Страница 24 из 44
- Но, я вряд ли смогу совершить такое – уже возмущенно и несговорчиво, произнесла подруге Джудит Флоэрти.
- Сможешь. И обязательно сделаешь, то, что нужно и необходимо сделать ради своего спасения и избавления от вечного плена и самой адской кошмарной вечности. Ты, наверное, забыла совсем - произнесла Гамаль Шаадим - Но, нам отпущено не много совсем времени на решение своей участи. Или мы сделаем это. Или нет. Или ты хочешь, чтобы тебя снова заковали в проволоку и шипы. Чтобы острый терновый металлический венец пронзал целую вечность твою голову и мозг. И тебя в таком виде препроводили в обитель Бога Левиафана. Для дальнейших мучительных многострадальных истязаний.
- Ты стояла за моей спиной как восковая неподвижная заколдованная кукла и все же все слышала?! – произнесла ей, вспомнив упоминание имени своей подруги Пинхедом и удивившись Джудит Флоэрти – Кто ты, Гамаль?!
- Не важно, Джуди - та ей произнесла – Важно сделать то, что обещано. И наша цель Оливер Макафферти. Ты, надеюсь, помнишь это. Пинхед требует его жизнь тело и душу от обоих нас. И, чтобы мы сделали это своими руками. У нас не так много времени на это, девочка моя любимая.
Хмель, как то внезапно прошел из ее девичьей головы, и она протрезвела, понимая уже все и переоценивая теперь все сказанное ее подругой. Да и Гамаль Шаадим уже не была пьяной. Этот алкоголь на них двоих даже в смеси двух вин и шампанского долго не действовал.
Джудит вспомнилась эта опять в ее дамской сумочке адская шкатулка. Что она притащила в свой ресторан. И, наверное, она там и осталась в их раздевалке и гримерке в личном ее шкафчике с одеждой. Так как, она очнулась уже в квартире Гамаль Шаадим. В том, в чем ее привезла Гамаль к себе домой. Время на переодевание не было. Джудит вынесли, практическим в том, в чем мать родила из ресторана на руках охранника Кирка Стампа в его машину под присмотром Гамаль Шаадим, что была тоже в том, в чем танцевала и развлекала до драки и погрома пьяных гостей.
И Джудит думала, сейчас, зачем ее опять открыла. Как когда-то в первый раз. Отчаявшись в своей одинокой молодой жизни. Другой жизни уличной проститутки. Ибо, вспомнила уже все после встречи с Сенобитами Левиафана. Все свои пороки и грехи. Всех своих мужчин, что были у Нью-Йоркской путаны. Жертва дикого зверского насилия. Умопомешательство и психушка. А там, в долгой безвылазной отсидке с самой собой и в одиночной камере. Полное отчаяние и безысходность. Разочарование самой жизнью и вместо желания умереть, желание, чего-то куда большего, чем даже любовь и секс.
Именно эта шкатулка Лемаршана забрала, тогда ее себе. И сейчас привела ее сюда после затяжного буйного нового умопомешательства и вспыхнувшей неуправляемой любовной дикой страсти и желании бурного развращенного секса с этим ублюдком красавцем темнокожим мулатом Оливером Макафферти.
-«Это все этот жаждущий ее обратного возвращения, дальнейших страданий и мучений булавочноголовый Пинхед. Надвигающийся снова на мою женскую голову Ад» - подумала Джудит Флоэрти – «Но, я не намерена, так просто сдаваться теперь. Не намерена».
Там в своем ресторане прошлой ночью Джудит потеряла над собой и своими любовными чувствами контроль. Просто у женщины молодой, лет двадцатидевяти не было давно мужчины. Вот и получилось то, что получилось. Она открыла шкатулку и получила последствия. А могло все быть и иначе, не возьми она ее из лавки того продавца Бени Кунца. Но, теперь уже все было не важно. Сейчас главной целью было свое освобождение. Любой ценой и любыми методами, как ей сказала ее подруга по беллидэнсу и по жизни сорокалетняя еврейка Гамаль Шаадим.
Гамаль назвала Оливера Макафферти их целью. Его избрал Пинхед своей жертвой. Но, Джудит не хотела сейчас этого делать. Она, почему-то стала жалеть его. Она винила себя за свой дурной поступок. Оливер нравился Джудит. Сильно нравился. Хоть и был сейчас ей также точно и противен. Но всему виной, эта шкатулка и ставящий ей свои условия Сенобит Пинхед.
- Надо взять еще бутылочку, чего-нибудь такого крепенького к этой закуске. Не есть же это все впустую - произнесла Гамаль ей - Мы все же в ресторане. Твоего горячо любимого Оливера Макафферти.
Она ловко ушла и уклонилась от неудобного вопроса своей подруги Джудит Флоэрти, переведя разговор на Шампанское Дом Периньон, за 1950 долларов.
- Причем тут шампанское и этот Оливер Макафферти? Причем тут, именно он?- произнесла Джудит Флоэрти – Ты уходишь и оскорбительно уклоняешься от моего вопроса, Гамаль.
- Нет, не ухожу и уклоняюсь, а направляю тебя - произнесла она Джудит.
- А вообще все, что ты сейчас мне поведала - снова произнесла Гамаль Джудит - Это история насколько правдива?
- Настолько же, насколько библейская история про Адама и Еву - ответила ей Гамаль Шаадим – К тому же есть возможность самим ее проверить на правдивость. Если все пойдет, так как нужно.
- Ты опять про, что-то, Гамаль?! - Джудит даже возмущенно ей произнесла – Зачем, ты так все делаешь?! Не говоришь конкретно и откровенно, а лишь делаешь какие-то намеки! Ты меня толкаешь на убийство! Мы пришли искать сюда работу, а не то, что ты задумала!
Гамаль посмотрела на нее как-то уже жестко и холодно.
- Ты, словно не понимаешь, Джудит, что с тобой сейчас происходит? – Гамаль произнесла ей - У нас всего сутки на решение этой задачи. И время уже идет.
У Джудит затуманилась опять голова, и перед ее глазами стоял этот мулат с почти черной кожей Оливер Макафферти. Она колебалась. Она все же любила его больше, чем ненавидела. Коснись убить, кого-то иного, она бы и не думала даже. Все было бы уже решено в два счета. Но, Оливер.
У Джудит екало девичье сейчас в ее пышной третьего размера женской груди сердце, где-то там глубоко в убийственном вырезе декольте черного вечернего платья. Ее швыряло, то в дикий опять неуемный половой разврат, то в борьбу против этого.
Перед ее девичьими карими обоворожительными глазами было лицо Оливера Макафферти в белой гангстерской широкполой шляпе. Она, то хотела кровожадного безумного сейчас убийства, то отрешалась от этого в неистовой ужасающей панике. Что происходило, именно сейчас ей было непонятно. Но ее все это затягивало и вело к той скорой цели и к пути своего освобождения из плена демона Левиафана.
- Очнись, глупышка моя – произнесла Гамаль снова ей и повела себя к ней уже мягко и по-дружески - Все будет хорошо. Мы сделаем это и в два счета. Если будешь все делать, так как я скажу и покажу. Все уже решено и обдуманно. Все для этого подготовлено - и она ей предложила – Давай, пересядем на диван. Надоели эти стулья.
Джудит и Гамаль, поднявшись со своих стульев в красной кожаной обивке, пересели на большой экзотический перед столом диван. Обе подруги взялись за руки. И Гамаль, что-то еще хотела, произнести Джудит. Но, в это самое время, Гамаль Шаадим увидела его. Того Нью-Йоркского гангстера и бандита наркодиллера и богатея, Оливера Макафферти. В окружении своих парней телохранителей, вооруженных, как минимум мощными пистолетами и револьверами. Вероятно, тут были даже еще не все ребята из его личной бандитской шайки. Там снаружи у подъезда к дверям ресторана в дорогих машинах еще были его люди.
Босс и хозяин ресторана подошел к выбежавшему к нему из своего личного кабинета директору и двум официантам. Они, какое-то время о чем-то разговаривали, а Оливер окидывал свой ресторан своими синими пронзительными глазами из-под широкополой белой гангстерской своей шляпы.
- Смотри, подруга моя - произнесла Гамаль Шаадим Джудит Флоэрти – Легок, на помине. Сам к нам пришел.
- Что ты, о чем, Гамаль? - произнесла Джудит и обернулась к стоящему невдалеке и почти в центре большого ресторанного заставленного столиками зала Оливеру Макафферти, так как сидела своей полуоткрытой смуглой молодой двадцатидевятилетней брюнетки девичьей спиной в своем вечерним праздничном черном платье к тому, кто ей нравился. И одновременно, она боялась и презирала его за то, что он был тем, кем был. Преступником и мафиози. И из-за которого, получился ресторанный кошмарный погром. Вообще-то, из-за нее, но и из-за него тоже. Джудит спровоцировала его и других тоже прошлой ночью. В том своем танце живота. Страстном и любовном. Она вспомнила, как извивалась перед ним вся голая как змея, сбросив свой танцевальный лифчик.