Стальная дуга

— В чём дело, Гиви?

— Да, товарищ майор, танкисты прут. Как на параде, по центру дороги. Чуть не врезались.

— Ладно, не злись. Ты думаешь, им из своих гробов что-то видно? Радуйся, что не наехали…

Навстречу вездеходу медленно шла колонна громадных английских «Черчиллей», следующая на фронт. Владимир не знал, что головной машиной командовал его родной брат, Александр… Лётчик проводил танки взглядом, затем закурил, прикрывая огонёк сигареты рукой. Водитель молчал, мотор негромко выл, на заднем сиденье лежал два мешка — один с вещами лётчика, а из второго высовывалась взъерошенная кошачья голова. Кот по кличке Гитлер следовал со своим хозяином к новому месту службы…

Глава 3

— Батальон! Стройся!

Прозвучала громкая команда. Возле боевых машин в чётком строю застыли экипажи. Майор взглянул на часы, затем заговорил:

— Бойцы! Товарищи мои! Наступил наш час. Сегодня мы, наконец, покажем фашистской сволочи, как русские умеют воевать. Слушай боевую задачу: батальон после артиллерийской подготовки выступает в атаку на Вертячий. Нас поддерживают пехота и танковый полк. Идём, как всегда — первыми. Вопросы?

Строй молчал, озарённый тусклым зимним солнцем. Александр махнул рукой.

— Отлично. По машинам!..

Колонна из пятнадцати «Черчиллей» рассредоточилась в боевую линию. Позади них застыли в напряжении пехотинцы, выдвинулись поближе к тяжёлым машинам лёгкие «Т-70» и средние «Т-34». Все напряжённо ждали. Столяров взглянул на часы. Время! Едва минутная стрелка коснулась отметки «12», как небо озарилось огнём. Это сорвались с направляющих ракеты гвардейских миномётов. Пылающие полосы с диким воем неслись по небу, чертили низкие тучи трассеры снарядов всех калибров. Позиции окружённых заволокло сплошной стеной разрывов. Вздыбилась полоса дыма, подсвечиваемая разрывами, земля задрожала. Александр невольно поёжился — такого он ещё не видел за всю свою военную жизнь. Настоящее море огня. В бинокль можно было рассмотреть, как взлетают в небо обломки дотов и оружия, парят сорванные листы железа. Вспыхивают оставшиеся без топлива, а потому закопанные в землю в качестве неподвижных огневых точек немецкие танки… Немудрено. На один километр фронта приходилось почти 167 орудий и миномётов всех калибров… Адская сила тротила и аммонала рвала в клочья промёрзшую на метры землю. Летели в разные стороны брёвна и камни. С танков срывало башни и отшвыривало на десятки метров в сторону. Бронетранспортёры просто разрывало на мелкие куски… И всё это продолжалось, продолжалось, продолжалось… Вряд ли что живое могло уцелеть в этом хаосе разрушения, но, всё же, как оказалось, можно. Едва взлетела ввысь зелёная ракета, обозначающая начало атаки, как по выползшим из оврага боевым советским машинам ударили вражеские орудия. Изрытое воронками поле полыхнуло разрывами мин… Александр схватился за голову. Удар немецкой болванки в башню был так силён, что зазвенело в ушах. По щеке хлестнуло броневой крошкой.

— Все живы?!

Танк шёл. Медленно, но уверенно разгребая перед собой дорогу по чёрному от копоти снегу. Неуклюже переваливаясь на множестве воронок. Выругался Иван, которому заволокло дымом прицел, что-то пыталась сказать Татьяна, но её губы просто беззвучно шевелились. Столяров ничего не слышал в грохоте боя. Вдруг рука Дмитрия протянулась через казенник пушки и ухватив свободно свисающий шнур шлемофона воткнула его в разъём. Майор понял, что подпиленная фишка разъёма от сотрясения выпала из гнезда.

— …арищ майор! Товарищ майор! Командир пехоты просит ударить левее, там дот уцелел! Не даёт головы поднять!

— Олег! Левее! Первая рота — уступом влево! Все, вдруг! Давай!

Ползущие чуть позади танки батальона изменили направление атаки, забирая в сторону…

— Вот он, гад! Видишь, Ваня? Правее той кучи мусора. 75 мм.

— Сейчас, товарищ командир…

Ствол пушки чуть шевельнулся, лязгнул затвор.

— Короткая!

Донёсся крик механика-водителя. И в тот же миг пушка выстрелила. Донный трассер, прочертив алую полосу по воздуху, вошёл точнёхонько в амбразуру, темнеющую в ледяной стене вражеской позиции. Через мгновение грянул взрыв. Стены устояли, но вырвавшиеся из многочисленных щелей струи чёрно-жёлтого дыма показали, что попадание было успешным… Загрохотал «BESA» Татьяны. Она открыла огонь по выбирающимся из остатков траншей чудом уцелевших после артподготовки немцам. Через мгновение к ней присоединился и сам Александр. Пули взрывали снег фонтанчиками, прошивали тела насквозь. Иногда рикошетили, попав в куски металла, в изобилии валяющиеся повсюду. Но немцы гибнуть так просто не хотели. И с их стороны вёлся ответный огонь. Хлестали по броне снаряды 37-мм «колотушек», пусть и бессильные против толстенной брони английских машин. Зато они могли подбить лёгкие танки, или порвать гусеницу. Выбить несущую тележку или каток ходовой… Столяров крутанул перископ назад — точно. Позади атакующих виднелось два чёрных столба. Кому-то не повезло… В тот же миг его словно обожгло:

— Стой! Стой!!!

«Черчилль», качнувшись застыл на месте, и тут же перед ним вырос огромный столб разрыва. Прозвенел ливень осколков, машину тряхнуло с такой силой, что заглох двигатель. Во внезапно наступившей тишине прозвучала короткая ругань Олега, затем свистнул стартёр и вот танк вновь пополз вперёд.

— Герой, мать твою!

Александр выглянул на мгновение из верхнего люка — сбоку, возле края огромной воронки валялись останки немца. Две оборванные по коленным суставам ноги в потрёпанных ботинках… С натугой, чуть качнувшись, «Черчилль» преодолел траншею и пополз дальше. Щёлкнули наушники шлемофона.

— Командир! Нам приказывают продвинуться на пару километров и подождать пехоту. Они сейчас окопы чистят.

— Понял. Потери?

— Все целы. Подожгли шесть «семидесяток» и одну «три-четыре».

— Ясно. Вперёд!..

…Вечером все набились в чудом уцелевший подвал одного из зданий. Как ни странно, старшина доставил пищу, и теперь танкисты грелись возле буржуйки, с аппетитом уминая пшёнку. Булькали котелки с крепчайшим чаем.

— Столяров! Майор Столяров!