Страница 28 из 120
— Волков, ты совсем охренел?!! — не думая о последствиях, я бросился на долговца, толкнув его с силой в сторону. Свалить эту громаду не смог, хоть отодвинул его от Виктора, что задыхался на полу. Я потянулся к Багире ослабить верёвки, но тот дёргался в конвульсиях, затягивая петлю еще хуже.
— Я не понял, что у него припадок, — без тени вины сказал Волков. Еле сдержав в себе ругань в адрес долговца, я крепко схватил Виктора за плечи, дёрнул на себя. Просунул пальцы под удавку на шее. Слишком туго! Не заметил, как рядом со мной на корточках оказался Апостол. Он пошарил по узелкам, нашёл нужную лазейку и потянул где-то. Витька хрипло вдохнул полученный кислород. Припадок еще не отступал. Парень крупно трясся, глядя в пустоту огромными пустыми глазами. Убедившись, что хотя бы дышит он теперь свободно, я положил его на пол, повернув голову слегка в бок, как учил Лесоруб. Смотреть на него было жутко. По сердцу пилили как наждачной бумагой. Постепенно он начал затихать.
— Сука… — прошипел с тихой злостью я. Не могу сказать точно, кого именно обругал. Волкова, что сотворил такое с Багирой, Апостола, припёршегося к нам внезапно и всё испортившего, или же Азраила, что испортил здорового нормального парня…
— Всё с ним нормально, — спокойно произнёс Апостол, проверив двумя пальцами пульс на шее обмякшего Багиры. Обхватив монолитовца поперёк туловища, вольник легко закинул его себе за плечо, так что голова парня болталась внизу. — Что-то задержался я у вас. Пора в путь.
Жалость к Багире сдавливала грудь изнутри. Хотелось наорать на Волкова, потребовать оставить бывшего свободовца на барже, разорвать на нём веревки и вытолкать Апостола взашей! Только меня самого выбросят на улицу, после любого протестного писка. Будто снова вижу, как бросаю Витю на лестнице, а внизу к нам мчится голодный разъярённый кровосос. Стою и хлопаю беззвучно ртом, вместо того, чтоб заступиться за своего товарища, спасти от несправедливости. Молча наблюдаю, как Апостол выходит в тёмный коридор неся на себе безвольного Багиру. Самому от себя тошно…
Волков не стал провожать сталкера с фанатиком, а набросился на рюкзак, оставленный посреди бара. Так что закрывать за ними дверь пришлось мне одному.
— Я надеюсь, вы ему зла не причините, — хмуро сказал я Апостолу напоследок, придерживая железную дверь.
— Не беспокойся об этом. Нет нужды, — азиат небрежно поправил тело Виктора, для своего удобства. Пожелав удачного пути и закрыв крепко дверь, я еще почти минуту стоял и тупо пялился в иллюминатор. Не видел ничего, кроме белого пыльного стекла с сеткой трещин.
— Танцуй от счастья наёмник, — от довольного голоса Волкова сами собой ладони сжались в кулаки. — Наша еда вернулась обратно. А вот автомат и обрез они зажали. Мы, по сути, потеряли стволы, да пару банок тушенки.
Развернувшись, я нервными стремительными шагами пересек зал, стараясь не смотреть на долговца. Хотелось побыть одному. Чтоб никто в ближайшее время меня не трогал! Хорошо хоть Волков понял мои намерения и не стал лезть с расспросы или хуже того, спорить и доказывать свою правоту. Только что-то пробурчал мне в спину, когда я уже поднимался по ступенькам. Пройдя в ночлежку, я бухнулся на койку, стряхнув с себя тапки. Зарылся с головой под одеяло, стремясь забыться на время от мерзкой реальности вокруг. Чёрт, лучше бы этот Апостол сдох у Генераторов, и мы бы жили дальше в мире и почти спокойствии! Конечно, ничего не будет так, как я хочу…
Вертясь в кровати с беспокойными мыслями, я незаметно уснул. Проснулся спустя, хрен знает, сколько времени, от тряски Волкова за плечо. Он звал отправиться с ним в копию Сгоревшего хутора за «подарком» от Азраила, но я открыто и нагло послал его на хуй. Удивительно, что сразу после этого долговец и ушел, а не придушил меня подушкой.
Позже я проснулся я в ужасном состоянии. Голова кружилась, во рту будто бюреры туалет устроили. Меня мотало, как при качке. Спустившись из ночлежки вниз, я застал в баре всю компанию. Они мирно обедали и даже мило поприветствовали меня, пригласили присоединиться. Пока мужики трещали между собой, я угрюмо ковырялся в тарелке с макаронами. Ни есть, ни говорить с ними не хотелось.
— Завтра на рыбалку можно в южную часть болот сходить, — заявил Волков в странном приподнятом настроении. — Втроём отправимся. Я про тебя говорю, Водяной!
— Знаешь чего? — прожевав ложку макарон, я поправил с важным видом усы и показал капитану прямо перед носом средний палец. Тимур подавился какой-то бурдой из кружки, хрипло закашлял, нависнув над столом. Лесоруб бережно похлопал пацана по спине, не выпустив своей ложки из рта. Физиономия Волкова окаменела, взгляд потемнел.
— Ты скоро еще один палец потеряешь, — пугающе спокойным голосом произнёс он. — Хватит вести себя как обиженный подросток с переходным возрастом.
— Иди на хуй!
— Ты меня посылал уже!
— Еще раз иди!
— Игорь, хватит, в самом деле, — старик посмотрел на меня осуждающе, отодвинувшись от покрасневшего Тимура. — Не веди себя как девочка капризная. Да, так вышло. Очень нехорошо с Багирой вышло! Но что поделаешь теперь?
— Я только потом сообразил, что надо было его допросить, — Волков досадно скривился. — Надо было из него выведать, зачем Азраил засунул своего человека в «Клетку».
— Бля, охуенная идея! — я скептически похлопал в ладоши. — Издеваться над больным человеком! Я тебе и так, Серёга, без пыток скажу, зачем Азраил Витьку сюда послал. Чтоб шоу насладиться! Так ведь, сучара⁈
Я посмотрел на потолок, ожидая ответа от упомянутого фанатика. Впрочем, ожидаемо, ничего не услышал. Пошёл он к чёрту! Все вы пошли! Выдвинув с грохотом стул, я выбрался из-за стола, бросив недоеденную порцию макарон. Отмахнулся от попытки Лесоруба остановить меня. Оставшийся вечер и до самой глубокой ночи я бродил по палубе «Скадовска». Любовался унылыми пейзажами болот, слушал их звуки. Никто из жителей проклятой баржи меня не посмел за это время побеспокоить…
Шаги по железным ступенькам глухо отдавались эхом по пустому кораблю. Я толкнул плечом тугую дверь и прикрыл глаза от резанувшего дневного света. После полумрака он казался ослепительно ярким. В лицо дыхнуло прохладным ветром с запахом тины. Болота разрослись, вода подступила к самым бортам «Скадовска», затопила дорогу к портовым кранам. Широкие мутные лужи превратились в залив, поглотив островки с камышами. На оставшемся открытом участке суши, уходящем в горку, брел целый табун тарков. Рогатые мутанты шли неспешно, погрузив длинные ноги в воду. Я слышал, как она журчит под их мерными шагами.
Облокотившись о высокий борт, на палубе стояла девушка в пёстром свободовском комбезе. Тёмные длинные волосы в высоком хвосте, лежали беспорядочно на плечах. От её вида у меня перехватило горло. На меня же она не обращала внимания, грустно глядя на прогулку тарков. Я осторожно подошёл ближе, стараясь не моргать и не согнать это видение. Заметив меня, девушка лениво обернулась.
— Калина? — спросил сипло я, оглядывая анархистку с головы до ног. — Ты жива? Но я же видел твоё тело…
Девушка не ответила, только ласково улыбнулась. Подняв неторопливо руки, потянулась ко мне. Провела тёплыми ладонями по моим шершавым от щетины щекам. Тёмные пряди её вдруг посветлели.
— Брелок? — в неверии я сморгнул. Черты лица девушки расплывались. Я видел в ней и Веронику в форме «Свободы», и одновременно это была Калина. Я никак не мог сфокусировать взгляд. Придвинувшись ко мне, она несмело поцеловала. Легко коснулась губами, спрашивая молчаливо разрешение. Обхватив её по-хозяйски за талию, прижал крепко к себе, практически вгрызаясь в её рот. Как же я соскучился! На подсознательном уровне понимаю, что это просто сон, но как же не хочется отпускать её…