Страница 20 из 50
Глава V. Лабиринт Левиафана
Острые кривые цепные крюки, прикрепленные к звенящим длинным цепям, пронеслись с двух сторон большой зальной комнаты от двух стен, появившись из них, пронзили обе руки Эрнана Фабио Алигара, выбивая ружье и пистолет, что со стуком упали на пол. Другие крюки и цепи, вылетевшие следом из стен, пронзили его в районе ступней ноги.
Эрнан не смог двинуться, куда-либо, полностью обездвиженный и закованный в эти смертоносные убийственные цепные кандалы. Они удержали того и от падения на пол.
Это все огнестрельное оружие было бесполезным хламом против этих сенобитов. Жаль, что Эрнан в силу своей дикой бандитской умственной не развитости, понял это не сразу.
Цепи тут же поползли в обратные стороны, уходя в две противоположные стены большой зальной комнаты. Они, тотчас натянулись на нужном расстоянии по велению самого Пинхеда, что управлял ими своей демонической силой адского главного властителя сенобитов, распиная по рукам и ногам несчастного дергающегося в диких болезненных муках Эрнана Фабио Алигара.
- Ты, видно, так ничего и не понял - произнес ему булавочноголовый Пинхед – Но нам предстоит понять с тобой многое в скором будущем. Теперь твое человеческое тело и твоя душегубца и грешника душа принадлежит нам и нашему адскому Богу Левиафану.
Стоящий неподалеку от Пинхеда его личный палач Щелкунчик, внезапно и точно радуясь чему-то, громко застучал своим зубастыми челюстями. А сексопильная сенобитесса, красиво и эротично раскачивая своими широкими адской садистки сучки женскими бедрами, обойдя распятого Эрнана Фабио Агилара, нанесла тому пару ударов своей убийственной цепной семихвосткой плетью, рассекая тому его голую мужскую мускулистую смуглую спину преступника мексиканца.
Пинхед поднял свою правую вверх руку и отошел назад. Это сделали и другие сенобиты. Цепи натянулись еще сильней и Эрнана, буквально повис на своих руках и тех цепях в самом воздухе посредине своей большой гостиной комнаты.
Он заорал сильней во все горло от жуткой боли во всем своем кровоточащем теле. А кровь полилась на пол в центр самого круга и пиктограммы, где сейчас лежала раскрытой небольшая в золоченой оправе и орнаменте коробочка. Кровь лилась с убийцы и садиста мексиканца ручьями на нее. И она с несравнимой ни с чем жадностью пожирала ее, глотая залпами и упиваясь наслаждениями боли и страданий распятой, точно на кресте жертвы Пинхеда. С ней упиваясь и наслаждаясь вырвавшимися наружу болезненными из его кровоточащего в адских муках голого мужского тела страданиями мафиози мексиканца, получали свои наслаждения все присутствующие здесь демоны шкатулки Филиппа Лемаршана.
Эрнан Фабио Алигар взмолил о милости и спасении, но увидев дикую и ехидную улыбку на лице Пинхеда, разразился вслед бурными проклятиями и злыми выкриками и обещаниями оторвать ему гвоздеголовую голову своими руками.
- Я убью тебя, мерзкий ты ублюдок! – заорал во все свое горло Эрнан, увидев вдруг в своем доме своего вошедшего в него темной ночью близкого подручного помощника Энрике де Сальдоре. Тот. приехав к своему патрону и шефу на своей машине по делу от самого их главного мафиозного наркобосса дона Диего Кармильо Сантес, и вошел в не запертый дом своего начальника. Ибо тот никогда толком его не запирал не боясь практически ничего и никого на этом свете. Особенно после того, как напивался крепкой сногсшибательной текилы.
Этот подельник бандит и кореш Эрнана, казалось, ничего этого не ощущал и не видел. Всего того, что творилось сейчас здесь в главной комнате двухэтажной богатой виллы своего коллеги и командира по оружию пыткам и убийствам. И не удивительно. Ведь все, что тут творилось, было в ином измерении и не в этом мире. Было незримым неслышимым и неосязаемым. Все что тот Энрике де Сальдоре, сейчас мог увидеть, это только круг с перевернутой пиктограммой на полу в центре комнаты и потухшие свечи.
Но, Энрике де Сальдоре видел и лежащую на полу маленькую золоченую коробочку. Точно в самом центре круга и пиктограммы. Это была та самая шкатулка, которой он первым завладел в доме прокурора Родригес. А этот его главный босс и шеф забрал в наглую, мотивируя своей беспрекословной в кровожадной банде властью и большей физической силой.
Он, этот Энрике де Сальдоре, подошел вплотную, чуть ли, не касаясь того своим головой и телом, практически к болтающемуся и дергающемуся в болезненных мучениях, кричащему ему во всю глотку Эрнану Фабио Алигару. И опустился на корточки, присев к шкатулке плача Филиппа Лемаршана. Он взял ее с пола и постоял, рассматривая ту в полумраке комнаты. Прямо перед вытаращенными в ужасе глазами Эрнана Фабио Алигара.
- Энрике! – заорал Эрнана своему подопечному товарищу и такому же бандиту как бандиту - Помоги мне, ты ублюдок гребаный! Вытащи меня отсюда! Сука!
Энран орал во всю луженую звериную глотку истерично, точно уличная, сейчас проститутка и шлюха с улиц Тихуаны. Но, тот его не видел и не слышал.
Затем, резко развернувшись, быстро направился к выходу из комнаты и вообще, почти бегом, ускорив свой быстрый шаг, из его дома. Там, сев в свою личную легковую машину, и включив двигатель, молниеносно исчез в темноте самой ночи.
- Черт! Черт! – Эрнан заорал снова и глядя на Пинхеда – Ты, чертов ублюдок! Ты! Сука! Уебок! Выкидышь уличной потаскухи! Ты куда, тварь с моей вещью ломанулся! Вернись, выродок, я отрежу тебе твои воровские поганые руки и башку»
- Заткнись! - прерывая его выкрики, рявкнул уже на болтающегося закованног о по рукам и ногам в цепях, растянутого и распятого Эрнана Фабио Алигара булавочноголовый Пинхед – Это ты, мерзкий уголовный ублюдок! Это ты олицетворение земного зла, как многие из вас! А мы лишь выполняем свою поставленную нам и шкатулкой плача Лемаршана и нашим Богом и Повелителем Левиафаном работу!
Сенобиты стали отходить, назад пятясь и расширяя свой кольцевой круг вокруг Эрнана Фабио Алигара. А Пинхед, повернувшись к нему спиной, пошел в глубину комнаты в сторону стоящих перед ним демонов сенобитов.
Он, опять махнул право своей рукой, в рукаве своего черного окровавленного кожаного плаща. И за голой дергающейся в муках от боли мокрой от липкого телесного скользкого жаркого пота спиной, расколовшись пополам, раскрылась с грохотом стена. В обе стороны поползла, отворяя вход туда, куда путь каждому грешнику был заказан. Яркий вырвавшийся оттуда ослепительный белый колеблющийся в полупрозрачном тумане мерцающий свет, накрыл собой всю большую гостиную комнату виллы и всех демонов сенобитов вместе с самим Пинхедом.
Натянутые цепи, что распяли несчастного дергающегося в диких мучениях от боли Эрнана Фабио Алигара, внезапно исчезли, освободив его продырявленные насквозь окровавленные руки и ноги. И тот рухнул на пол в центре самого круга и пиктограммы.
Он, корчась от жуткой боли, смог встать на свои колени, опираясь разорванными в клочья своими кистями обоих рук о пол, все же, сумел схватить свой длинный острый точно бритва военный нож. Которым Эрнан отрезал за свою бандитскую карательную деятельность не одну жертвенную голову и своими этими руками.