Страница 29 из 120
Меня с болезненным толчком вырывают из сна. Открываю глаза во мрачной ночлежке «Скадовска». Вижу перед собой гору мяса в чёрно-красной форме «Долга». В тумбочке чего-то копается, бросая на меня сердитые взгляды.
— Фу, блин, Водяной, ты всю подушку намочил! Слюней напускал, как маленький!
— Я не сплю! — выпаливаю первое, что пришло в голову. Смахнул рукой влагу возле рта, еще не до конца хорошо соображая, чтоб залиться краской со стыда. Нормально я так подушку засосал.
— Ну, раз не спишь, то вставай, давай, — Волков захлопнул тумбочку, так ничего не нашарив. — Умывайся, одевайся и всё такое прочее. Азраил вышел на связь, сказал быть готовыми к походу.
— Опа! — я подскочил на постели, сгоняя сонливость. — А к походу куда?
— Этого не сообщил. У тебя на всё полчаса!
Долго уговаривать меня не нужно. Я пулей бросился в душевую, наспех умылся, надел свой постиранный комбез и вязанную шапку. Больше времени занял завтрак из яичницы с кофе. Не люблю я второпях есть! Подавиться же можно!
Сегодня утром старожилы «Скадовска» выглядели куда бодрее, по сравнению со вчерашним. Неприятные сцены немного забылись, острые углы сгладились. По крайне мере, так казалось внешне. У Лесоруба после рыбалки на холоде и сырости разболелась левая нога, что он когда-то ломал. Полтергейст очень неудачно запустил в него железную бочку, так что нога в обратную сторону выгнулась. Брр! Короче говоря, идти придется мне с Волковым. Хотя я еще злился на него из-за Багиры.
— Слухай, — попивая кофе, я разглядывал кобуру Сергея на бедре, откуда выглядывал пистолет, — а откуда у тебя эта красота?
— Представляешь, на хуях нашел, — с нескрываемой иронией ответил долговец. Тимур прыснул в кулак от смеха в контраст укоризненному взгляду Лесоруба.
— Чего-чего? — я непонимающе приподнял одну бровь.
— Ну, ты меня вчера послал на хуй, а я там пистолет нашел, — ответил Волков, взглядом указав на спрятанный под кожаным чехлом пистолет.
— Да блин, я серьёзно!
— На Сгоревшем хуторе он был, — со вздохом объяснил нормально Лесоруб. — Ты же отказался вчера идти за «подарком», вот Сергей один и сбегал.
Ну вот, другое дело! А то про хуи мне затирает, пидорас противный. Даже стыдно стало немного, что Волков один бродил по Болотам. Так что, да, сейчас мне надо идти вместе с ним. Старик с пацаном точно не в состоянии.
— На-ка вот, — Лесоруб вытащил из-под стола знакомую стальную дубинку, протянул мне. На ощупь она была холодная и вполне тяжёлая. Ну, по башке можно кому-то хорошо съездить.
— Спасибо, — сказал я старику, рассматривая оружие. На одном конце была какая-то пипка, на другом клипса с веревочкой, чтоб крепить на ремень.
— Ты взмахни ей, — со слабой, но тёплой улыбкой посоветовал мне сталкер. Ладно… Я вытянул руку с железной палкой в сторону от стола и махнул ей сверху-вниз. Со щелчком дубинка разложилась, вырастая на целых двадцать сантиметров. Вот, уже лучше!
— Ого! — я повертел её в руке, довольно усмехнувшись. — Кинетическая дубинка!
— Телескопическая, — со смешком поправил меня сталкер, — хотя бы что-то будет у тебя. А то один «Макаров» может не спасти…
Азраил обратился к нам, когда я сделал последний глоток растворимого кофе. Как будто специально фанатик рассчитал момент. Шипения в дырявом динамике прервались громким щёлканьем, перешедшим в низкочастотное гудение. Их скрыл обычным для себя весёлым голосом хозяин «Клетки».
— Всем доброе утро! По Киеву сейчас десять часов, а значит, пора вам выдвигаться в путь! Вас ждет сюрприз в Пустошах у каменного полустанка! Вперед-вперед, крольчатушки, а не то уведут его у вас из-под носа!
С еще одним щелчком радио замолчало окончательно. Я не успел даже задать фанатику вопросы на счёт Багиры. Быстро протараторил свою речь, будто с бумажки зачитал, и смылся, не дав никому слова вставить. Чертила монолитовская!
Мы покинули баржу практически сразу после выступления Азраила. Волков потратил всего минуту на инструктаж Тимура. Лесоруба отправили отдыхать и лечиться в ночлежку, так что паренёк фактически остаётся за главного. Только бы «Скадовск» не спалил, жаря яичницу, например.
Долговец стал моим проводником, ведя скрытыми тропками через трясину. Ходил, видимо, не раз этими путями. Остановил на секунду у перекинутого бревна через лужу, покрутил головой, сморщив нос, и дал добро на дальнейший путь. Детектор аномалий у меня внезапно сдох, отказываясь даже включаться и мигнуть хоть одной лампочкой, так что вынужден довериться чутью Волкова. У него был свой детектор — в голове. Сергей обходил на первый взгляд совершенно чистые участки земли, игнорировал сухую почву и влезал в воду едва ли не по колено. Мне приходилось покорно следовать за капитаном, стискивая зубы. Раз он лезет в грязюку, значит, так надо!
Пока везло, и из живности повстречался только плешивый крысоволк одиночка, мигом удравший с нашей тропы, да ворона, клевавшая трупик совсем мелкого рачка. При виде неё меня вдруг осенило. Вот чего мне так не хватало в «Клетке»! Горластых ворон! Они украшают Зону, прогоняют мёртвую тишину, когда надо. А иногда и об опасности предупредят, поднявшись внезапно с деревьев или столбов. Это пока единственная ворона, которую я увидел в пространственной аномалии. Тут и комаров почти нет, хотя на Болотах их должна быть тьма. Зато полно лягушек! Хотя, момент. Вживую я не одно земноводное не видел. Может это всё звуковые эффекты Азраила? Интересно бы узнать, как он в «Клетку» живность загоняет…
— А скажи-ка друг мой! Что у тебя за странная мания к вершинам? — спросил я у долговца, когда мы прошли по продавленным мосткам, снова окунув ноги в воду. Мне надоело идти в полнейшем молчании, слушать хлюпанье грязи под ботинками и зевки раков переростков где-то в зарослях осоки. Волков оглянулся на меня с недоумением, похоже, не сразу понял, что я спросил про сегодняшний пароль «Карпаты».
— У меня батя альпинистом был, — ответил он, остановившись посреди тропы. Мы уже достаточно далеко отошли от баржи, она едва виднелась на поросшем камышами горизонте, а до насыпи с железной дорогой оставалось с полкилометра. Поэтому короткий отдых нам не помешает.
— Он на Памире бывал, взбирался на Пик Ленина, на Пике Победы был, в Альпах. Мечтал на Эверест взобраться, но, наверное, у всех альпинистов такая мечта.
— Он чего… погиб? — осторожно спросил я, заметив, что Сергей говорит об отце в прошедшем времени.
— Угу, на Эльбрусе. Поднималась группа новичков с двумя инструкторами. На спуске кто-то поскользнулся и утянул всю связку. Погибли пятеро, включая моего отца. Мне тогда четырнадцать было.
— А… ясно… — я смущенно потеребил усы, уже пожалев, что завязал этот разговор. Не стал говорить тривиальные «прими мои соболезнования!». Никогда не понимал, какой в них смысл? Пустые слова. Тем более человек умер давным-давно.
— Я не удивился, когда сообщили о его гибели, — Волков равнодушно пожал плечами. — Расстроился да, но не так, чтобы сильно. Была уверенность, что он этим закончит. Альпинисты они… ну, как мы, сталкеры. Их упорно в горы тянет, а нас от Зоны не отдерешь. Так прикипим, что только с мясом драть…
Я развел руками, не найдя подходящего ответа. В чём-то Волков прав. Но всё же Зона это не горы. Тут опасностей побольше. И вообще, я никогда не понимал этих скалолазов! На кой они в горы лезут? Там же денег не платят!
Мимо головы что-то свистнуло, полоснув воздухом по затылку, слева направо. Тюкнулось о влажный бережок. Я машинально обернулся, не успев ничего предположить или заорать Волкову об опасности. Раздвинулись кусты в нескольких метрах от нашей остановки, и показался белый череп крысоволка. Идеально голый, тщательно отскобленный от плоти, с чёрными дырами глазниц. Он украшал голову мужика в качестве маски. Поверх потрёпанной спортивной синей куртки, намотана зачем-то целлофановая плёнка. Под её плотные мотки натолкали подгнившую листву. Рядом возник еще один «череп», но в свободовской форме. Я чётко увидел нашивку анархистов на руке странного типа. Этот где-то нашел старую гирлянду и накрутил на себя, превратившись в новогоднюю ёлку. Оба издали боевой клич туземцев, сотрясая кулаками. Один из них сжимал острый камень. Видать таким в меня швырнули, и хорошо, что не попали!