскрикнув от неожиданности, Пророк чуть присел. Слишком резко, так что я задел покалеченной ногой твёрдый земляной бугорок. От прострела боли в глазах вспыхнуло еще ярче, чем этот взрыв. Глухо зарычав сквозь зубы, я неосознанно сильнее вцепился в ткань куртки кошатника. И тут земля содрогнулась так, что мы оба не удержав равновесия, повалились на траву. За миг до рёва, оглушившего до звона в ушах, я понял, что явился ужас пространственной аномалии. Во всей, мать его, красе! Перевернувшись на спину, я приподнялся на локтях, под торжествующий вой «дикарей». Удав в облике здоровенного пса, занял своей тушей едва ли не половину территории деревни. Языки огня лизали его чёрные лапы, не причиняя вреда. Заражённый Шухов гармонировал с этой картиной хаоса, в самом деле, напоминая выходца из преисподней. Эдакого Цербера, потерявшего две головы. Сердито и как-то осуждающе сверкнув на меня с Пророком жёлтыми глазами, зверюга завертелась в огне, вступая с ним в ожесточенный бой. Хлопала лапами по горящей земле, мотала хвостом, сшибая объятые пламенем деревья. Зрелище, конечно, занимательное, но пора сваливать!
— Давай, пошли! — я легонько пихнул Пророка локтём в бок. Тот мигом вскочил, взял крепко мою руку, но не для того, чтоб поднять, а просто волоком тащить по траве. Каждая неровность на земле прекрасно ощущалась пяткой в носке и отдавалась жжением в сломанной кости. От трения у меня появилось ощущение, что «гипс» начал тихонько сползать. Я молча терпел, сжимая челюсти до скрипа. Смотрел неотрывно на беснующегося Удава. Зверюга топтала открытый огонь, раскидывала и давила обугленные деревья. Серый дым витал вокруг него, обволакивал гладкую шкуру, попадал в ноздри, отчего Удав громко фыркал. Боюсь, что Шухов справится с пожаром быстрее, чем мы удерём из деревни. Он в один прыжок настигнет нас и всех покусает!
Удав перевернул лапой дымящуюся корягу, нажал на неё, разломив с хрустом пополам. Обернулся к нам, приподнял верхнюю губу, показав клыки. Меня прошибла холодная дрожь. Язык прилип к нёбу, и я не мог приободрить Пророка, чтоб он ускорился. Хотя, тащил он меня куда быстрее, чем ведя в вертикальном положении. Шухов отвернулся, мотнув раздраженно длинным хвостом туда-сюда. Ему, хвала Зоне, пока не до нас. Пророк как раз протащил меня мимо бревенчатой стены бани, вышел на тропинку, задел с шелестом ветки низенького деревца. И вдруг странно дрогнул, с коротким вскриком, отпустил меня. Кривясь и тихо матерясь сквозь зубы, он завел руку себе за спину, в попытке не то почесаться, не то достать что-то. Неуклюже пошатнувшись, он рухнул рядом со мной на одно колено, зарычал сквозь плотно сжатые зубы. Теперь-то я увидел стрелу, торчавшую у него под правой лопаткой.
— Пророк! — я подскочил, тут же зашипел от горячей вспышки боли в ноге. Схватил парня за плечо и сам замер. Чем я помочь могу⁈ Я сам с его помощью еле шел! Где Волков с Семецким⁈ Куда они все свалили⁈
Фасад главного дома «дикарей» весь облизан огнем. Входная дверь целиком объята ярким пламенем. Чье-то тело лежит на пороге, с горящей тканью на спине. Багира без сознания валяется в двух-трёх метрах от крыльца, и шальной огонь всё ближе подбирается к нему. Кахир, уставший волочить его, подскочил к своему раненному хозяину. Боднул его широким лбом в щеку и завыл, прямо как мой пёс. Протяжно и жалобно.