Игрок 2

— То есть, твоя игра с Высоцким — дело решённое? — хмуриться он.

— Я бы и без вашего задания от такого не отказался бы, — отвечаю ему.

— Автограф возьмёшь, игрок? — хмурясь от смущения, спрашивает Болотин.

— Если выиграю, попрошу на бубновом тузе расписаться.

К дому, где в Крыму будет выступать Высоцкий, мы с Юрой подъезжаем в начале пятого. Сразу видно, что здесь планируется, вернее, даже происходит нечто значительное, машин на обеих сторонах достаточно узкой улицы как бы не за два десятка. И машины всё ну очень непростые. Никаких видавших виды запорожцев или довоенного антиквариата, а если МОсквич то как минимум 408, а то и 412.

Но основную. массу припаркованных машин составляют Волги, их тут как бы не половина. И посредине этого разгула, мысли сами начинают складываться в слова песен Высоцкого как белый слон — машина самого Владимир Семеныча,белый Renault 16TS. Помню когда узнал, что помимо мерсов и бэх, у него имелась ещё и такая диковинка, то очень удивился.

— Да тут уже все в сборе, — обрадованно говорит Юра, ища место для своей машины, он не хуже других, поэтому Волга, да ещё и белая, да ещё и кабриолет. Умеют люди в Крыму жить, ничего не скажешь.

Калитка была открыта, а вот в дверь пришлось звонить. Через секунду нам открыли

— Федя, а ты здесь какими судьбами? — с порога спросила меня Майя Кармен и я сразу же понимаю, к какому другу Высоцкого мы с Юрой приехали.

С Василием Аксёновым и его любовницей Майей Кармен, чей супруг Роман Кармен сейчас на вершине славы, я познакомился ещё пару лет назад. Как никак мы с Аксёновым состоим в одном союзе. Сейчас, после конца оттепели, звезда Аксёнова светит уже не так ярко, но всё равно он пользуется всеми преимуществами обладателя заветной корочки.

И ни он ни его любовница Майя, невероятно красивая женщина не скрывают своих связей на стороне. Оба, будучи в браке, отдыхают вместе и их вторые половины знают об этом. Это уже даже не измена, а нечто совершенно другое.

Вот такая вот "семья — ячейка общества' в исполнении одного из самых талантливых шестидесятников и дочки партийных работников.

Тут как с коммунизмом, если у большинства вопрос хлеба насущного стоит достаточно остро то некоторые уже давно живут, получая по потребностям и отдавая по способностям. Ну или в этом случае творческие люди отринули пережитки прошлого и живут, руководствуясь новой моралью. Как по мне, это пошло, но не судимы и не судимы будете.

— Привет, Майя, — прекрасно выглядишь, — Да вот, зашёл с другом в гости.

В это время откуда-то сзади послышался голос и самого Аксенова а потом показался и он.

— Юра, рад тебя видеть, Фёдор Михалыч, здравствуй, — мы пожали друг другу руки, а потом Василий обратился к моему спутнику, — вот я дурак, не сопоставил факты. Юр, ты же мне говорил, что придёшь с приятелем из Москвы, который мой коллега. А у нас в союзе лучше всех играет как раз-таки Фёдор Михалыч. Знал бы что ты этого изверга привёдешь послал бы тебя далеко и надолго, — улыбаясь добавляет он.

— Василий Палыч, я же вас предупреждал в прошлый раз, что всё может плохо кончиться, — на моём лице тоже играет улыбка, — Евтушенко-то хоть здесь нет?

Мы с Аксёновым смеемся, и он поясняет Юре и Майе.

Смешная на самом деле ситуация, этот молодой щегол со своим другом Мухиным попал как-то на творческий вечер Жени Евтушенко. А потом, когда уже остались только свои, два поэта о чём-то там заспорили, и я сам не понял как, но мы четверо уже за карточным столом и расписываем пулю. Михалыч, сколько ты тогда у нас с Женей выиграл?

— Немного, всего три с половиной тысячи.

— Ладно, нечего вам в прихожей стоять, проходите. У нас самообслуживание, так что сами разберётесь, что к чему. Давайте, я вас с Володей и Мариной познакомлю, а то он уже хочет начать.

И без Аксёнова с Высоцким тут были и другие представители советского бомонда. Ещё один приятель Высоцкого Золотухин, Иван Бортник, которого позже вся страна узнает как Промокашку из «Место встречи изменить нельзя», ещё с десяток актёров как театра на Таганке, так и кино.

Ну и конечно, Марина Влади, в этот момент находящаяся на пике своей славы и красоты.

С самим Высоцким и его женой нас знакомит Аксёнов, Владимир Семёнович в это время уже поддат, но держится молодцом.

Мы перекидываемся буквально парой фраз, а потом Влади подаёт Высоцкому гитару и шумный, курящий, закусывающий и выпивающий задний двор двора где, происходит этот певчески-актерско-писательский загул сам по себе затихает.

Гости Аксёнова не сговариваясь садятся кто куда, часть облюбовала мебель, а некоторые уселись прямо на траву.

Высоцкий берёт гитару, садится на специально поданный ему стул и начинает петь.

Большое количество знаковых для всего Союза и того, что пришло ему на смену, вещей он ещё не написал, но и без них этот концерт проходит на ура.

Вернее, это даже не концерт. Это спектакль, самый настоящий спектакль одного актёра. В котором песни, живо переплетаются с общением со зрителями.

Вживую, кстати, Высоцкого именно как певца слушать не так комфортно, как в записи, особенно если говорить про пластинку, записанную в Париже, там и записано всё отменно и сведено на высшем уровне. Здесь же слышно, что как исполнитель Владимир Семёнович слабоват. Впрочем, все недостатки перекрываются харизмой, которой у него на десятерых.

Да и не может быть по-другому у этого человека, который при всех своих недостатках, которых у Высоцкого вагон и маленькая тележка был, хотя почему был, пока ещё есть, самой настоящей глыбой в нашем искусстве.

А ещё я замечаю интересную вещь, задний двор, который снимает Аксёнов, и где происходит этот домашний концерт огорожен достаточно высоким забором, понятное дело, «звёзды» тоже хотят пожить как обычные люди. И вот над этим трёхметровым забором я вижу сразу несколько магнитофонов, на которые соседи записывают концерт. Интересно, как быстро он разойдётся по всей стране.

Последним номером, «в честь Миши Таля, он как раз сейчас лечится в Крыму и Бори Спасского, который скоро будет играть с Фишером», Высоцкий исполнил свою знаменитую «Честь шахматной короны», ту в которой «мы сыграли с Талем десять партий, в преферанс, в очко и на бильярде».

Ну а потом концерт закончился и возобновился фуршет.

— Володя, кстати, насчёт преферанса, сказал Аксёнов, обращаясь к Высоцкому, тот после своего без малого двухчасового выступления, как выжатый лимон, видно, что оно отняло у него много сил. Но при этом актёр заметно протрезвел и взгляд уже не гуляет, впрочем, это ненадолго, виски и коньяка с водкой тут столько, что хватит на всех с головой, — а ведь про этого парня я тебе рассказывал, а Юра его взял и привёл. Ну помнишь, это тот Евстигнеев, который меня и Женю обул.

— Вась, это потому что ты в карты играешь примерно, как я канкан танцую. То есть очень хреново, и лучше этим заниматься, пока никто не видит. Тебя только лопух не обыграет.

— Ну почему сразу лопух, — дипломатично отвечаю я, — Василий Палыч играет в принципе неплохо, но очень авантюрно и слишком уж надеется на удачу.

— Без удачи в картах никуда, — отвечает Высоцкий.

— Как и в любви, да. Но преферанс это всё-таки немного другая игра. В нём расчёт тоже важен.

— Вот ты сейчас как Миша Таль говоришь. Тот тоже всё больше про расчёт говорит.

— Таль очень хорошо играет, — поддакивает Аксёнов, — было бы интересно посмотреть кто кого.

— А знаете что, — оживился Высоцкий, — а ведь это и правда интересно. Васю обыграть невелика наука. Как вам такое предложение, едем к Талю и играем, вчетвером, допустим. Вась, я не про тебя, а про твоего друга. Про Юру Одессита я,в отличии от писателя Евстигнеева, знаю.

Конец ознакомительного фрагмента.