Страница 11 из 13
— Я сейчас буду задавать вопросы, а ты как следует подумай, стоит ли мне врать! Отвечать не задумываясь! Кивни, если понял! — глядя в глаза диверсанту, негромко произнёс я.
В ходе конструктивного диалога, я с немалым удивлением для себя выяснил, что главной целью скорого десанта был не железнодорожный узел «Орша», а новая, как думал противник, техника и оборудование которое перенеслось вместе с нами из 21 века.
— Ешкин кот! — негромко вырвалось у меня.
И деда Павла рядом нет, он в подобных вещах намного лучше разбирается. Состав десанта допрашиваемый не знал. И как это сделать это по быстрому, и самое главное получить при этом достоверные цифры, я тоже не знал…
Выручил Маркони. Он по рации доложил, что к Орше с северо-запада приближается более полусотни тихоходных целей.
— Может «лаптежники»?
— Не-е… Те летают пошвыдче, скорее транспортники. Может быть десант?
— Скорее всего… Ты не знаешь какая загрузка у них?
— Если Ю-52, то 15–20 человек, не более…
— Если по максимуму, то тысяча двести рыл…
— Реально думаю не более тысячи. С носимым БК много не навоюешь.
— Это да…
— Сколько у меня есть времени?
— Минут двадцать, не более… Может ну их? На платформы и на хер с баржи!
— Не вариант… Им агентура сразу доложит, куда мы двинули и они в воздухе развернуться за нами. Будем херачить их здесь! А потом уйдем!
— И тем самым нарушим приказ командования.
— Формально нет, если успеем разгромить десант за два часа.
Несмотря на категорический приказ и большой риск получить потери среди личного состава я принял решение оказать помощь местному гарнизону в уничтожении сил десанта противника.
Вытянув из диверсанта все до донышка мы пускаем его в расход. Радист не он, функшпиль не выйдет, НКВД на удивление не появился, так что…à la guerre comme à la guerre! На удивление заминки с поиском исполнителей не было. Сразу вызвалось несколько человек из станционного караула. Я не стал препятствовать красноармейцам.
Сейчас трудно сказать, что получится из моей затеи, но ясно одно — нас хотят захватить как можно быстрее… Так что рискнем.
— Командир! Есть перехват! Судя по всему радиопереговоры немецкого десанта.
— Подробнее!
— Абонент с позывным «EM(Эмиль Теодор)14», сообщает абоненту с позывным «Конард» свои координаты, которые переданы открытым текстом и соответствуют точке на пятнадцать километров северо-западнее Орши.
Глянув на карту, обнаружил небольшое озеро, которое послужило отличным ориентиром на подходе к цели.
— Это все?
— Нет.
— Что еще?
— ЕМ14 сообщил, что высота полета 2500 метров, основная цель «Тор», второстепенная мост.
Блин! Все как учили в академии… Хотя надо честно признаться, что моих учителей учили как раз немцы…
— Это все?
— Да командир.
— На связи.
Если бы не выучка личного состава, хрен бы мы успели подготовиться к встрече десанта. Несмотря на то, что Маркони докладывал о приближении транспортников каждую минуту, возглас одного из красноармейцев хлестнул как кипятком по голым нервам:
— Товарищ полковник! Что-то летит! К нам летит!
И вправду, небо над кромкой леса было заполнено транспортниками Ю-52, каждый из которых тянул за собой планер не меньшего размера чем сам самолет, но имеющий двухкилевое оперение как знаменитая «Рама».
Волна за волной, самолеты с планерами уже шла над ельником, и в это время в полукилометре от ельника и от моста над большим полем ржи ударили две ракеты — зеленая и белая. Практически сразу гул самолетов резко притих — они сбросили обороты.
Сейчас было как по заказу безветренно. Я и рядом стоящие командиры, как завороженные следили за догоравшими, густо сыпавшими искрами ракетами. А гул моторов в небе словно остановился и повис над ржаным полем. Высоко в небе четко выделялись контуры нескольких десятков самолетов, ходивших над полем большой каруселью.
Еще в километре от места высадки, планера отцепились от Ю-52, которые сразу дав обороты, ушли выше. А планера организованно стали в круг, и начали снижаться по спирали. Немецкие пулеметчики на турелях открыли массированный и сосредоточенный огонь по месту высадки, зачищая площадку.
Этим самым противник дал нам отличный шанс бороться с ним, уничтожая его по частям.
События разворачивались и нарастали комом, обвалом. Три пары «мессершмиттов» низко вынырнули откуда-то с противоположной стороны, и ударили из пулеметов по недалеко расположенным станционным постройкам. Одного раза им видимо показалось мало, и они пошли на второй заход. Но в ответ земля могильно молчала. «Мессершмитты» прошли над станцией еще, уже третий раз, проштурмовали дымящийся и уже брошенный бригадой паровоз, из пробитого котла которого вырывались тугие нарастающие струи пара. Даже на таком расстоянии я отчетливо слышал его свист.
— Началось, — спокойно сказал стоящий рядом НШ и я, не отрывая от глаз бинокля кивнул. Мы стояли в наспех отрытом окопчике, под разросшимся кустом бузины, длинные ветви которой прогибались под тяжестью густых кистей еще зеленых и твердых ягод.
Майор держал в руках ракетницу; да, началось, сказал он себе, пытаясь хотя бы примерно определить численность десанта, который располагался на пятидесяти, а может, и более бортах.
В тот самый момент, когда планеры выпустили свои посадочные лыжи начальник штаба пустил первую ракету, торопясь, затолкнул в ствол вторую, поднял руку и выстрелил, и мы открыли огонь по медленно летящим целям.
Открывший первым огонь трофейный четырехстволный «Эрликон» сразу добился попадания в спускающийся планер. И сразу вслед за этим раздался грохот и яркая вспышка пламени.
Видимо пуля или пули попали в боезапас. Брызги пламени, отбрасываемые вспыхнувшими плоскостями, на какое-то мгновение ослепили меня. Потом раздалось два хлопка, и охваченный огнем планёр резко клюнул носом и пошел вниз, к земле. Где-то не далеко от меня раздались крики и топот, а потом в небо взмыл огненный шар.
Поражаемые точным огнем планеры пытались отвернуть в сторону что бы выйти из зоны поражения, но их пилоты и десантники все равно принимали смерть.
Вторая очередь «счетверенки» выбила из очередного планера целое облако мелких фрагментов, и он стал крениться вправо. Пилоту с большим трудом удалось развернуться на девяносто градусов, прежде чем его аппарат загорелся. Оставляя за собой дымный хвост, он круто спланировал вниз. Казалось бы вот оно спасение, но фюзеляж инерцией вынесло на край обрыва высокого берега. Пару раз качнувшись, и обвалив пару тонн песка, туша планера начала падать в реку.
На полпути до воды, раздался взрыв, и планер с ревом рухнул в воду. На поверхность выплыло два человека, почему-то в белых комбинезонах — один из них сразу же ушел назад под воду, а второй попытался добраться до берега, но тут его настиг пулеметный огонь с нашей стороны.
Нам хватило нескольких минут, что бы покончить с посадочным десантом. Сейчас места падений обрабатывали минометчики.
Юнкерсы, несмотря на то, что прекрасно видели как погибли их товарищи, не развернулись на запад, а начали выбрасывать парашютный десант. В какой то момент, мне показалось, что с серого неба, опускается, разрастаясь, большая белая туча. Самолеты делали проход за проходом тысячах на четырех, высыпая из себя все новый и новый груз; дробные облачка парашютов густой рябью вспыхивали в небе.
Опасаясь эффективного зенитного огня, транспортники ушли на высоту, тем самым давая нам время на распределение секторов ведения огня. И поэтому сейчас на земле стояла мертвая тишина, и от этого НШ нервничал. Наверняка теперь оттого, что кто-нибудь не выдержит и, не дождавшись его сигнала, начнет стрелять. Когда первые парашютисты были метрах в пятистах от земли, он снова, одну за другой дал две красные ракеты и тотчас с крыши водокачки ударил пулемет станционной охраны.