Страница 9 из 13
— Неужели опять диверсанты? — вполголоса бормочу себе я, а сам уже бегу к шлагбауму и запыхавшись, суматошно кричу:
— Сержант, диверсанты сигналы подают противнику. Караулу проверить своими силами! Немедленно!!!
Сержант в запале, чуть не переходя мат: — Не могу оставить пост. Это не наша задача, а энквэдешников!
— Ты сдурел сержант! Е… Немец сейчас по их ракетам сотрет тут все в пыль! А мне эшелон надо отправлять!
Видя что он никак не реагирует, добавил: — Ты совсем совесть потерял!
— А ты полковник не ори, — ответил он, и сделав влево пол оборота, зычно рявкнул: — Второе отделение! К бою!!!
Откуда-то из под земли, как суслики из норы начали шустро появляться красноармейцы и строиться в одну шеренгу.
— Тавщ полковник. Мы моментом справимся!
Буквально секунд помедлив, и хмуря правую бровь, я сказал:
— Вижу. Только быстро! И смотри ж!
Пол отделения под командой этого сержанта направляю к тыльной стороне склада, с задачей: рассредоточиться и задерживать всех с целью установления личности. С другой половиной отделения мы мчимся на кюбеле к бывшей зоне разгрузки склада.
Не доезжая до склада, метров пятидесяти, оставляю двух бойцов со своим водителем рядом с машиной. Остальные вместе со мной быстрыми перебежками продвигается к вероятному месторасположению диверсантов.
Нашу группу опережает метров на пятнадцать ефрейтор, как потом выяснилось заядлый спортсмен, и между прочим — кандидат в мастера спорта по самбо.
При его приближении к пакгаузу, из створа приоткрытых сломанных ворот склада летит какой-то предмет прямиком в него, в сумерках и наверное от азарта и волнения плохо мной различимый.
Он наталкивается на инстинктивно подставленный ефрейтором приклад винтовки и отлетает в сторону, сверкнув при свете хорошо различимым бликом.
«Бл…ь! Да это же нож!» — мелькнула в моей голове запоздалая догадка.
Тем временем на ефрейтора стремглав бросается низкорослый крепыш, занося при этом правую руку для удара, то ли с палкой, то с прутом. Видать, он кумекал, что он один, к тому же не воспользовался оружием.
Я отчетливо вижу, как красноармеец вскидывает свою винтовку, лихорадочно при этом нащупывая спусковой крючок. И понимаю, что не он не успевает! Вместе со мной это понял и ефрейтор. Он
опускает винтовку, разворачивается на корточках и бьет левой ногой. Носок его сапога врезается под колено нападающему и он валится плашмя прямиком на ефрейтора.
Нам еще бежать метров десять. И стрелять нельзя!
А ефрейтор, ловко выскальзывает из-под нападающего, и берет его шею в удушающий захват. Его противник безуспешно лапает кобуру, пытаясь достать ствол.
А тут и мы подоспели. Красноармейцы извлекают из его кобуры наган, и при этом нещадно бьют супостата по рукам, ногам, телу: куда только попадут. Поостыв, с него снимают кобуру с портупеей и добротные яловые сапоги. Мы поднимаем его на ноги, и прислоняем к стене. С глухими стонами вражина с окровавленной головой падает на колени.
После недолгих поисков в развалинах склада нами были обнаружены: две ракетницы, вещмешок, в котором под комплектом запасной формы, буханки хлеба и целлофанового пакета сала в упаковке 100 грамм, притаился с невинным видом чемоданчик с радиостанцией марки SE74/12.
У диверсанта изъяты наган, отечественный компас, запасные бланки незаполненных командировочных предписаний и продовольственных аттестатов, но со штампами и печатями воинских частей.
Ефрейтор с запястья правой руки врага снимает кировские часы. Я оставляю трофей ему в качестве его законной добычи, это ведь он скрутил его.