Игра до победы

Но она уже догадалась, который из игроков – Буканан. Даже на расстоянии он выглядел знакомым, и Лес выделила Рауля из прочих с самого начала игры. В последние пару дней Роб только и говорил, что о Рауле Буканане. Кажется, она познакомилась с ним прошлым вечером на приеме, во всяком случае так утверждал Роб за завтраком, но сама Лес этого не помнила.

Большая часть минувшей ночи была как в тумане, хотя ее не оставляло смутное ощущение, что она вела себя как последняя дура. Она встречалась и говорила со множеством людей, по большей части с английскими лордами и дворянами, но ни одного латиноамериканца среди них она припомнить не могла. В общем-то Лес была благодарна Робу за то, что он больше не упоминал о провалах в ее памяти. Наверное, он понимал, что она выпила слишком много, но не хочет признаваться ему в этом.

Игра развивалась стремительно. До сих пор не было еще ни единого фола, которые то и дело прерывали первую часть встречи. И Лес испытывала двойственное чувство. Она была рада, что матч не затягивается, и в то же время жалела, что время истекает и у команды Роба не остается шансов догнать противника в счете.

– Бедный Генри, – вздохнула Фиона. – Теперь он на целую неделю выйдет из строя.

– Думаю, нам надо пойти утешить Роба, – сказала Триша.

Лес предпочла бы отправиться сразу же после игры в «Севен-Оукс» и лечь со льдом на лбу, но она знала: Роб будет ждать, что она придет. Перед игрой он сказал, что хочет познакомить ее с Раулем Букананом. Теперь, когда аргентинский игрок сбил его, он, возможно, передумал. Во всяком случае, Лес на это надеялась. Она не была уверена, хватит ли у нее сил для знакомства с человеком, который сделался кумиром для Роба.

– Мы скоро вернемся, – пообещала она Фионе Шербурн и осторожно отодвинула стул, на котором сидела.

Вместе с Тришей они направились к линии, где стояли запасные лошади. Лес шла опустив голову, старясь заслониться полями шляпы от яркого солнца. Про себя она мечтала о пресловутой английской дурной погоде – вот было бы чудесно, если бы над полем вдруг сгустились тяжелые облака.

– Вон Роб, – указала Триша.

Лес посмотрела в том направлении. Роб был в компании какого-то человека, стоящего к ним спиной. Тот держал шлем для поло под мышкой, оставив неприкрытыми темные взлохмаченные волосы. Цвет промокшей от пота рубахи выдавал в нем члена команды противника. Очевидно, Роб поздравлял своего собеседника с победой.

– Эй, Лес, – позвал Роб.

Лицо его выглядело необычно оживленным. Он никогда не бывал таким веселым после проигрышей. Однако Лес узнала вороного коня, стоявшего рядом, и вся эта сценка обрела смысл. Стало быть, этот человек – Рауль Буканан.

– Вы знакомы с моей матерью, не так ли? – сказал Роб аргентинцу, когда Лес подошла к ним. Триша осталась немного позади.

Когда человек обернулся, Лес была потрясена. Она узнала мужчину, который танцевал с ней на приеме. Правда, одежда на нем была другой – испачканные в грязи белые бриджи, туго обтягивающая торс рубаха для поло и сапоги. Увидев его в черном вечернем костюме, Лес ни за что не догадалась бы, что он играет в поло, чтобы заработать на жизнь, и что он аргентинец.

И тут Лес с тошнотворной силой ударила новая мысль. Вчера она была так пьяна. Какое же она произвела на него впечатление?! Лес смотрела в его спокойные голубые глаза с глубокими морщинками возле уголков. Вероятно, он расценивает ее как ожесточенную, жалеющую себя разведенку, которая боится остаться на старости лет одна. Но на самом деле Лес не такова. И она не позволит ему смотреть на себя сверху вниз.

– Да, я знаком с миссис Томас, – сказал он.

– У вас передо мной преимущество, мистер Буканан, – холодно заявила Лес. – Вчера вечером вы просто представились как «лорд ничего». Запоминающийся титул… и довольно любопытный при нынешних обстоятельствах.

– Сейчас он кажется уместным. Эти слова когда-то применялись, чтобы описать гаучо – ковбоев из моей страны. Senor de nada, лорд ничего. Как вы сказали, миссис Томас, это запоминающийся титул, хотя юмор, может быть, и слабоват, – спокойно и холодно объяснил Рауль.

– Отчасти эта путаница – моя вина, – выступила вперед Триша. – Видишь ли, Лес, за вечер до этого я сравнила Рауля с современным гаучо.

Лес отметила сразу несколько обстоятельств – то, что Триша фамильярно называет аргентинца по имени, и то, как она смотрит на него, не говоря уже о том, что, когда Лес впервые встретила Рауля, дочь была с ним. Правда разница между Тришей и Букананом почти в двадцать лет, но Эндрю доказал, что для мужчины это не имеет никакого значения. Лес внутренне содрогнулась, когда вспомнила, как близко была к тому, чтобы выставить себя на посмешище и позволить себе абсурдные фантазии. Какое счастье, что на ней сейчас очки с темными стеклами.

– Ну что ж, senor de nada, – или, может быть, мне все же следует звать вас мистер Буканан? Я не знаю, какое из имен вы предпочитаете. – В ее нервном, вымученном смехе, как и в ее улыбке, слышался оттенок сарказма – насмешки над тем, как он романтически себя аттестует.

– Мистер Буканан – или просто Рауль.

Лес заподозрила, что он предлагает по-свойски называть его по имени только потому, что уже дал эту привилегию ее дочери.

– Мой сын постоянно упоминает о вас, мистер Буканан. – Она запоздало сообразила, что сын, вероятнее всего, тоже зовет аргентинца просто по имени, но она предпочла сохранять с ним некую дистанцию. – Естественно, он говорит о вашей школе поло.

– Он хороший игрок. Потренировавшись, он сможет улучшить свой рейтинг. Признаюсь, я хотел бы видеть его среди учеников, которые проходят обучение по моей программе. Думаю, он может извлечь из нее огромную для себя пользу.

– Но прежде, чем мы примем решение по этому поводу, я бы хотела получить более подробные сведения обо всем – о продолжительности обучения, о его сроках. Ну и, конечно, об оплате – уверена, что вы не учите своих студентов просто за «ничто», – добавила она цинично. – Надо все это тщательно обсудить.

– Понимаю. – Выражение на лице Рауля сделалось чрезвычайно отстраненным. – Я передал вашему сыну мой адрес в Аргентине. Вы можете направить прямо туда запрос обо всех интересующих вас сведениях. У Роба есть также имя человека, с которым можно решить все формальности, связанные с поступлением в школу.

– У меня прежде создалось впечатление, что это ваша школа. Вы действительно преподаете там, или просто ссудили владельцам свое имя? – с вызовом спросила Лес.

– Это моя школа, – веско подтвердил Рауль. – И я буду давать инструкции по наиболее тонким моментам игры, но там будут также и другие учителя, так что молодой игрок сможет получить пользу и от их знаний.

– Надеюсь, вы не считаете, что я обвиняю вас в том, что вы пытаетесь ввести нас в заблуждение, – улыбнулась она.

Его рот скривился в ответной понимающей улыбке:

– Мне это даже в голову не приходило, миссис Томас.

– Тогда вы поймете, если я скажу, что привыкла иметь дело с теми, кто отвечает за руководство, и в данном случае это, кажется, вы. – Лес не собиралась вести переговоры со всякой мелкой сошкой. – И поскольку мы собираемся вложить в вашу программу свои деньги и свое время, то, по-видимому, будет всего лишь справедливо, если вы уделите нам некоторое внимание и лично ответите на наши вопросы.

– Я сделал бы это сейчас, миссис Томас, но, к сожалению, скоро начинается церемония вручения призов. А у меня создается впечатление, что наша беседа будет продолжительной. Взятые ранее обязательства заставят меня в начале недели уехать из Англии, так что я не могу точно сказать, как скоро мне удастся устроить с вами встречу. Я дам вам координаты моего помощника, который сможет меня заменить. Было бы не по-деловому – и невежливо – откладывать на неопределенный срок предоставление информации, которую вы хотите получить, прежде чем решить, захочет ли Роб – ваш сын – посещать занятия в этом году.

– Они начинаются в конце августа, – вмешался Роб. – Значит, осталось меньше двух месяцев.