Страница 47 из 50
- Черт! – Бартон Стамос, произнес и взял маленькую золоченую коробку в свои руки вора карманника. Повертев ее и осмотрев со всех сторон, добавил, ругаясь – Завтра отнесу этому мудиле торгашу из антикварной лавки и потребую за брак свои полтыщи баксов! Гнида, подсунул ломаную игрушку!
Этот Бартон Стамос как и его дружок по воровским делам, Райли Деймон, потенциальные молодые двадцатишестилетние преступники из Австралии и Аделаиды, даже не подозревали как были близки к самому аду и тому, что их там ожидало.
***
Марис Залесский даже не знал, куда они сейчас идут. Они оставили тюремные казематы с камерами издевательств и пыток. Покинули глубокие адские подземелья. Сейчас поднялись на каменном лифте по вертикальному квадратному с арочными окнами бездонному колодцу, вверх на самый верхний уровень лабиринта. И были на его без края и предела уходящей в неизвестность во все стороны крыше. Они были, почти под самой висящей в воздухе и невесомости двусторонней с острыми вершинами и краями, точно пика в золоте гравировки и загадочных иероглифах и письменах пирамидой. Под ее черным, падающим с двух сторон из круглых громадных отверстий из самой середины на каменный потолок лабиринта губительным черным светом.
Они вышли на саму идеально ровную каменную поверхность по широкой открывшейся им двоим лестнице из расступившихся широко и в стороны стен. Именно здесь у него тогда отказали работать наручные часы. Намагнитившись и прейдя в полную негодность.
Эта вертящаяся против часовой стрелки громадная висящая в воздухе четырегранная двусторонняя игла создавала вокруг себя и распространяя на всю поверхность лабиринта, просто чудоищное граимагинтное силовое поле.
- Куда мы, сейчас идем, Рокси? – спросил Марис свою провожатую.
- Туда, где нам будет лучше всего, любимый. Сам Левиафан зовет нас и помогает нам - она ему произнесла. И взяв за левую руку правой своей рукой, повела в сторону стоящей впереди в черном одеянии женоподобной фигуры, Что ожидала, как видно их обоих.
То была сама черная монашка сенобит, жрица Левиафана и избранная им синеглазая Николетта. И это бросалось в глаза Марису Залесскому. Она единственная из всех сенобитов была такая. Тоже особенная. С даром речи, как и Рокси. С длинной острой, пронзившей ей насквозь женский нос иглой. Из-за раскрытого настежь ее скобами горла, голос ее был хрипловатым и приглушенным. Не похожим на звонкий утонченный женский.
- Приветствую тебя, моя сестра в вере – произнесла, подходя к Николетте Рокси.
- И я тебя, моя подруга и верная сестра – произнесла Николетта Рокси и добавила - Я долго ожидаю здесь твоего появления.
Марис Залесский узнал Николетту еще с того тронного каменного зала Пинхеда, где та высказалась гвоздеголовому своему начальнику сенобитов в сторону Мариса.