Дрейф-механик

Глава 9

Злата радостно взвизгнула и кинулась к окну. Мы с её сестрой, шагнув следом, тоже выглянули на улицу.

— Пока ничего не видно, — сказала Злата разочарованно, приглядываясь к лунам поочерёдно. — Всё как обычно. Ты не перепутал, Неждан?

— Ну что ты как маленькая? — укоризненно заметила Веда. — Как будто тебе три годика, а не девятнадцать. Прекрасно ведь знаешь — это не минутное дело. Часа полтора ещё до пика, я думаю. Вспомни прошлый раз…

— Всё я помню! — Злата надулась. — Просто не терпится!

— Не обижайся. — Веда приобняла сестру, провела легонько ладонью по её распущенным волосам. — Всё будет нормально. Всех очаруешь.

Злата тихонько фыркнула, но больше для вида. Она явно была довольна обещанной перспективой. Веда сказала мне:

— Не удивляйся, Неждан. Для нас со Златкой это ведь тоже дебют, по сути. Раньше мы только со стороны смотрели. В последний раз Клён курировал Дрейф аж семь лет назад. Мы были совсем ещё девчонки сопливые — нас, естественно, не взяли с собой, оставили дома. Жутко обидно было. Так что Златка права, мы с ней обе сейчас на нервах. А ты?

— А мне есть охота, — признался я. — Ну, после вчерашнего.

— Ой, действительно. Мы тебе голову задурили, а нас там на завтрак ждут. Пойдёмте скорее, а то отец поругает.

Мы спустились в столовую. Перед входом сестрички снова ко мне пристроились по бокам, взяли под руки. Переступив порог, Веда доложила:

— Доставили в целости и сохранности. Не сбежал.

— Да, — хмыкнул глава Дома, — сбежать от вас — это был бы трюк почище шестерной тяги. Садитесь.

Я взял себе всё мясное, что обнаружилось на столе: нарезанный окорок, буженину и жирные колбаски. Быстро жевал, искоса оглядывая собравшихся. Те же лица, что и вчера, только мать семейства не появилась. На старте Дрейфа обязанности у супругов-правителей несколько различались.

Мужчины были одеты в едином стиле — строгие костюмы без символики Дома. Сегодня нам предстояло действовать от имени всего континента. А значит, цвет приличествовал либо нейтральный, либо декабрьский, как платья у близняшек. Из общей гаммы чуть выбивались разве что галстуки — допустимая вольность.

— Что ж, — произнёс Кормильцев-старший, — давайте распределим обязанности. Хотя в данном конкретном случае это не более чем формальность. Мой выбор очевиден, поскольку дуэль в преддверии Дрейфа — ситуация крайне редкая, но чётко регламентированная.

Он обвёл нас взглядом:

— Дрейф не зависит от нашей воли. Но мы обслуживаем его, наделённые символическими ролями, которые я сейчас назову. Итак, дрейф-капитан — это я, глава Кленового Дома. Дрейф-штурман — победитель дуэли, мой наследник-по-крови. И, наконец, дрейф-механик — тот, кто ассистировал победителю.

Двое наследников-по-луне при этом нахмурились, но от комментариев воздержались. Правила они знали.

— Кроме ведущей тройки, — сказал глава, — в церемонии поучаствуют все присутствующие за этим столом. Это большая честь, которая в то же время налагает ответственность. Надеюсь, каждый из вас проявит свои лучшие качества. Слишком давно наш Дом не был напрямую причастен к Дрейфу…

Он прервался на полуслове, потому что лунные нити вновь всколыхнулись — разом, в один момент, без нашего вмешательства. Глава Дома посмотрел на часы:

— Дрейф, кажется, бьёт рекорды. Досрочный старт, теперь ускорение. Поэтому прекращаю патетические напутствия и желаю нам всем удачи. Идём на крышу.

Когда все встали и потянулись к выходу, он окликнул меня:

— Неждан, задержись на минуту.

— Да, глава?

— Спасибо за то, что сделал, — сказал он, пожав мне руку. — Я этого не забуду. Откровенно тебе признаюсь — я сомневался в успехе. Сильно сомневался. Но теперь даже рад, что эта дуэль была. Ты сейчас — третий в иерархии, и мне кажется, что твои способности нам ещё пригодятся. Сам-то ты как себя ощущаешь?

— Готов работать.

— Верный настрой. И с моими дочками ты, смотрю, столковался?

— Они мне напомнили про мой внешний вид.

— Ну-ну. Верхнюю одежду нам, кстати, сейчас сюда принесут.

Появился слуга, вручил каждому из нас полушубок — дублёный, нейтрально-чёрный. Одевшись, мы поднялись на верхний этаж, а оттуда вышли на просторную квадратную крышу и шагнули к её южному краю, к бетонному парапету.

В парапет была вделана стойка из серебра, а на ней крепился стеклянный глобус — диаметром в полсажени и с нулевым уклоном оси вращения. Двенадцать континентов были разбросаны по синей поверхности океана. Я машинально выхватил взглядом наш материк, похожий на перевёрнутую трапецию. Он приткнулся в северном полушарии, вблизи полярного круга — белый, как снег, с вкраплениями тёмно-зелёной хвои.

Оторвавшись от глобуса, я посмотрел вокруг.

Солнце уже взошло, но его лучи застревали в морозной дымке, повисшей на востоке у горизонта. На юге видимость была лучше, там раскинулось море, которое смыкалось вдали с прозрачной лазурью неба.

На крышу выбрались все участники церемонии — Яромил и оба наследника-по-луне, одетые так же, как мы с главой, а следом за ними Веда и Злата в чёрных коротких шубках. Недоброжелатели, если бы таковые нашлись поблизости, сравнили бы нас со стаей ворон.

— Уже ведь скоро? — спросила Злата. — Холодно здесь.

— С минуты на минуту, — спрогнозировал Яромил.

Линии тяги дёрнулись — в третий раз за утро.

Освещение изменилось.

Дымка у горизонта стала плотнее и окончательно скрыла солнце. Зато отчётливее и ярче теперь засветились луны, все шесть, от сентябрьской до февральской — жёлтая, шафрановая, охряная, голубовато-седая, синяя и лиловая.

Над морем заколыхались цветные сполохи — как будто свет лун, покинув своих хозяек, стал осязаемым и самостоятельным. Разноцветные шлейфы, мерцающие полотнища вытягивались вдоль горизонта, переплетаясь, а их оттенки — три зимних и три осенних — смешивались, перетекали друг в друга. Всё это было видно и невооружённым глазом, без специальной подстройки зрения.

— Ух! — выдохнула Злата.

И я, пожалуй, не смог бы сформулировать мысль точнее.

Все луны разом (аттракторы, как их называли в учёных книгах) пробуждались от полусна, форсировали слитную тягу.

Дрейф выходил на пик.

Лунный свет не дарил тепла, но по яркости уже готов был сравняться с солнечным. Сияние над морем пульсировало и трепетало. Цвет его больше не поддавался определению. Сейчас это выглядело скорее как светящаяся туманная пелена, которая, повиснув на юге, скрыла морскую даль.

От стойки, на которой держался глобус, отходили горизонтальные поручни — на сажень в обе стороны, поверх балюстрады. Они тоже были серебряные. Я положил ладонь на гладкий металл, обжигающе-ледяной. Так же поступил Яромил. Мы с ним стояли справа от глобуса, а глава Дома — слева.

Металл служил уловителем. И чтобы его использовать, нужны были мы.

Нет, мы не влияли на вектор Дрейфа. Зато могли узнать первыми, каким этот вектор будет, и действовать далее соответственно. Это была и привилегия, и обязанность курирующего Дома. Нужная тяга временно сконцентрировалась у нас. Другие династии не смогли бы ею воспользоваться.

Мы вглядывались в лунный туман.

— Отец, — сказал Яромил, — по-моему, есть смещение.

— Пока не чувствую. Ты уверен?

— Да, отец.

— От нас или к нам?

Яромил промедлил с ответом — замер, напряжённо вцепившись в поручни и чуть подавшись вперёд. Наконец проговорил:

— К нам.

За нашими спинами снова ахнули Злата с Ведой — то ли восторженно, то ли, наоборот, с досадой.